Олег Поль - Остров Достоверности

22. Понятие тайны есть исключительное понятие также и в следующем отношении. Все понятия соотносительны. Поэтому, мысля, например, святость, надо мыслить ее как противоположность греха; мысля истину, надо мыслить ложь. Истина взывает: — я не ложь, а истина. Так и понятия тепла, света и др., и все вообще понятия мыслимы только в ряду других понятий, и чтобы постигать одно из них ясно и отчетливо, надо не упускать из памяти и весь ряд. Пусть субъект мыслит истину. В этом акте три термина: субъект, истина и ложь; последняя как бы рамкой окружает понятие истины, с одной стороны не давая погрузиться в понятие истины, с другой стороны, обусловливая последнее как такое, а не иное настроение.

Исключение составляет лишь тайна. Тайна соотносительна не-тайне. Пусть субъект постигает тайну; поскольку он постигает ее, он ею обладает, но постольку она уже является не-тайной. Значит, в то время, как постигая, например, истину, субъект соотносительным ей понятием лжи как бы выдергивается из полного погружения в настроение истины, понуждаясь двигаться через сравнение в область непостигнутого соотносительного понятия, постигая тайну, субъект это соотносительное имеет как постигнутое уже, значит, не выхватывается из погружения в понятие для сравнивания с соотносительным понятием. Таким удивительным свойством тайна обладает именно потому, что ей соотносительно понятие постигнутого.

Поэтому все понятия ведут в область дискурсии рассудка, т. е. ко времени. Понятие же тайны есть единственное, постижение которого хотя и есть процесс, но не совершается в обычном текучем времени. Погрузивший ум в понятие тайны «ктому неизыдет вон» (Апокалипсис).

23. Подобно тому, как понятие личности шире (глубже?) понятия монады — монада есть лишь одно из условных определений личности — так понятие Бога — шире понятия Вселенского Духа. Бог — неограниченная тайна, тайна в себе, и Вселенский Дух — лишь та сторона Бога, которой Он касается мира личностей;

точнее, это Бог, как основа жизни личностей.

24. Ни в одной части «Острова Достоверности» не говорится специально о Боге, потому что о Нем говорится во всех частях.

1) Бог, как принцип природы: Верховный Источник Сил,

2) Бог, как принцип нравственности: Вселенский Дух.

3) Бог, как принцип истории: Провидение.

4) Бог, как принцип религии; Тайна.

Только в религии раскрывается Бог, как Бог.

Ибо в природе, во вселенной, которая существует, Он открывается, как причина ее существования, как чистая активность, от которой заимствуют активность все существа; он является здесь как энергия (не в том смысле, какой придают этому слову европейские ученые, а в том, какой придавали ему византийские церковные мистики в XIII-м и XIV-м веке). Здесь мы знаем его как то, что обусловливает жизнь вселенной; и хотя тем самым мы даем ему имя Безусловного, но мы не постигаем это Безусловное, как таковое, а лишь как обуславливающее вселенную.

И в области нравственности мы знаем Бога лишь как Дух, являющийся принципом единства и целью вселенной, которая должна существовать, но не самого по себе; опять мы смотрим на него, как на момент в системе бытия, хотя бы и важнейший.

Созерцая спасение, которое совершается, мы узнаем о Боге менее, чем углубляясь в строй вселенной, которая должна существовать, ибо в истории Бог действует, применяясь в природе спасаемых существ.

Бог сам по себе может раскрыться не поскольку Он действует, как Провидение, но поскольку он есть предмет действенного постижения человека; то есть не поскольку Он совершает спасение, не поскольку Он ради человека является в действии доступным человеку, применяясь к его разумению, но поскольку сам человек постигает Бога по пути, Богом указанному. Или, еще иначе говоря, Он открывается не в спасении, которое совершается Им самим, а в спасении, которое должно совершаться человеком. Только здесь человек постигает Бога в нем самом.

25. Философия доверия — это путь к учению о Св. Троице. Это путь к откровению вообще. Учение о личности и о доверии к ней, о значении доверия во всяком расширении знания, включая даже обычное логическое мышление, — эти учения должны подвести к понятию откровения, принимаемого через доверие ко Христу и его святым.

26. Бог в природе — для поэтов — Энергия — (Огонь).

Бог в нравственности — для мудрецов — Дух.

Бог в истории — для мистиков — Провидение.

Бог в религии — для аскетов — Тайна.

Сказать нечто о Тайне может только аскет. Мы можем узнавать через доверие и постигать через аскезу.

27. Учение о Св. Троице высказано уже в Евангелии, но более полное знание дали св. Отцы.

Естественным разумом человек может — и то только в высшем напряжении интуиции — постичь троичность Божества, в таком виде: Ум, Слово, Жизнь. Но только откровение может эту формулу наполнить содержанием, давши знание о трех Личностях, сообщив их имена в отношении друг друга — Отец, Сын, Дух. Святой, в отношении к истории мира — Творец, Спаситель, Утешитель… (а в отношении Царства Божия?..) и затем завершить образ, сказать, что три личности суть одно Существо, т. е. сообщить свойства их числа.

Примечание: Понимание троичности Божества, как Ума, Слова и Жизни есть у св. Максима Исповедника.

28. Пишет Св. Иоанн Дамаскин:*

… «Итак, Божество беспредельно и непостижимо. И только это одно — беспредельность и непостижимость в Нем — постижимо. А что говорим о Боге утвердительно, показывает не природу его, а то, что около природы. Назовешь ли ты Его благим, или мудрым, или чем бы то ни было другим, ты скажешь не о природе Бога, но о том, что около природы…»

Это превосходно. Иначе это можно выразить, сказав, что существо Бога — Тайна. Ибо тайна вообще есть определенная неведомость, то есть нечто, что ведомо, как неведомое. Рассудок отведывает это неведомое (мышление дегустативное), ум же мчится внутрь тайны. Понятие тайны включает понятие движения внутрь, внутрь тайны…

29. Еще пишет св. Иоанн Дамаскин:

… «Бог всегда имеет Свое Слово, которое от Него рождается и которое не безлично, как наше слово, и не изливается в воздух, но — ипостасное, живое, совершенное, помещающееся не вне Его, но всегда пребывающее в Нем (и т. д. вся эта несравненная глава VI).

Итак, совершенство слова, образ совершенства слова в том, чтобы не исходить, не бежать из рождающего его ума, но в нем пребывать. Иначе говоря, совершенство слова в том, чтобы не быть сказанным, не быть изреченным. Совершенное слово есть слово только мыслимое, но не изрекаемое, неизреченное*, слово молчимое. Это — парадокс, ибо слово

есть именно то, что изрекается, но как первопричинная тайна есть ведомая неведомость, так Божие Слово есть Молчимая сказанность.