Юлия Горина - Приговоренный к низложению

Рик остановился. По спине побежали мурашки, сердце защемило, будто вспомнилось что-то родное из давнего прошлого. Вместе с ним остановились и все остальные. Сколько хватало глаза — столько и тянулось вдаль алое море. Навстречу князю, снимая шлемы на ходу, спешили командиры. В руках они несли стяги, где на красном полотнище черным с золотом были обозначены символы их кланов.

Элгор разжал руки, и пленник рухнул в пепел позади. Подоспевшие дозорные спешно оттащили его в сторону, приняв все заботы о нем на себя.

А перед Элгором вставали в ряд главы кланов. На их знаменах пылали золотом оскаленные пасти и обнаженные клинки, угрожающе выгибали спины айры и расправляли крылья кукольницы.

Двадцать семь гербов — двадцать семь кланов.

Они собрались здесь по единому слову своего князя, чтобы объединиться и выступить вместе под его знаменами против дурной земли и дурной крови, что отравляли их мир.

Элгор победоносно вскинул голову. На его губах блуждала улыбка, на дне влажно сияющих глаз вспыхивали уголья зрачков. Он издал воинственный клич, вскинув руки, и начал трансформацию. Мягкий кожаный доспех разошелся по швам, обнажая могучее красное тело, из-за спины вытянулись мускулистые стрелы крыльев, человеческое лицо исказилось, превращаясь в звериную пасть.

И красное море ответило своему князю ликующим возгласом, как если бы они уже победили. Стяги приветственно поднялись вверх, обнаженные мечи, острые перья копий, молоты и топоры взметнулись над головами воинов, демонстрируя готовность в любое мгновение броситься в бой по приказу своего князя.

— Да, тебя после воскрешения люди встречали немножко иначе, — с нервным смешком заметил Бруно.

— Спасибо, что напомнил, — вырвалось у Рика с тоской.

Элгор обернулся к нему, скалясь во всю пасть.

— А знаешь, в чем разница, Алрик? Люди боятся твоей силы и ненавидят ее, а демоны гордятся моим могуществом и верят в него. Сильный князь делает крепким все племя, как сильный воин делает крепче свой клан. Выйди вперед, ко мне, и покажи им, что их племя стало сильнее вдвойне! Потому что ты, Альтарган, убивший меня в честной схватке, теперь мой друг и союзник.

Рик сделал шаг к Элгору — и в то же мгновение гул голосов, нарастая, превратился в продолжительный раскатистый рев.

Клич, как удар боевого барабана, осязаемо ударил в грудь. И это приветствие было обращено ему, Альтаргану Аттону Алрику, Великому Защитнику человечества.

— Безумие какое-то, — пробормотал Рик Элгору чуть слышно, тем не менее чувствуя, как кровь начинает быстрее течь по жилам, как стремительней и громче забилось сердце в груди.

— Да, Алрик. Так и есть. Безумие! — сверкнул клыками Элгор. — Безумие и страх для наших врагов, Алрик! А теперь посмотри на них и скажи: ты все еще хочешь, чтобы мы принимали под свои знамена паршивых айров, жрущих из чужих рук? Твоих, моих?

— Своих я казню, — ответил Рик. — И сделаю это сам.

Разыгравшийся ветер раздул на холме неподалеку пожар, отголоски которого яркими языками прорывались время от времени и в самой долине, распространяя вокруг себя ядовитое дыхание. Шатер спасал от пепла и ветра, но не от воздуха, напоенного свирепостью Нижнего мира. Рик отдал артефакт Бруно, и сейчас даже сквозь щиты ощущал, как начинает все сильнее жечь в глотке. Элгор сидел на звериной шкуре и невозмутимо наблюдал, как палач умелыми ловкими движениями намечает второй кожаный ремень вдоль спины пленного, привязанного к каменному ложу. На металлическом блюде рядом с камнем уже лежали обрубленные фаланги пальцев и две окровавленные кожаные ленты — первую пленный выдержал почти без крика, но сейчас уже и терпение, и гордыня иссякли, и воин ревел и рычал сквозь стиснутые зубы.

Скрестив руки на груди, Рик медленно прохаживался за спиной Элгора.

Наконец, палач бросил нож на блюдо, и, ухватившись за прорезанную кожаную полосу, рывком выдрал ее из спины. Вопль полудемона ударил по ушам.

— Спрашиваю еще раз: сколько воинов в гарнизоне возле портала? — громкий голос Элгора утонул в крике пленника, и вопрос остался без ответа.

Тогда Рик подошел к пленному, знаком приказывая палачу посторониться. Тот швырнул кусок кожи на блюдо и отступил.

Крик полудемона стал тише. Пленный со стоном приподнял голову от камня, чтобы с ненавистью взглянуть Рику в лицо.

— Мы не первый день знакомы, Эний, — сказал Рик. — Расскажи нам то, что мы хотим услышать, и твоя смерть будет легкой, я обещаю.

— Не дождешься, — просипел полудемон, сверкая глазами. — Считаешь себя лучше нас? Ты? После того, как сам присоединился к стану демонов?

Тот усмехнулся.

— А мы здесь никуда не торопимся, — сказал он, полностью игнорируя упрек. Ни объясняться, ни тем более оправдываться перед ним Рик не собирался. — Тебя будут пытать, потом лечить, потом снова пытать и снова лечить, если потребуется. И чуть раньше или чуть позже — но ты расскажешь все, что мы захотим узнать. Вот только я не любитель пыток, и очень скоро мне может это все надоесть. И тогда тебя будут казнить уже по закону демонов. Ты опозорил свой род и предал своего командира — мне сказали, за это в Нижнем мире отрубают руки и ноги, выкалывают глаза и бросают на поверхности на съедение зверям. Ты так отчаянно предан Ингвару и своим соратникам, которые сейчас на поверхности скармливают союзникам твоих правнуков, что готов ради них принять такую собачью смерть?

В этот момент в шатер заглянул Бемет. Увидев его, Элгор поднялся со своего места и вышел. Рик отступил от пленного, жестом позволяя палачу продолжать. Тот выплеснул раненому на окровавленную спину кружку крепко соленой воды. Эний снова взвыл, а палач поднял свой нож и принялся за работу.

Сплюнув наземь, Рик вышел следом за Элгором.

— Есть новости? — спросил он.

— Еще один отряд вернулся с Мертвого поля, — коротко сообщил ему Элгор.

— Седьмой или третий?

— Третий. Они не смогли добраться до места, но нашли другую точку обзора и сейчас у меня в шатре рисуют схему гарнизона, — сказал он, кивком отпуская Бемета.

— Очень хорошо, — довольно отозвался Рик. — Значит, нам бы теперь только узнать, сколько воинов на данный момент в Кордии, и каким образом они расположены. И знает ли он что-нибудь о Ядре.

Элгор задумчиво почесал бровь, обернулся на шатер с пленным.

— Вот только я не вижу повода доверять полученным таким образом сведениям. Он ведь сейчас может сказать нам, что угодно.

— Может, конечно. Но если он не обманет нас в том, что мы теперь уже можем проверить, то и в остальном, скорее всего, не солжет.

Элгор хмыкнул.

— Хорошо замечено.

— Пойдем взглянем, что там наши нарисовали? Здесь в ближайшее время вряд ли что-то интересное будет.