Герда Грау - Марахси

— Если бы это происходило в цивилизованном месте, я сказал бы, что до белья, но в их тряпье сам черт ногу сломит. Голой она не была, если вас это интересует.

— И что дальше?

— Ничего. Иначе я поднял бы тревогу.

— Попытки лезть к ней он не делал? Или она к нему? Или…

— Нет.

— Нос не дорос, — хихикнул Язмин, неоправданно близко притираясь к Саммю. — Иначе не упустил бы такой случай, гормоны отключают мозг.

— Только если их принудительно не подавляют другие гормоны, — неприязненно ответил ему врач.

Саммю вдруг бросил на него короткий взгляд и забарабанил пальцами по столу, на котором был закреплен монитор. Врач раскладывал на подсобной поверхности свои инструменты и препараты — в досягаемости кассинов больше ничего не держали, и кабинет использовался еще и как временный медицинский склад. Камеры продолжали транслировать пустой коридор возле сто пятого барака. Саммю одарил Быка говорящим взглядом, но тот его проигнорировал — праздновать победу было еще рано, расстояние между бараками было приличным.

В комментаторскую из люка поднялась Старуха, приковав к себе всеобщее внимание. Ни на кого ни глядя, она прошуршала многослойными юбками к дальней стене, возле которой уже сидели четверо кассинов, и присоединилась к ним в ожидании своей очереди на арену, глядя перед собой и чему-то загадочно улыбаясь. Сегодня ее красота показалась Быку что-то уж совсем ослепительной.

— Вот он, — вдруг сказал Саммю, разворачивая экран. — Смотрите сюда, это камера на спуске с жилого этажа. Далековато от второй двери, не правда ли? И даже от третьей.

Он говорил это дружелюбно, но интонация не получалась, никак не хотела маскировать выражение, которое застыло на лице, азартное и жадное. Бык вздохнул — опять на начальника безопасности нашла волна следователя, нужно просто переждать.

— Заблудился в темноте, в переходах света нет, вот и свернул не туда. Сообразит и вернется.

Не дожидаясь ответа, Бык вышел из кабинета и подошел к Старухе.

— Славьтесь, повелители, — привычно прогудели кассины, не делая никаких попыток подняться, но Бык не обратил на это внимание.

— Зачем мальчишка выходил с тобой? — спросил он Старуху.

Подведенные глаза уставились на него снизу вверх со скрытой усмешкой.

— Скудова мне знат, — певуче отозвалась она, словно вопрос не застал ее врасплох, а она готовилась к нему. — Я ему грю — не ходь за мной, тя не велено брать, он и отстал. Мож, хотел ромульяни позмотреть, мож скушно стало, всеж пцан малой ущо.

Бык невольно усмехнулся — лицо Саммю, нарисовавшегося рядом послушать их разговор, свидетельствовало о том, что не такого ответа он ждал. Старуху это, казалось, насмешило, она замолчала, сложив рот в полуулыбку, которая не слишком подходила к маске равнодушия. Саммю не стал задавать никаких вопросов, напротив, протянул ей открытую банку с пивом — знак величайшего расположения со стороны хозяев, который оценили все сидевшие у стены. Кассинам спиртное не разрешалось, но до начала послеобеденной программы было еще много времени, и Бык решил, что одна банка некрепкого пива ей не повредит. Видимо, Саммю рассчитывал, что алкоголь развяжет ей язык, но Старуха опустошила жестянку несколькими глотками, бросила ее в ящик для мусора под своим локтем, а маска так и осталась маской.

В кабинете Саммю снова запрыгнул в свое кресло и защелкал переключателями, поочередно подавая на самый большой экран изображения всех камер, установленных в жилом коридоре. Каждая из них транслировала пустоту.

Бык рассеянно следил за его действиями, раздумывая, что бы он делал сам, заблудись в темных непонятных переходах, и пришел к выводу, что кричал бы и звал на помощь, пока кто-нибудь не услышит. Может быть, мальчишка тоже кричит, но без звука это не услышишь. Не заблудился бы он окончательно, Ромул с них головы снимет.

Неожиданно вспыхнул экран, на котором изображение было ярким и разноцветным. Бык подумал, что камера вышла из строя, до того привык к монохромным изображениям.

— Тепловизор, — коротко объяснил Саммю.

Бык поднялся и навис у него над плечом, уперев кулак в стол. Изображение на экране было расплывчатым и колеблющимся, напоминало какую-то игровую комнату для пряток, в которой ребенок находился в темноте в окружении слабо светящихся синих прямоугольников с яркой белой серединой. Прямоугольников было много, некоторые из них висели прямо над головой мальчишки, но он их не видел, зато они переливались, как игрушки на елке.

— Где это он?

Саммю усмехнулся.

— Мастерская по восстановлению андроидов, двумя этажами ниже от камеры, где ему положено быть. Пришел прямым ходом, нигде не задерживаясь и не сворачивая.

— Думаете, у него есть карта? — удивился Бык.

— Либо карта, либо кто-то подсказал ему дорогу. Любопытный у нас малыш, оказывается.

— Какой толк в подсказках при кромешной темноте?

— А вот темнота ему почему-то не помеха, — задумчиво сказал Саммю. — Даже странно.

— Что ему нужно в этой мастерской? — Бык придвинулся к экрану поближе. — Так выглядят андроиды во время ремонта? Я думал, они холодные, если и нагреваются, то фрагментарно.

Саммю засмеялся.

— Не совсем андроиды, если быть откровенным. Это те самые восстановленные единицы, которыми занимаются Шаман и наш герр доктор, чтобы Колизей работал бесперебойно. Корпуса от испорченных ромульян, начинка — уже наша.

— Что это значит — наша? — не понял Бык. — Что у них внутри?

— Правильнее спросить — «кто».

Бык развернул его кресло лицом к себе.

— В каком смысле?

— Бросьте, — поморщился Саммю, отталкивая его обратно на стул. — Вы прекрасно слышали, что Ромул сказал в медотсеке Шаману, когда мы нашли мертвого андроида. Слышали ведь?

— Да, но я не думал… — Бык сбился, опять посмотрел на экран и понял, что его тошнит. — Там что, живые люди?

— Очень и очень условно. Когда андроиды убивают кассинов на арене, нервная система продолжает функционировать еще какое-то время, включая мозг. Это то, чего нам не хватает для безотходного производства андроидов. В какой-то мере тут и закон справедливости, зуб за зуб. Помните еще Библию?

Бык не нашел, что ответить, глаза невольно продолжали возвращаться к экрану, и теплые бруски обрели другой, тошнотворный смысл. Саммю достал сигареты и предложил Быку, тот жадно ухватился за предложенную пачку, свои остались на диване вместе с зажигалкой.

— Формально все эти штуки проделываются с трупами, — постарался исправить гнетущее впечатление Саммю. — Юридически мы не используем живых людей, сначала констатируется смерть. А потом уже идет спасение нужного и ампутация лишнего. Но адаптация у некоторых проходит тяжело, поэтому мы их и держим на отшибе, был тут случай, когда восстановленные единицы вырвались и напали на прохожих, к счастью, на таких же кассинов, как они сами. Как-нибудь покажу вам снимки, что они сделали со своими бывшими коллегами, вам понравится.