Пантелеймон Кулиш - История воссоединения Руси. Том 2

Так записано в турецких летописях, из которых извлечения изданы Сенковским, под заглавием: «Collectanea z Dziejopisów Tureckich». К этой книге приложена виньетка, изображающая Богдана Хмельницкого, совершающего мусульманскую молитву во время своего плена. Не известно, был ли «казацкий батько» потурнаком хоть на короткое время, что делали многие для облегчения своей участи, но картинка обрисовывает издателя больше, нежели то, что хотел он ею высказать: Хмельницкий представлен в одежде нынешнего армейского казака, в солдатских панталонах с лампасами.

Рукоп. Императ. Публ. Библ. разнояз. Л. Q, отд. IV, № 8, л. 93.

Там же, л. 92.

Там же, польск. Л. F., отд. IV, № 99, л. 80.

Дай Господи Боже, чтоб эта война разгорелась как можно больше!

См. в приложениях к І-му тому думу про Олексия Поповича.

Исх. гл. ІV, ст. 24–26.

В народной песне это выражено так:

Так величал его визирь в письме к Сигизмунду III. (Рукоп. Императ. Публ. Библ. разнояз. Л. Q, отд. IV, № 8, л. 132).

Так султан величал Ахмет-башу в письме к королю. (Там же л. 71).

Множайшие из этих злодеев захвачены в плен. — В этом известии, полученном Жолковским от румелийского беглербека, говорится о тесной связи интересов некоторых пограничных панов с интересами казацкими. «Jam qui in conflictu illo praecipus a nobis capti sunt sufficientem nobis fere-runt relationem vnde nimirum veniant quorum nutu et conniventia tam multa mala perpetrant, quibus in arcibus degant et qui arcium Domini quo ex ditionibus nostris capti adducantur Turee eorumque facultates quomodo confinium illorum rectoribus Monasteriisque bona praedae pars cedat et quod rerum adeo conscii sunt omnium». (В той же рукописи л. 96.) Монастырь здесь разумеется Трахтомировский, служивший складочным местом для казацкой добычи, а по словам думы — и предметом пожертвований. Несколько обстоятельнее изложен вопрос о казацкой добыче в письме того же беглербека к королю:

...gdyśmy iusz byli na tbym woiska za nimi posłać, aby tbe zamki у połamki (pałanki), gdzie oni mieszkaią brano у znoszono, zony, dzieci znano (imano) у tam then wszystek krai plondwrowano, kilku więźniów albo ięzykow dostano, których kiedy pytano, skąd Kozacy wychodzą, za czyim podusczeniem у potuchą takie występki czynią, tych zameczków у połamkow, w których mieszkaią Starostowie у Panowie, co zać są, the zdobyczy, które z Państw Cesarza J. M. biorą у komu oddaią, Dali pewna sprawę, ze the Polamki są pod władzą WKM, ze zdobycz, ktoą biorą, do Manasteru WKM у pogranicznym Panom daią, A które cokolwiek złego czynią, wszytko z podusczenia у otuchy Panów WKM у zacnych Slachcicow na granicach będących maią (В той же рукописи л. 133.)

Доставка в Царьград пленников не должна считаться фактом несомненным, хотя в нём нет ничего невероятного. Известно, что польская шляхта добывала пленных татар и турок у казаков, чтобы представлять их королю и выпросить какую-нибудь награду. Известно также и то, что султан всякий раз имел свежих пленников, когда придворные замечали зловещие признаки его гнева. Это делалось очень просто: из запаса невольников присылали в Царьград определённое в визирском наказе количество обречённых на умилостивительную жертву бидолах, часто под громкими титлами гетманов казацких, а не то — каштелянов, стражников коронных и т. п.; таким образом «непобедимость» его султанского величества беспрестанно подновлялась в серале новым и новым блеском.

См. т. I, примечание к стр. 262.

Далее Жолковский говорит о погроме казаков у очаковского порта и, в противность турецким реляциям и собственным донесениям своим королю, говорит, что казаков спаслось только 18 чаек. Было ли это сказано на основании новых сведений, или же в каких-либо особенных видах, — не известно.

Это было задирательно-хвастливое письмо, исполненное преувеличений. Хан писал:

«Dwanaście Tysięcy ludu przyszło у z naszego Nahaiskiego ludu nieco Wo-łow, bydła, Owiec wziąwszy, szli do Oczakowa, zamku Cara J Mci nad Nieprem lezącego, у nam impet vczyniwszy, wziąsć go chcieli. O czym my wziąwszy wiadomość, widząc, ze się tak Krolowi nie godziło czynić postanowiliśmy takim sposobem tak postąpić, у prędko się zebrawszy a 180.000 woiska zgotowawszy, woły, bydło, owcy… z ich rąk odięlismy”. (Рукоп. Императ. Публ. Библиот. разнояз. Л. Q. отд. IV, № 8, л. 136.)

В третьем, исправленном и дополненном издании книги своей «Богдан Хмельницкий” (т. I, стр. LV), Н. И. Костомаров относит разорение Кафы к 1613 году и говорит: «К этому году, по всем соображениям, должно относиться знаменитое взятие Кафы и освобождение множества христианских пленников». Удивительное дело: как можно отдавать предпочтение собственным соображениям перед свидетельством такого современника, как коронный гетман польский! Реляция его напечатана ещё в 1833 году, во Львове (Zbiór Pamiętników historycznych о dawney Polszczę, przez Niemcewicza, т. VI, стр. 93—107), следовательно задолго до первой редакции «Богдана Хмельницкого», к какому бы детскому периоду украинской историографии она ни принадлежала. Но, кроме сборника Немцевича, столь общеизвестного, в Императорской Публичной Библиотеке, доступной для каждого, хранится брошюра, изданная в Киеве Кассианом Саковичем, ректором киево-братской школы, в 1622 году, под заглавием: «Верше на жалостный Погреб зацного Рыцера Петра Конашевича Сагайдачного, Гетмана В. E. К. М. Запорозкого» (т. е. разорителя Кафы). В этой брошюре представлено на виньетке взятие Кафы и выставлен год 1616. Наконец, в 1850 году М. А. Максимович напечатал в своём «Киевлянине» facsimile с этой виньетки и извлечение из самой брошюры. В виду таких печатных источников, не говоря о прочих, странно давать волю соображению и предаваться сочинительству. Если мы берёмся ткать художественные ковры для украшения кабинетов и будуаров, то на нас, прежде всего, лежит обязанность распутать заготовленные издавна мотки. Иначе художество наше будет без юса, вышедшего из употребления, но подразумеваемого. Без юса художество происходит от слова худо, а не от сохранившегося в польском языке корня ćhędo; ergo такое художество — то же, что и безобразие, — подразумевается, для знатоков; но, ведь большинство читающей публикик знатокам не принадлежит, а идеал нашей историографии близко подходит к изречению Шекспира: «Ты счастлив тем, что думаешь одинаково со всеми».

Kiedym mu powiedział, ze to nie są ludzie Kozaci, ale z rożnych narodów zebrani, powiedział: wymówki nie przyimuią Turcy o Kozakach.

Здесь был Жолковскому случай сказать, что, вместе с куренями, турки разрушили и церковь запорожскую. Если б на Запорожье существовала церковь, то Жолковский знал бы об этом точнее Н. И. Костомарова, или тех киян, которым не хочется видеть добрых молодцов на том свете в пекле.

Старинное название театральной сцены.

Об этом напечатана тогда же брошюра, под заглавием: «Pogrom у Exekucya Wywołańcow zgromadzonych», перепечатанная в «Pismach Stanisława Żółkiewskiego».

Речь, произнесённая к Жолковскому на сейме 1610 года, когда он представил московского царя Шуйского. (Там же).