Герда Грау - Марахси

— Не такие уж они тупые, — заметил Бык, когда кассин по кличке Дикий с восторгом выскочил из клетки. — И память не совсем отсутствует. Есть перспектива, что кто-то из них переживет несколько боев.

— Надеюсь, — ответил Ромул. — Надо будет еще попробовать женщин. Чипу пол безразличен, а поголовье кассинов увеличим. Надолго их все равно не хватит.

На арене марахсийцы одобрительно верещали, когда очередной победитель выходил из клетки.

— Одни цифери, куды ни ходь — восторженно проорал кассин Саул. — Прежнего ничо не видат!

— Это так для них выглядит замок? — полюбопытствовал Бык.

Ромул поморщился.

— Примитивный мозг. Что они видят — ясно только им самим. Цифры — да, они неизменны, а вот остальное…

— В дрифте ведь точно так же происходит, зрение меняется, мир воспринимается иначе, чем глазами. Так почему же это все-таки не дрифт?

— А вы знаете, как выглядит дрифт изнутри?

Голос Ромула был равнодушным, и Бык пожал плечами.

— Нет, конечно, но Хиотис говорил что-то в этом роде. Возможно, остальное я додумал.

— Все дело в среде взаимодействия, — Ромул поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. — В дрифте встраиваются в реальную машину, а наши кассины попадают во что-то вроде виртуальной реальности, как в играх. Большая часть того, что они видят — мусор, обманки.

— А что делает чип? — не удержался Язмин. — Как он работает? С виду такой маленький, и начинки всего ничего.

Ромул одарил его неприязненным взглядом.

— Делает своего носителя машиночитаемым и позволяет изнутри чипа передавать команды искину. И получать информацию обратно. Экспериментальная улучшенная партия чипов на грамотных специалистах могла действовать через тело ромульянина как через свое собственное. Если андроид встраивался в систему навигации или управления боеголовками, меню просто ветвилось, и ими можно было управлять, как если бы искин был вашим падом.

— До тех пор, пока не встретятся с настоящими дрифтерами? — осторожно спросил Бык.

— Как оказалось, да, — лицо Ромула стало каменным. — Дрифтеры не захватывают искина, а проходят по всей связке к конечной цели и атакуют чип. И противостоять их атаке нет возможности, по крайней мере у ромульян. Была версия, что органика искина будет им препятствием, они же используют движение импульса в электрических цепях, но оказалось, что аксонная сеть для них то же самое. И даже хуже, потому что электрическую цепь можно обесточить, а вот передачу импульса по органическим нервам невозможно остановить никаким наркозом и даже смерть не прекращает эту передачу.

— Помню, помню со школы, бедные лягушачьи лапки, — трагически заметил Саммю, наклонившись в их сторону. — Мне всегда их было жалко, такие одинокие, такие беспомощные на этих распялках… Говоря откровенно, в школах полно живодеров.

— Потому проект свернули, и мы теперь занимаемся этим, — Ромул двинул тяжелым подбородком в сторону клетки. — Кассины те же лягушачьи лапки, если говорить без обиняков. Будь кто-то из них поумнее и пограмотнее, разобрался бы в меню, прошел бы дальше и заставил бы искина петь или плясать. Но они кретины, и все, что им отведено в поединке — дергаться как можно забавнее для постороннего зрителя.

На арене обучение уже пошло по второму кругу. Игра с клеткой, простая и бесхитростная, увлекала марахсийцев до детского восторга. Горо не участвовал, лениво взирал на это безобразие, подпирая собой бортик ограждения. Его длинные ноги были вытянуты вперед, и войлок, заменяющий ботинки, был размотан.

— Распихайте их потом по разным камерам, — распорядился Ромул в сторону Саммю, поднимаясь с кресла. — Пусть начинают передачу опыта остальным прямо сегодня. Следующий бой уже будет настоящим, без всяких поправок на незнание.

Он развернулся и зашагал по проходу между рядами к дверям, против обыкновения не позвав с собой Быка. Врач проводил его непонятным взглядом, а Саммю сочувственно присвистнул и похлопал Быка по плечу.

— Фортуна капризная дева, — шепнул он. — Почти как наш патрон.

Один Язмин был бодр и весел, и потому ничего не заметил.

Наведаться следом за врачом в ангар, чтобы посмотреть, как готовят к завтрашнему бою ромульян, было идеей Саммю. По крайней мере, именно это он озвучил Быку сразу после того, как врач, пошатываясь, покинул приаренный зал.

— Я начальник безопасности, хочу быть уверен, что никакой подставы нам не грозит, — заявил он. — А то знаете этих представителей их касты…

— Самая гуманная профессия в мире? — понимающе усмехнулся Бык.

— Да прямо, — протянул Саммю. — Но держу пари, андроидам он симпатизирует больше, чем нашим бедным овечкам Долли. Моя работа — не допустить порчи имущества.

— Какого именно?

— Тех и других. Если кассин будет любимчиком публики, цена ему будет выше, чем ромульянину. Соответственно, наоборот тоже верно. А где есть фавориты, там и нечестное судейство, и подножки, и все остальное.

— Сами подумываете ставить на наших гладиаторов?

Саммю ничего не сказал, прошагал к выходу, предоставив собеседнику решать, является это ответом или нет. По пути он крикнул Язмину приказание развести кассинов по баракам, попросту свалив на него свои обязанности. Бык подумал и двинулся за ним.

Ближайший коридор он знал хорошо, ангар, в котором ставили чипы, тоже мог бы найти без подсказки, но что ему абсолютно не улыбалось, так это перемещаться в одиночку по черным, как ночь, тоннелям, полным поворотов и ям. Рассказы про Ялмунд задели его сильнее, чем он хотел показать.

Саммю понял его опасения, кивнул головой.

— Коротни тут проводка, все эти катакомбы погрузятся во тьму, и в ней мы слепы, как кроты. Заблудимся в считанные секунды.

— Можно будет нащупать провода на стене и ориентироваться по ним, — предложил Бык. — По крайней мере, не забредешь черти куда.

— Здесь никому нельзя верить, даже проводам, — хохотнул Саммю, дернув круглой головой. — Ромул правильно делает, что держит нас всех на расстоянии, дольше проживет. Врач та еще темная лошадка.

— Темнее, чем мы с вами? — пошутил Бык.

— Может и так, — не принял шутки Саммю. — У меня иногда бывают предчувствия, они довольно дурные. Редко, но случается. Так вот помяните мое слово — добром это дерьмо не кончится.

Бык не стал возражать. Его собственные предчувствия были еще хуже, но откуда они сейчас взялись — он понятия не имел. Пустые коридоры как всегда были пустыми, но он поймал себя на мысли, что постоянно оглядывается — убедиться, что червь не вылезает из боковых отсеков пути. В червя он ни на грош не верил, и боязнь этих дыр рационализму не поддавалась, но с момента выхода в коридор волоски на руках упорно стояли дыбом, и Бык ожесточенно потер их ладонью, чтобы не заметил Саммю.