К Ковальски - Психология современного лидерства. Американские исследования

Многие элементы японской управленческой практики столь неэффективны, что это вызывает удивление. При приеме на работу производится дифференциация служащих по возрасту, образованию и пр., но редко по наличию нужных для данной работы умений (Woronoff, 1982). В Японии не существует описания работ, что не позволяет служащим понять, как решать задачи, с которыми они сталкиваются (Woronoff, 1982). Каждые два или три года происходит ротация рабочих мест среди служащих и потенциальных управляющих, в результате чего им трудно стать специалистами в какой-либо одной области. Управляющим верхнего уровня часто не хватает данных для руководства, потому что управляющие нижнего уровня не дают необходимой информации и не отслеживают продвижение работы вперед, как это делают в Америке. На японских управляющих нижнего уровня возлагается ответственность за создание хорошей рабочей атмосферы и предоставление подчиненным возможности плыть по течению, без давления на них и без критики их работы (Agawa, 1979; Woronoff, 1982). Неудачна практика слишком многих долгих собраний, не хватает противоположных точек зрения, отсутствуют ясные представления о том, что надо делать (Woronoff, 1982).

Страны могут экспортировать и импортировать любой стиль и любую практику управления. Однако основные привычные ценности не так легко изменить (Моrаn, 1989).

Культурная база японской системы управления

Различия японского и американского стилей управления коренятся во множество разнящихся культурных ценностей, которое можно найти при сравнении двух обществ. Наиболее примечательные особенности японской этики известны под названиями «амаэ» и «суманаи» (Murayama, 1982). Они отражают черты японского характера, не имеют ничего мистического и состоят в сильном желании избегать конфликтов. Эту позицию не следует смешивать с робостью. Амаэ – это желание получать пассивную любовь, нежелание повернуться лицом к миру объективной реальности (Doi, 1973). Суманаи – это стремление поддерживать доброжелательное отношение к себе со стороны других людей.

На первый взгляд эти ценности не кажутся совершенно отличными от американских. Американцы обычно не учат своих детей, что драчливость одобряется обществом. Однако в определенных пределах мы допускаем это. Вспомним наиболее распространенную тему американских фильмов, когда герой спорит и ругается до последнего, а в конце концов включается в драку, в которой он и побеждает.

Система образования в Японии

Японская система образования обычно оценивается как одна из лучших в мире. В ней происходило много изменений, начиная с периода реставрации Мэйдзи. В разное время японцы использовали системы образования Соединенных Штатов, Британии, Франции и Пруссии. Во французской системе их привлекала структурированность, и ей отдавалось предпочтение до тех пор, пока не была изучена и адаптирована прусская система. Создание японцами своей системы образования подвергалось западному влиянию того типа, какой в тот момент времени считался наиболее привлекательным (Shiverly, 1971) В японском характере присутствует подспудное ощущение человеческой ценности, которое расходится с западными учениями и убеждениями. Представление японцев о Боге очень далеко от иудо-христианских представлений, господствующих в США, для них Бог существует не абстрактно, отдельно от человеческого мира (Nakane, 1973). Господствующей японской религией является синтоизм, в котором нет единого Бога, а вместо этого существует много богов с различными свойствами, в том числе и чисто человеческими, такими, например, как потребность в отпуске. По этой причине август считается месяцем, когда все боги в отпусках.

Японцы не верят, что иностранцы одарены теми же умственными способностями, что и они сами. Это наиболее очевидно в тех случаях, когда иностранец пытается изучить их родной язык. Если в большинстве культур старания иностранца выучить местный язык рассматриваются жителями этой страны как проявление высокого уважения, то японское общество ведет себя прямо наоборот (Miller, 1982). Японцы считают, что сложность их языка превосходит умственные способности иностранцев. Показательна история о британском репортере, которого во время второй мировой войны взяли в плен и стали допрашивать. Вопросы задавались по-японски, явно для того чтобы окончательно подавить пленника. Когда же репортер, 14 лет проведший в Японии, ответил на их родном языке, охранники пришли в такую ярость, что выбросили его из ближайшего окна.

Убеждение в трудности языка лежит в основе дискриминационной практики принятия на работу в системе образования. В то время как в Америке нет ничего особенного в том, что в учебном заведении работает преподаватель-иностранец, в Японии все обстоит иначе. Японский закон прямо запрещает назначать не-японца на преподавательскую должность в любом японском национальном университете (Miller, 1982). Похоже ли это хоть в какой-нибудь степени на политику, поддерживаемую в Соединенных Штатах? Убеждение в неприкосновенности языка отразилось в научной литературе. Профессор Судзуки из университета Кейо объясняет жизнеспособность закона о национальности преподавателей существованием убеждения, распространенного, по его мнению, среди японцев, что иностранцы вовсе не имеют права понимать японский язык (там же).

Этот факт явно свидетельствует о чувстве расового превосходства у японцев. Такая позиция расходится с системой ценностей в Соединенных Штатах. Чувство расового превосходства, превращенное в крайне националистические умонастроения, входит в противоречие с реальным ходом истории, и остается непонятным, как японцы все же мирятся с неприятными для них фактами реальности. Примечательно в этом плане их отношение к своему поражению во второй мировой войне. В послевоенные годы в японских образовательных программах по современной истории был почти полный пробел в отношении тех лет, которые привели к войне в Тихом океане и обстоятельствам военного поражения Японии в 1945 г. (Miller, 1982). О Хиросиме и Нагасаки упоминали как бы в историческом вакууме, вырывая их из контекста приведших к ним событий (там же). Часто говорят, что историю пишут победители. Однако возможно и обратное: историю может писать побежденный, если он контролирует систему образования.

Сильные националистические чувства японцев проявляются также и на рабочем месте и формируют точку зрения работников и работодателей. В Японии работа в иностранной фирме рассматривается как нечто выходящее за рамки принятого. Несмотря на весьма высокую зарплату очень немногие высококвалифицированные специалисты готовы работать в таких фирмах. Это нежелание происходит, с одной стороны, из чувства неуверенности в будущем, с другой стороны, связано с социальной позицией, поскольку к работникам иностранных фирм чаще всего не относятся как к части японского общества, а этого японцы не могут перенести (Nakane, 1973).