Герда Грау - Марахси

— Стерх? Почему Стерх?

Ромул и Саммю переглянулись, Старуха загадочно улыбалась и не произнесла больше ни слова. Бык увидел, что жилы на шее Ромула вздулись, словно он собрался ее ударить, и сам сделал шаг вперед, но его опередил Хиотис.

— Оставьте меня с ней, — попросил он. — На пять минут.

Ромул поколебался, но жестом велел всем выйти. Врач последовал за остальными, хотя было понятно, что он против. Хиотис сел так, что ни его лица, ни лица Старухи снаруживидно не было. К большому изумлению всех наблюдателей, он взял ее за руку и погладил. Так прошло около десяти минут, в которые ничего не изменилось, а потом Старуха рывком села на диване и обняла своего собеседника за шею. Вместе они поднялись и вместе же осторожно дошли до дверей кабинета, где Хиотис передал ее в руки ожидающих униформистов. Те аккуратно повели ее к лестнице вниз, к кассинскому выходу на арену. Все, кто был в кабинете, смотрели вслед с открытыми ртами, пока Старуха не скрылась за ступенями.

— Что вы ей сказали? — не удержался Саммю.

— Да так, — уклончиво ответил Хиотис. — Сыграл на том, что она меня никогда не видела, сказал, что я тут по просьбе Стерха. Обещал, что сразу после боя заберу ее с собой, и чем скорее будет бой, тем быстрее я ее увезу. Она, как ни странно, не удивилась. Правда, я не уверен, что все поняла из сказанного.

— У нее был покупатель, — вспомнил Бык. — Наверное, приняла вас за него. Однако, Ромул, в таком состоянии выпускать ее на бой — безумие. Перенесите хотя бы на конец дня, она же его не переживет.

— И прекрасно, — заявил Ромул. — Мальчишка наверняка выдаст себя, если Нидзу начнет потрошить ее прямо у него на глазах, и вот тогда уже всем придется постараться, Шаман следит за залом. Бык, вы с Саммю контролируйте выход к корабельным шлюзам. Если он собирается сбежать, то попробует забраться на «Европу», это единственное урсулийское судно. Униформисты мною предупреждены, увидите его — немедленно включайте пожарную тревогу, там кнопки на стене, в щитке. Они прибегут к вам на помощь.

— А вы? — вкрадчиво спросил Саммю.

— Я? — Ромул снял с пояса лучевой пистолет и проверил аккумулятор. — Посмотрю на бой от арены.

Хиотис не стал задавать никаких вопросов, отошел к дивану и устроился на нем, о чем-то напряженно раздумывая. Ромул прогрохотал ботинками по лестнице вниз, и Быку с Саммю тоже ничего не оставалось, как пойти к шлюзам, ведущим в космопорт.

Коридор у шлюзов был пустым и белым, выложенным квадратной плиткой, которую было легко мыть из шланга, потому что там то и дело появлялись неприличные надписи. Обычно в нем болтались только что прилетевшие или отбывающие пассажиры, но сейчас не было ни души, и только огромные экраны, закрепленные через каждые двадцать-тридцать метров, транслировали изображения арены и зала, параллельно надрываясь голосами дикторов из встроенных динамиков: «Она восстала из мертвых! Восстала из лазарета! Фантастически сильная, фантастически удачливая! Явление чуда в наш век науки! Человек, переживший три операции, и плюнувший им в лицо! Фтарзи Варнан! Железная Старуха из Сто Пятой!»

— Зачем Ромулу пистолет? — не выдержал Бык. — Да еще и с полным зарядом?

— Может, ему так спокойнее, — туманно ответил Саммю. — Я бы тоже не отказался, знаете ли.

— А вам-то кого бояться?

— Например, вас, — Саммю произнес это шутливо, но его глаза не улыбались. — Вы ведь были в лазарете, когда Улисс приходил к Старухе, правда? Я посчитал, что другого момента просто не могло быть. Мальчишка зашел с ходунком в свой барак, мы с Шаманом пошли в медблок, а вы в лазарет. В тот промежуток из его камеры вызывали еще троих кассинов, дверь открывалась трижды. И вуаля — на Старухе опять ее жилетка, в которой он выступал последний раз. Что скажете?

— Чушь вы несете, — равнодушно отозвался Бык. — Я от снотворного свалился как убитый, и мне, говоря откровенно, было глубоко плевать на всех старух в мире. Если уж вам охота поцапаться, так и говорите.

Они прошли еще несколько шагов молча под новую лавину дикторских воплей и визжащих трибун. Камера крупным планом демонстрировала Нидзу, который ломал свои оковы, яростно крутя кулачищами к ужасу зрителей первого ряда. Пару раз камера мазнула объективом и по выходам, а потом сосредоточилась на арене, куда выпустили Старуху. Зал словно сошел с ума, завывая стоголосым чудовищем: «Тарси! Тарси! Тарси!».

Бык остановился, Саммю тоже замер за его плечом. Старуха прошла и остановилась у разделяющей их с Нидзу формальной перегородки. Ее заметно качнуло, но она справилась, помахала рукой наугад куда-то в зал, отошла назад и встала в центре своей половины, уперев кулаки в бока и крутолобо наклонив голову вперед.

Железная Старуха из Сто Пятой.

Униформисты сняли блокировку с креплений Нидзу и поспешно отскочили в сторону, потому что Нидзу схватил свое узилище, поднял над головой и разнес в щепки об ограждение арены. Зал прошел волной, каждый хотел получше рассмотреть, что сделал андроид, но видно было не всем. Противники развернулись друг к другу лицом, и Нидзу издал рев, похожий на раненого Годзиллу. После этого он двинулся на нее, как танк, сминая на своем пути разделяющую их преграду. Старуха никак не проявила обеспокоенности этим фактом, взялась за края своей юбки и сделала шутливый реверанс.

— Она с ума сошла? — осведомился Саммю у Быка. — Или решила умереть?

— Похоже, последнее, — пробормотал Бык, наблюдая за тем, как Нидзу поднимает ручищи и растопыривает пальцы, чтобы взять ее за горло.

Полипластовые руки легли ей на шею и там внезапно остановились.

— Ну же, — крикнула Старуха, сама сжимая его руки на себе, а потом и ударяя их по тыльной стороне, чтобы завершить начатое. — Давай, дурня, умрун безмозговый, давай!

Но свести руки андроида ей не удавалось, она выкрутилась из них, со злостью отскочила в сторону и повернулась к залу.

— Нравится? — задорно крикнула она.

— Разорви его! — проревел ей в ответ зал. — Разорви его!

Старуха сузила глаза, камера крупным планом показывала сейчас ее лицо, в котором не было ни кровинки. Повернувшись к андроиду, она ударом кулака в центр развела мертвые защитные панели на его груди, вырвала оттуда связку проводов, какой-то прозрачный контейнер, и по белому полипласту на арену вдруг хлынула кровь, густая и багровая.

Быку показалось, что звук на экранах пропал, настолько оглушительной стала тишина в зале. Нидзу сложился вдвое, упал на колени и ткнулся головой ей в живот, это выглядело так, как если бы он был блудным сыном, испрашивающим благословения у родителя. После этого он сполз на арену и затих у ее ног.

— Откуда кровь? — вдруг истерично выкрикнул кто-то в зале. — У андроидов ее не бывает! Это поддельный Нидзу! Мы ставили на настоящего!