Коллектив авторов - Прожектеры: политика школьных реформ в России в первой половине XVIII века

Гардемарины также появляются в «Регламенте о управлении Адмиралтейства и верфи», где имеется глава XIV «О содержании гардемаринов в порте» 453. Это самый пространный фрагмент морских регламентов, относящийся к обучению: здесь мы находим целых 13 статей, большинство из которых представляют собой дословный перевод различных статей главы 1 книги 7 французского ордонанса 1689 года. Однако именно здесь встречаются и наиболее явные следы вовлеченности Петра в обсуждение вопросов, связанных с обучением моряков. Первоначально помощники Петра подготовили перечень адмиралтейских служителей всех рангов, обязанности которых должны были регулироваться этим документом, включая и гардемаринов. Петр обозначил свое одобрение, пометив соответствующие пункты крестом на полях 454. После этого работа над текстом шла в двух направлениях. С одной стороны, Зотов подготовил дословный перевод статей V, VI–IX (объединенных здесь в одну статью), X–XV и XVII–XVIII из главы 7 книги 1 французского ордонанса 1689 года, которые появились в русском варианте в том же порядке под номерами, соответственно, 1, 3, 5–8 и 10–13. Первая из них касается обязанности офицеров, командующих гардемаринами, обучать их в соответствии с установленными в документе принципами, «крепко над ними смотреть и наказывать» за нарушения и подавать обо всем этом ежемесячные доклады. Последующие статьи устанавливают программу обучения по дням недели; правила отбора сержантов из числа гардемаринов и их обязанности в части «смотрения» за вверенными им «дивизиями»; необходимость выставлять часовых у дверей каждой «школы». Предписывалось также водить гардемаринов смотреть, как производятся такелажные работы; «отличать» гардемаринов, имеющих особую «понятность» в той или иной науке, особенно в артиллерии и инженерстве; осматривать оружие гардемаринов; наводить справки у квартирных хозяев об их поведении. Наконец, определялись правила предоставления отпусков; наказание за несвоевременное возращение из отпуска; правила распределения гардемаринов по кораблям. Источники каждой статьи были обозначены на полях 455.

Тем временем, сам Петр на отдельном листе бумаги набросал несколько дополнительных пассажей. В одном из них устанавливался статус гардемаринов наравне с лейб-гвардией. В другом запрещалось производить гардемаринов в чины до тех пор, пока они не освоят артиллерию, навигацию и фортификацию в части ретраншементов и шанцев (то есть оборонительных сооружений) «совершенно», а апроши (то есть осадные работы) и элементы корабельного корпуса – «сколько возможно». Эти фрагменты стали статьями 2 и 9 данной главы. Еще два пассажа призваны были дополнить нормы, содержащиеся в переводе с французского. Один из них, относящийся к статье 3, пояснял, что «сие обучение гардемаринам тем, которые вышеписанных наук в школе уже обучились, а которые не учились или не совершено обучились, тех во время бытия их на земле отсылать в школы и обучать». В другом объяснялось, что гардемарины должны были не только наблюдать такелажные работы, но и участвовать в них, работая своими руками, но только в те дни, которые не были отведены для учебы; этим пассажем была дополнена статья 7 456.

Написанные Петром абзацы были дословно скопированы на отдельные полоски бумаги, которые были затем подклеены в соответствующих местах к тексту сделанного Зотовым перевода и помечены «государевой руки». В статью 1 была внесена мелкая стилистическая правка, а в статье 3 были уточнены дни недели, отводящиеся на изучение того или иного предмета, в том числе два дня в месяц на обучение стрельбе в «те [же] дни как учат матросов, пушкарей и солдат». В статье 13 появилось уточнение о распределении гардемаринов по кораблям «по пропорции людей» в командах, а в статье 11 – о том, что предоставлять им отпуск с Котлина в Санкт-Петербург имеет право командир над портом, а за пределы Санкт-Петербурга – только сама Адмиралтейств-коллегия 457. Таким образом, поскольку эта статья в целом была основана на французском ордонансе 1689 года, она также в значительной мере повторяла и проект, поданный Сент-Илером в феврале 1715 года. Но если французский оригинал предписывал ежедневно соблюдать одну и ту же последовательность классов, то здесь каждый из дней недели отводился на те или иные чередующиеся предметы (один утром и один после обеда). Статья также предусматривала коллективное посещение молебна каждое утро: это правило было опущено у Сент-Илера, хотя и содержалось во французском оригинале. Наконец, было опущено обучение танцам, предусмотренное французским оригиналом.

Что же до Морской академии, то она упоминается, весьма кратко, в «Регламенте о управлении Адмиралтейства и верфи», одобренном 5 апреля 1722 года. Здесь в главе I («О должности Адмиралтейской коллегии»), в статье 4 указывается на необходимость «надсматривать» раз в две недели госпитали и школы как составную часть «особливой должности» президента Адмиралтейства. При разработке регламента было последовательно подготовлено четыре черновых редакции, и данная статья появляется во второй из них с пометой «новая государевой руки» 458. Более существенно, что в «Регламенте» появляется, наконец, раздел (статья 59 главы I), специально посвященный академии: «О Академии и каким наукам во оной учить» 459. Эта статья близко к тексту повторяет доклад, представленный директором академии Г. Г. Скорняковым-Писаревым и одобренный Петром 11 января 1719 года (см. ниже). В отличие от доклада Скорнякова, однако, в этой статье список предметов включает лишь наиболее сложные: в нем не упомянуты арифметика и геометрия, а рисованию (черчению) и фехтованию на рапирах велено учить лишь «сколько возможно». Здесь также повторяются указания нанять в академию комиссара и переводчика, упоминаемые в докладе 1719 года, а также предписывается содержать при академии для наглядного обучения разобранный корабельный корпус. Данная статья появляется только в третьей черновой редакции «Регламента», и в ходе доработки текста Петр к ней не возвращается и не пытается как-то ее дополнять или корректировать 460.

Итак, мы видим, что Петр внес заметный личный вклад в разработку относящихся к обучению разделов морских регламентов, но его интересовали в первую очередь вопросы практической подготовки и организации службы гардемаринов. В остальном же большинство относящихся к обучению норм представляют собой прямой перевод из французского ордонанса 1689 года, того самого, на котором были основаны и предложения Сент-Илера. В этом смысле подход царя к разработке морских регламентов мало чем отличался от методов, которыми пользовался самозваный барон. Это обстоятельство также напоминает нам, что пренебрежительное отношение Петра к текстам Сент-Илера не обязательно связано с их содержанием как таковым. В конце концов, лишь несколькими годами спустя царь сам позаимствует то же самое содержание из того же источника. Более того, предложения Сент-Илера были даже детальней и амбициозней в смысле введения «регулярства» в обучении, чем те нормы, которые были в итоге зафиксированы в морских регламентах Петром. Неудача барона была обусловлена в первую очередь коллизиями придворной политики, его неспособностью найти поддержку среди представителей элиты и его столкновениями с Матвеевым.