Герда Грау - Серый как пепел

На этот раз в глазах всего взвода отразился ужас. Головастик никак не реагировал на сказанное Лаудером, сидя на стуле возле преподавательского стола с закрытыми глазами.

— А при чем тут мы, сэр? — осторожно сказал Клещ. — Мы же ничего не крали.

— Эндрюс сам придумал такой способ успешной сдачи экзамена? — уточнил Лаудер.

— Сам, — пискнул Водомерка. — Мы его отговаривали.

Остальные энергично закивали в знак согласия.

— Хорошо, — сказал Лаудер. — Свободны.

Курсанты потихоньку потянулись к выходу, боясь даже оглянуться назад. У самых дверей их настиг окрик Лаудера.

— Стоять!

Все замерли там, где их застал его голос, Муха уже держался за ручку двери.

— Вернулись все, — приказал Лаудер. — Сели.

Курсанты вернулись на места.

— Никто ничего не хочет сказать Эндрюсу? — холодно спросил он. — Вы были товарищами два года, найдите для него хотя бы пару слов до суда.

Курсанты молчали, боясь даже дышать.

— Жаль, — сказал Лаудер. — Все пятеро отчислены. Чтобы вещи собрали в течение часа и до отъезда не попадались мне на глаза.

— Но мы же сдали… — возмутился Карась. — Вы же сказали…

— Я этого не говорил, — вежливо ответил Лаудер. — Сдал Эндрюс. Один — за всех вас, под действием такого же препарата, от которого вы спали. Он остается. Остальные — на выход.

Головастик поднял голову. Даже если он и хотел что-то сказать, то не мог, просто отмечал, как покидают аудиторию его бывшие друзья.

— Один за всех, — шепнул Лаудер ему на ухо. — Все по-честному.

А жрать, между тем, хотелось адски. Гейл поворочался, посмотрел на часы и натянул на голову подушку – половина второго ночи, шесть часов до завтрака, если он до него доживет. Какой идиот придумал делать завтрак так поздно?

Виноват во всем был он сам. Точнее, виновата была увольнительная в город, которую он получил на половину дня, и которую, как и все свои сбережения, потратил на то, чтобы подцепить и затащить в кино случайную симпатичную девчонку. Ей он купил попкорн и пепси и первую половину фильма просидел под личиной мужественного героя, а вторую жарко целовался, но сейчас приходилось признавать, что поцелуи плохая замена гамбургерам. От голода не только сводило живот, но и сна не было ни в одном глазу.

Гейл полежал на одном боку, на другом и, наконец, сел, с тоской глядя на храпящих счастливцев. Приносить еду в спальню было запрещено, но ведь могла же у кого-нибудь заваляться конфета? Вполне себе могла. Гейл дернул за локоть соседа справа.

— Уоррен!

Тот разлепил глаза и окинул его мутным взглядом.

— Чего тебе?

— Пожрать есть что-нибудь?

— На часы посмотри, псих, — Уоррен отвернулся и натянул одеяло на голову.

Гейл посмотрел, вздохнул и решительно повернулся к соседу слева.

— Тейлор! Эй, Тед!

— Что? – тот испуганно поднял сонную голову над подушкой.

— Жратва есть?

— Нет, — подумав, сказал Тед. — А ты голодный, что ли?

— Сейчас сдохну, — мрачно ответил Гейл.

В лице Тейлора мелькнуло сострадание. Он свесил голову с кровати, открыл ящик тумбочки и пошарил там рукой.

— Жетон есть. От автомата.

— Давай.

Гейл взял у него кругляш, подтянул трусы и вышел в коридор. Торговый автомат был полумеханическим дозатором, другие в училище просто не выживали, и, бросив туда жетон, Гейл с силой надавил на кнопку с шоколадным батончиком. Автомат всосал кругляш и замолк. Гейл подождал, несколько раз нажал кнопку, заглянул в отверстие выдачи товара и тихо стукнул по нему ладонью.

— Ты сломан что ли, сволочь?

Автомат молчал. Гейл несколько секунд боролся с желанием подбить подлому ящику светящийся глаз, и только опасение быть услышанным дежурным офицером его остановило. Обиднее всего было то, что теперь он должен Тейлору жетон, а толку?

За прозрачным пластиком призывно светились горы шоколада и пакетики чипсов. Гейл сглотнул слюну, оглянулся по сторонам и решился. В конце концов, он просто посмотрит, нельзя ли вернуть жетон, чтобы попробовать еще раз. Он уперся лбом в автомат, перебрал незамысловатые коды, хранившиеся у него в декодере, и нашел, как ему казалось, подходящий. Код выдавали для лабораторной работы с киберами, но торговый автомат был куда проще. Гейл активировал код, как их учили на занятии, декодер в плече подал признаки жизни, пространство вокруг приобрело размытый контур, а в животе возникло знакомое чувство провала. Через секунду связь с реальностью прекратилась: окружающий мир превратился в переплетение светящихся полос, наполненных вибрацией — он вошел. Цепи автомата были короткими и примитивными, как у калькулятора, но у Гейла даже они вызвали восторг. До этого они дрифтовали под присмотром преподавателя, всего пару раз, и выполняли только его команды. Быть самому себе хозяином оказалось куда интереснее.

Он проинвентаризировал систему распознавания автомата — сожранный жетон был там, но автомат его почему-то не узнал и задержал. Гейл поправил значение (счетчик показал минус единицу в количестве товара), потом обнулил значение и повторил операцию. Затем сменил параметр выбора на чипсы, за чипсами последовала кола, потом снова шоколад, и его энтузиазм остановил только сигнал, что лоток выдачи переполнен. Гейл подал себе команду к выходу, которую им обычно диктовал преподаватель, однако ничего не произошло. Автомат мерно гудел, цепи оставались цепями, и никаких признаков смены состояния не было видно. Он попробовал еще раз, мысленно произнося то одну слышанную от преподавателя фразу, то другую, но эти попытки результата не принесли, как и все последующие. Ситуация теперь представлялась ему очень ясной — он простоит с аппаратом в обнимку до утра, пока его не обнаружит дежурный, который вызовет Лаудера.

— Три нуля, — неожиданно услышал он чей-то голос. — Код три нуля…

Три нуля старшекурсники называли «мясорубкой». Гейл вполне оценил это название, когда рухнул на пол: потолок над ним плыл, стены вокруг качались, голова гудела не хуже автомата, который, к счастью, через секунду погас и перестал долбить больной мозг своим жужжанием. Тейлор, в домашней полосатой пижаме, с тревогой присел над ним, щурясь от яркого света в коридоре.

— Отличная шутка, — яростно сказал Гейл, поднимаясь на локтях и чувствуя себя куском перемолотого фарша.

Вместо ответа Тед одной ладонью запечатал ему рот, а второй схватил за шиворот и волоком втащил в дверь туалета напротив. Сделал он это вовремя — по коридору протопал дежурный офицер, остановился возле автомата, продолжая разговор с кем-то по телефону и одновременно покупая себе печенье. Гейл подтянулся к раковине, плеснул себе в лицо холодной водой, посмотрел на Тейлора.