Николай Борисов - Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины

ГТГ, инв. № 23402. В каталоге древнерусской живописи ГТГ не указана.

Успенский В. И . Переводы икон из собрания Тюлина. М., 1903. Впрочем, в отличие от предыдущей группы, видовые различия здесь в целом достаточно условны и единство редакции довлеет над ними.

Размеры годуновской иконы: 146×116; коломенской: 132×104 см. Для сравнения приведем размеры иконы «Владимирской богоматери» и ее реплик — предполагаемой рублевской и так называемой «запасной» Успенского собора в Москве — соответственно: 100×70; 101×69; 102×68 см.

См. также клеймо иконы «Иоанн Богослов с житием».

См. также пелену ЗИХМЗ.

На загорской и угличской иконах.

Как и на сени собора Василия Блаженного, здесь благословляющие пальцы правой руки левого ангела пригнуты книзу, а также идентична конструкция палат (ср. икону ГРМ).

Так выглядит гора на иконах Загорска, Александрова и Углича. На иконах ГТГ и ГРМ она ближе к изображению на сени собора Василия Блаженного.

Например в мозаиках Кахриэджами, росписях Дечан, Болотова, московской миниатюре (Чудовское евангелие № 2, Евангелие 1401 г., Евангелие Хитрово), праздничных иконах из владимирского села Чернокулова (начало XVI в.) и т. д.

Ср., например, фрески Дечан или миниатюры московского Евангелия 1401 г. ( Mиjови П. Дечани. Београд, 1966, иил. 4).

Гипотетическая реконструкция предполагаемых утраченных вариантов «Троицы» Рублева, как уже говорилось, осуществлялась нами на основе лишь тех произведений, в которых позы, жесты и рисунок ангельских фигур в целом соответствовали их трактовке в подлинном произведении художника. Именно это свойство определяло отбор памятников, а их последующая классификация на уровне не индивидуальных, а групповых («редакционных») различий позволяла высказать суждения о характере протооригиналов. Относя последние к Рублеву, мы, конечно, не в состоянии в полной мере доказать это, отличить образец, восходящий к самому мастеру, от тех, что могли создать его ученики и последователи, современники или художники более позднего времени, вместе с Рублевым занимавшиеся поиском более эффективных средств выражения тринитарной темы или творчески перерабатывавшие рублевское наследие. Так, Н. А. Маясова пишет, что во второй половине XV в. «в московском искусстве распространяется» «переработанный вариант рублевской «Троицы». Правда, Н. А. Маясова не объясняет, как возникла эта переработка, а указанные ею памятники (пелена ЗИХМЗ, иконы из села Бородавы 1486 г., из Александрова, Углича и Паисиевская) слишком разнятся иконографически (см.: Маясова Н. А . Древнерусское шитье, с. 14). Видимо, вполне индивидуально трактует рублевскую композицию мастер иконы из села Бородавы в МиАР, одевший своих динамичных ангелов в нарядные далматики. Но близость иконографии ангелов на рассмотренных нами изображениях «Троицы» к рублевской иконографии существует объективно, а необычайно широкое распространение подобных памятников заставляет думать, что люди Древней Руси видели в них отображение оригинала самого почитаемого и прославленного из живописцев.

Так или иначе проблема выяснения реального отношения к Рублеву многочисленных «восходящих» к нему троичных икон и других произведений искусства назрела и мы пытались ее поставить, предложить свое понимание и наметить пути ее решения.

См., например: Антонова В. И., Мнева Н. Е . Каталог древнерусской живописи ГТГ, т. II, с. 44, 46, 47, 51; Николаева Т. В . Произведения мелкой пластики XIII–XVII вв. в собрании Загорского музея, с. 218, 220, 236, 241, 251; Рындина А. В . Влияние творчества Андрея Рублева на древнерусскую мелкую пластику XV–XVI вв. Ветхозаветная «Троица». — В кн.: Древнерусское искусство XV — начала XVI вв. М., 1963, с. 119–132; и др.

Рындина А. В . Влияние творчества Андрея Рублева на древнерусскую мелкую пластику XV–XVI вв. Вклейка после с. 124.

Там же, с. 124.

Николаева Т. В . Произведения русского прикладного искусства с надписями XV — первой четверти XVI вв.

САИ, вып. 1–49. М., 1971, № 39, табл. 27 (4).

Николаева Т. В . Произведения мелкой пластики XIII–XVII вв. в собрании Загорского музея, № 97, 155; Она же. Древнерусская мелкая пластика XI–XVI вв., № 87.

Попов Г. В. Художественная жизнь Дмитрова в XV–XVI вв., илл. 5.

Антонова В. И., Мнева Н. Е . Каталог древнерусской живописи ГТГ, т. I, илл. 199.

Маясова Н. А . Древнерусское шитье, № 13.

Николаева Т. В . Древнерусская мелкая пластика XI–XVI вв., № 67.

Рындина А. В . Влияние творчества Андрея Рублева на древнерусскую мелкую пластику, с. 128.

Николаева Т. В . Произведения русского прикладного искусства с надписями, № 71, табл. 46.

Рындина А. В . Влияние творчества Адрея Рублева…, с. 130.

Николаева Т. В. Древнерусская мелкая пластика XI–XVI вв., № 103.

Николаева Т. В . Произведения мелкой пластики XIII–XVII вв. в собрании Загорского музея, № 44, 46, 62, 73, 86, 98, 104, 106, 109, 110, 111, 112, 114, 134, 136, 138, 139, 141, 148, возможно, 53, 65, 91, 159 (XVII в.).

Антонова В. И., Мнева Н. Е . Каталог древнерусской живописи ГТГ, т. II, № 389 (илл. 13), 392, 398 (илл. 15), 529 (илл. 42), 593 (илл. — Грищенко А . Русская икона как искусство живописи, с. 74).

Живопись древнего Новгорода и его земель XII–XVII стол. Каталог выставки. Л., 1979, илл. 60.

Варганов А. Д . Суздаль. М., 1972, с. 159.

3онова О . Художественные сокровища Московского Кремля. М., 1963, илл. 46.

Кочетков И. А., Лелекова О. В., Подъяпольский С. С . Кирилло-Белозерский монастырь, илл. 98.

Djuric V. Icones de Jugoslavie. Beograd, 1961, № 68, pL. LXXXIX.

Троице-Сергиева лавра, илл. 145.

Там же, илл. 115.

Там же, илл. 143.

Там же, илл. 115.

Там же, илл. 159, 168.

Там же, илл. 169.

Николаева Т. В . Древний Звенигород. М., 1978, илл. 80.

Древнерусское шитье XV — начала XVIII века в собрании ГРМ, № 122, илл. с. 106.

Саликова Э . Церковь Ризположения. М., 1980, б/паг.

Овчинникова Е. С. Церковь Троицы в Никитниках. Памятник живописи и зодчества XVII века. М., 1970, илл. 160, с. 143.