Олег Поль - Остров Достоверности

Слово, которое рождается в безначальном Уме и не исходит из него, Слово, в котором Сам этот Ум созерцает Свою тайну — это Слово соединилось с природой человека, дабы и для человека стать тем, что Оно есть в Боге — Словом, открывающим Тайну. Оттого то и сказал Спаситель: «Никто же знает Сына, токмо Отец, ни Отца кто знает, токмо Сын, ж ему же аще волит открытии».

68. Спаситель учит, что Бог любит вселенную, которую создал. В Боге есть любовь как внутренняя, внутритроичная, так и любовь к миру. Но любовь есть радость о бытии другого. Поэтому можно говорить о радости, о блаженстве Бога.

«Возвеселится Господь о делах Своих», сказано в псалмах. Это слово стоит всей пантеистической мистики.

В катехизисах говорится, что Бог — существо всеблаженное и вседоволыюе. Да, Бог — блажен в Себе, но не знаю, можно ли сказать о Его всеблаженстве, ибо по отношению к миру, который так упорно падает в небытие, Бог, надо думать, страдает. Конечно, неизвестно, можно ли говорить о страдании Бога, ибо Он выше всяких определений; но поскольку можно говорить о блаженстве, можно говорить и о страдании.

69. Понятие Бога есть единственное понятие, знакомое всем существам без исключения и единственная цель, направляющая все их стремления во все мгновения жизни. Как сказано в гл. V, ч. II, в глубине души вся тварь думает только о Боге. Не бывает так, чтобы тварь не знала о Боге; но бывает так, что она видит Бога там, где Его нет; и это, собственно, и есть прелесть, — начало зла.

Бог — полнота могущества, знания и блаженства, а только к этой полноте стремится тварь. Чтобы дать твари истинное и доступное указание пути к этой полноте, Бог перед ней ставит образ совершенного человека, ставит еще до творения — Художницу Свою Святую Софию. Задача ее — идейная победа над прелестью, реально побеждаемой воплощением Бога Слова.

Тварь полагает, что слишком много знает о Боге и его онтологическом месте и ищет полноту бытия там, где ее нет. В этом — прелесть. Потому-то первое откровение, которое Бог дает людям о Себе, есть откровение тайны. И это откровение есть и последнее, ибо Бог — всегда тайна, постигаемая Тайна.

70. В царствии Божием — полнота могущества, знания и блаженства. На земле же — их предварения. Божественное могущество предваряется верою, знание — надеждою, блаженство — любовью.

Это сопоставление может показаться натянутым, ибо вера как будто есть предварение небесного знания. Это так, но она предваряет знание именно как власть знать. Вера есть могущество, аналогичное могуществу первой Ипостаси — Ума, уверенно обладающего Тайной; знание же дано в вере как надежда, а блаженство — как радость о бытии предмета веры, то есть как любовь.

И в самом деле, собственно вере свойственно «двигать горами»; а момент знания в вере — «на Него аз уповаю» — это уже надежда, упование.

Очень ценно определение надежды у преподобного Иоанна Лествичника: «Надежда есть обогащение невидимым богатством; надежда есть несомненное владение сокровищем еще прежде получения сокровища». А вера, по Лествичнику, «все может творить и созидать», то есть причастна Божию всемогуществу; да такова она и в Евангелии. Любовь же у сего отца описывается, как полнота блаженства.

Вера, надежда, любовь — отблески троичного света, озарившие землю по воскресении Христовом.

71. Слово «тайна» как имя Божие не следует понимать в обычном его смысле. Тайна не есть нечто, что очень хочется рассказать, но нельзя из-за каких-либо соображений. Тайна Божия не есть нечто ревниво скрываемое; наоборот, Тайна Божия ничего так не хочет, как раскрыться всем существам, но они не хотят ее. Тайна человеческая сокрыта, пока хранитель ее молчит; открывается, когда он откроет уста и в слове изречет ее. Наоборот, Тайна Божия скрыта, пока человек говорит о ней; но когда он закрывает уста, в молчании она открывается ему, а через него и другим.

Общий план главы третьей

1. Схема логического мышления.

2. Понятие тайны.

3. Доверие и откровение.

4. Святая Троица.

5. Имя и число.

6. Лицо и сущность.

7. Догматика,

8. Вера (значение правой веры).

9. Прелесть.

10. Бесконечность.

11. Рассудочные подделки Св. Троицы — тернер и кватернер.

12. Блаженство Бога. Полнота могущества, знания и блаженства,

13. Блаженство твари.

I. Задача части IV, как и всей книги, такова: что должен делать человек для спасения вселенной? В части Ш мы узнали, что сделал Бог; он сделал все, что можно, остановка за нами. Что именно мы должны сделать?

Бог дал нам знание о Царстве Божием, в котором обитает Его благодать, в котором раскрывается премирная Тайна. В главе о творении мира в части III описано, как строится Царство Божие через благое разделение и противопоставление сущностей, постигающих с радостью бытие друг друга. Это и есть то, чего Бог хочет от нас: чтобы мы любили друг друга и Его самого, то есть постигали бы бытие Бога и вселенной и радовались о нем. Но любовь, радость о бытии другого, разнится согласно образу бытия его. Поэтому надлежит рассмотреть различные роды любви, согласно образу бытия предмета любви.

2. Словом «любовь» обнимается слишком многое.

Поэтому надо дать классификацию потенций любви. Их три.

1) Любовь личная — от бедности.

2) Любовь вселенская.

3) Любовь личная — от богатства.

Эти потенции — как бы распределение видов любви по вертикали, по совершенству. Последняя ступень есть любовь Царства Божия. Но есть еще — и это самое важное — распределение по горизонтали, по предметам любви.

1) Любовь к Богу.

2) Любовь к людям и ангелам.

3) Любовь к людям, обусловленная различием пола.

4) Любовь к природе.

3. О вертикальной классификации.

Одно и то же явление, то есть по внешности одно и то же, может иметь две различные причины: проистекать от бедности и от богатства. Так и личная любовь может проистекать от недостатка любви и от избытка ее.

Впрочем, об этом подробнее в учении о дружестве.

4. О любви к Богу.

Любовь к Богу есть собственное трепетное изумление перед Непостижимым. В ней две стороны: изумление и трепет. Первое — это как поется об ангелах «невозвратным желанием к высоте носимы»; и наряду с этим невозвратным божественным желанием, познавательным желанием, обращенным к последнему предмету всякого знания, они в трепете «крилы покрываются, зрети славы не могущее».

Здесь место подчеркнуть то свойство истинного изумления о Боге, о котором упоминал не раз — изумление, заставляющее восклицать: «О глубина богатства тайн Божиих! О, великая, неисследованная, тайная и ужасная!»

Любовь к Богу есть радость о премирной Тайне.

5. Еще черта любви к Богу: безусловное, самое полное применение закона личности. То есть, непоколебимое доверие, что Бог внимает каждой нашей мысли, что он все направляет к спасению кратчайшим и легчайшим путем и, вместе с тем, сознание невозможности предсказать, как Он поведет течение событий в том или ином отдельном случае, готовность принимать,