Николай Феофанов - Таганай

Раздался громоподобный рык кого-то из монстров, сопровожденный звуком мощного удара и человеческого вздоха замертво упавшего автоматчика. Второй солдат и командир поезда почти одновременно заголосили, в ужасе отбегая прочь. Животное издало победный рев и выскочило на железнодорожную насыпь. Макеев застыл, все так же держась за руку Семена, и наблюдая всю эту сцены со стороны. Кажется, он мало интересовал двух зверюг, высвободившихся из контейнеров, так как они, не мешкая, выпрыгнули из вагона.

Зверо-псы метнули пару взглядов в обе стороны состава поезда, где по снегу с фонарями и оружием мчались к месту событий еще с десяток солдат. Немного помедлив, твари снова издали свой ужасный вой и кинулись вниз по насыпи в направлении близлежащего леса, который был в ста метрах от полотна.

Отбежавший на безопасное расстояние командир поезда, удостоверившись, что зверюги за ним не гонятся, да и вообще подумывают смыться в чащу, стал истошно орать:

– Стреляйте! Стреляйте в них, быстрее же!

Послышались первые автоматные очереди.

– Стреляйте! Не дайте им уйти!

Теперь уже стреляли все автоматчики.

Звери, под градом неровно ложившихся пуль, гигантскими скачками сквозь сугробы снега мчались к лесу, постепенно выскальзывая из-под света маломощных фонарей солдат.

Очереди не прекращались. Конвоиры, даже те, кто уже не видел растворяющихся во мраке ночи монстров, палили почти наугад. Бегущим тварям до спасительных зарослей оставалось совсем немного, когда одна из них громко взвыла от боли, на бегу зарывшись в сугроб. Вторая тварь, резко развернувшись в глубоком снегу, подскакала к поверженной. Автоматчики продолжали стрелять, некоторые из них уже перезаряжали магазины, так как выпустили все пули.

Видя, что одна из зверюг подстрелена, а вторая затормозила, в солдатах проснулся инстинкт охотника, трое рядовых побежали вниз по насыпи, продолжая палить в направлении леса.

Раненный зверь силился встать, но кажется не мог, второй безуспешно старался мордой приподнять его.

С одного из вагонов притащили большой прожектор. Он гулко крякнул от включения и кинул столб яркого света прямо на беглецов. Солдаты застрочили из автоматов с утроенной энергией, некоторые по пояс в снегу продвигались к объектам погони, ежесекундно сокращая расстояние.

Пули все прицельней взрыхляли сугробы вокруг зверо-псов, как вдруг, яростно взревев, подстреленный монстр вскочил на лапы, и подталкиваемый своим собратом стал прыгать к лесу. Еще через десяток секунд они пропали во мраке лесной чащи.

Макеев, еле волоча ставшие ватными ноги, подошел к проему ворот своего вагона. Стрельба не прекращалась. Трое особенно разошедшихся конвоиров продвигались через снежные заносы по следам беглецов.

К майору подскочил командир поезда и гневным взглядом вперился ему в лицо. Рот командира дрожал, находя нужные слова. Кажется, сейчас начнет орать. Но тут подбежал какой-то другой старший офицер, с наспех нахлобученной фуражкой. Макеев вспомнил, что вроде именно этот субъект руководил всей операцией сопровождения, по крайней мере, так показалось на станции в Барнауле, когда происходила погрузка. Офицер бережно, но властно отодвинул командира поезда в сторону и подошел к Макееву вплотную:

– После всего этого, майор, вас ждет примечательная экспедиция на Сахалин, теперь будете там конвоировать, – процедил он сквозь зубы, сверкнув глазами.

Глава восьмая. Призраки и воскрешения

Шакулин закрыл бумажную папку и положил ее перед собой на столе Листровского. Он еще раз про себя прочел заглавие: «Рапорт полковника Герасименко П. А. о происшествии от 5 февраля 1965 года близ ст. Уржумка Южно-Уральской железной дороги».

Листровский, пытаясь сосредоточить внимание коллеги на нужном ему предмете, несколько раз постучал пальцем по листу бумаги.

– Подписывайте, Сергей, о неразглашении государственной тайны.

Шакулин медленно пододвинул к себе документ, быстро пробежал его глазами, и поставил внизу свою подпись и расшифровку. Листровский одним махом сгреб со стола и папку, и только что подписанный лист, и отправил их в свой портфель. Лейтенант посмотрел в сторону, думая о чем-то своем.

– Так вот, почему вы сразу же отмели версию об оборотне.

Листровский не стал отвечать, некоторые фразы не требуют сиюсекундного ответа или ответа вообще, это привилегия хозяина положения. Капитан достал очередную сигарету и подкурил ее. Шакулин немного поморщился, ему уже надоело вдыхать сизый табачный дымок.

– Евгений Палыч, – начал лейтенант, все еще смотря куда-то в стену, – можно я пару вопросов задам?

– Можно.

– Первое, на счет конвоиров в вагоне. – Листровский при этом звучно хмыкнул. – Я так понял, что они не имели представления о содержимом контейнеров?

– Конвоиры спецгрузов часто не в курсе, что они перевозят, – быстро ответил Листровский. – Этот груз был сверхважным. Чем меньше знающих – тем лучше. Среди людей, находившихся в поезде, о существе груза вагона номер 9 знали только командир состава, а также ответственный сопровождающий, полковник Герасименко. – Листровский покрутил ручку у себя в руках. – Тогда произошла ошибка, зверей накачали транквилизаторами и усыпили. Откачать их должны были по прибытии к нужному месту. Однако, кто-то не рассчитал дозы. Они проснулись намного раньше.

Шакулин перестал смотреть на стенку и глянул на Листровского.

– Второй конвоир умер от страха?

Капитан выпустил сигаретный дымок.

– Нет, он был в состоянии глубокого шока. После инцидента его забросили подальше. Сейчас он служит оперативником где-то на Камчатке, а майор Макеев, как точно заметил Герасименко, был отправлен в главное управление в Южно-Сахалинске. Почти рядом живут, через пролив, – усмехнулся Листровский.

– А я? – вдруг спросил Шакулин и внимательно уставился в глаза капитану.

– Что, вы?

– Меня тоже… на Камчатку, после того как мы здесь все закончим?

Листровский откинулся на спинку кресла и загасил окурок.

– У меня, лейтенант, на тебя другие планы.

– Какие? – все так же остро глядя в лицо капитану, решил уточнить Шакулин.

– Со мной в Москву, в мой отдел, поедешь?

Шакулин взял паузу, непроизвольно отвел взгляд в сторону и слегка улыбнулся.

– Поеду, – коротко ответил он. – Ну, а если результат будет отрицательный, нас обоих на Дальний Восток?

– А вот теперь, лейтенант, давай-ка остановимся на наших делах поподробнее. – Листровский достал лист бумаги из-под стола, взял ручку и стал что-то писать. – Итак, мы имеем дело с двумя опытными образцами, «Зина» и «Иван».

– Кто? – с удивлением прервал капитана Шакулин.

– Это их клички, – как всегда сухо улыбнулся Листровский. – Зина и Иван. Девочка и мальчик. В смысле, сука и кобель.