Коллектив авторов - Прожектеры: политика школьных реформ в России в первой половине XVIII века

В качестве первого шага Петр еще в 1710-х распорядился собрать возможно более полную коллекцию западноевропейских (французских, датских, английских, голландских, шведских) морских уставов и перевести их на русский 441. Окружение царя, разумеется, видело здесь удобную нишу для прожектерства. Сент-Илер открывает в феврале 1715 года свой самый первый, «адриатический», проект описанием алгоритма действий на случай, «ежели его величеству надобно зделать Генеральной реглемент для арсеналов своего флота, дабы все делалось порятком и без конфузии». Для составления такого документа царю следовало устроить «собрание искуснейших навигаторов», а потом передать разработанный ими текст на рассмотрение «искуснейшим морским офицерам» 442. А в ноябре 1717 года готовый проект регламента Адмиралтейской коллегии направил царю вице-адмирал Крюйс: он сочинил его по собственной инициативе (хотя, похоже, с ведома и одобрения Апраксина) на основании шведских морских уставов. Царский секретарь Макаров записал принятое решение: «рассмотреть тогда когда будут править Воинский Морской устав». Для наших целей примечательно, что о морских школах или гардемаринах этому профессиональному моряку в его предложениях сказать было совершенно нечего 443.

В 1718 году Петр лично набросал структуру будущих морских регламентов и поручил Конону Зотову, недавно вернувшемуся после длительного пребывания во Франции, координировать работу над текстом. В соответствии с царскими указаниями, Зотов подготовил выдержки из подходящих западноевропейских морских уставов и представил их в форме пространной таблицы. В первом (левом) столбце содержались положения двух французских уставов («Ordonnance de Louis XIV pour les armées Navales et Arsenaux de Marine» 1689 года и «Ordonnance de Louis XIV. Touchant la Marine» 1681 года), далее шли соответствующие по тематике пассажи из английских, датских и других документов. Эти выдержки зачитывались на заседаниях специальной комиссии, составленной из адмиралов и других сановников (ровно так, заметим, как это и предлагал Сент-Илер). После составления черновика царь лично работал с ним, внося необходимые исправления и дополнения, а иногда и своеручно вписывая целые новые параграфы. Адмиралтейский регламент прошел четыре таких итерации, одна из них включала и сбор письменных замечаний и предложений от членов комиссии. Как следует из личного расписания занятий Петра, зимой 1721 года работа над этими регламентами стала для него главной задачей: каждую неделю царь посвящал ей свое рабочее время с понедельника по четверг. «Походный журнал» Петра также часто фиксирует его работу над этими текстами: например, Петр «слушал Регуламент» 20–24 и 27–28 февраля 1721 года, иногда и до, и после обеда. Всего Петр собственноручно написал 15 из 122 статей, остальные принадлежат перу Зотова, царского секретаря Макарова или чьему-то еще. Почти половина статей (где-то около 50–55) прямо основана на двух французских источниках 444. После завершения работы над Морским уставом Петр написал Меншикову: «вместо [пасхального] яйца посылаю при сем книгу труда своего» 445. Когда был готов и Адмиралтейский регламент, Петр распорядился, чтобы все остальные коллегии также разработали для себя регламенты, взяв этот документ за образец. Значение самого Адмиралтейского регламента также выходило далеко за пределы собственно морского управления: отдельные его положения применялись для разрешения коллизий в самых различных сферах 446.

Обширные архивные материалы, отражающие ход работы над этими законодательными памятниками, позволяют детально реконструировать процесс последовательного редактирования регламентов, участие в нем самого царя и его взгляды на обучение. Первый из этих документов, Морской устав, затрагивал вопросы подготовки будущих морских офицеров дважды, оба раза в связи с гардемаринами. Глава I книги III, в которой определялись обязанности капитана, включает статью 56 «О обучении гардемаринов по их должности». Согласно ей, капитан, у которого на борту находятся гардемарины, обязан «прилежание иметь дабы гардемарины обучались наукам (которыя они уже в школе имели)» и представить по завершении кампании ведомость, отражающую «поведения всякого, поступок в их обучении и прилежность в науке» каждого гардемарина, заверенную командующим эскадрой 447. Эта статья воспроизводит, таким образом, статью 9 царского «Объявления» 1716 года и, соответственно, представляет собой дословный перевод статьи XXVIII главы 1 книги 7 «Ordonnance de Louis XIV» 1689 года, входившей и в состав предложений Сент-Илера 448.

Помимо этого краткого раздела, Морской устав содержит также специальную главу «О гардемаринах» (глава XX книги III). Черновые бумаги, относящиеся к разработке Морского устава («черные тетради морского устава») содержат несколько заметок, относящихся к этой главе. Одна из них гласит, что «гардемарины должны быть <���…> когда учат стрелять из пушек <���…> пушкарей, матрозов и солдат, и вместе с ними им той стрельбе учитца». Приписка, сделанная узнаваемым петровским почерком, уточняет: «гардемаринам на кораблях <���…> вместе с пушкарями». Ниже другим почерком приписано: «А во время хода корабельного на фордеке как матрозы» 449. Самая ранняя черновая версия данной главы гласит: «Во время бою [гардемарин] должен служить как салдат, а во время ходу на фор деке как матроз обращается. В науке обращатца в определенные 4 часа в день, в которой час чередуютца. Держать журнал и казать командиру» 450. Итоговая версия статьи разделена на три абзаца. В первом объясняется, что во время боя гардемарины должны находиться при пушках, а во время плавания работать на фордеке как матросы. Второй абзац, самый пространный, посвящен программе обучения: гардемарины должны тратить по часу в день на «штюрманское обучение», «солдатское обучение с мушкетом», «обучение пушечное» и «обучение корабельному правлению», соответственно. Третий абзац кратко предписывает гардемаринам вести во время плавания журнал собственных «обсерваций», который будет проверяться капитаном 451.

Именно первый из этих абзацев в наибольшей степени отражает вклад самого Петра, тогда как два других восходят к дословному переводу с французского. В частности, второй абзац итоговой версии представляет собой перевод статей XX–XXIV главы 1 книги 7 «Ordonnance de Louis XIV» 1689 года и, соответственно, повторяет и «Объявление» 1716 года (статья 6), и «ордонацию» Сент-Илера. Данный абзац отклоняется от документа 1716 года и от французского оригинала лишь в одном отношении: здесь на навигацию отводится полтора часа в день и только полчаса на «солдатское обучение с мушкетом», тогда как в более ранних версиях времени на все предметы отводилось поровну, по часу. Третий абзац представляет собой сжатую версию статьи XVIII главы 1 книги 3 французского ордонанса 1689 года 452.