Cake Cat - Багряное Пламя [СИ]

И началась бойня. Солдаты, вооруженные короткими мечами принялись резать пирующих, ничего не соображающих от выпитого. Спокойно и методично перерезали горло каждому из здесь присутствующих, окрашивая столы и блюда кровью.

- Что вы делаете? – в ужасе уставился я на сидящего со спокойной улыбкой Тристана.

- Навожу порядок. Они все – предатели истинной веры, и понесли заслуженное наказание.

- Я не понимаю…

- Как только ваш отряд оказался в городе, я решил действовать, - поднимаясь из-за стола, начал Тристан, - я неспроста завёл речь о Лесном Царе. Он проник сюда, в Гелем, и отравил души многих своей скверной. Вместе, кир Маркус, мы очистим город от него.

- Вы убили этих людей без суда и следствия. Как можно говорить о каком-то очищении, когда даже в самые суровые времена Инквизиция не пытала и не сжигала еретиков просто так?

Солдаты Тристана тем временем закончили добивать выживших. Валентайн и его рыцари, хоть и пьяные, но смогли оценить сложившуюся ситуацию. Их окружили со всех сторон, но, как и обещал хозяин дома, никого не тронули.

- У нас общие цели, - спокойно ответил Тристан, пригубив вино из кубка, прохаживаясь взад и вперед - сейчас мои люди довершают начатое, и скоро род Шварц и род Леманн прекратят своё существование. Затем придет черед предателя-комита. И всех остальных.

- Хоть какие-то доказательства их ереси вы можете предоставить?

- Столько, что и не счесть. Идите за мной, кир, и скоро эта расправа покажется вам милосердной по сравнению с тем, на что обречены остальные отступники.

Валентайна и его людей отпустили, но оружия в руки не дали. Только мне Тристан оказал честь, вернув мой родовой меч, по всей видимости, надеясь на дальнейшее сотрудничество. О том, что задумал Гильдергедоран, я узнал по пути на главную площадь города, и знание это мне очень не понравилось.

- Ересь проникла в сердца добропорядочных граждан Гелема, - напутственным тоном вещал Тристан, - и мы ждали лишь подходящего случая, чтобы очистить наш город от нее. А кто как не посланник Ордена сможет помочь нашему нелегкому делу?

Килмар, как оказалось, успел собрать невероятно большую поддержку среди жителей Ауреваля. И если в Морхейме паутина восстания еще не привлекла к себе внимания тех, кто сохранил лояльность империи и Антартесу, то здесь, можно сказать, со дня на день готовился открытый переворот, после которого несогласных с волей лесного божества должны были по-тихому удавить. Тристан же, по его словам, действовал на опережение, собрав всех верных ему и Антартесу людей, и решил навести порядок. Город бурлил подобно муравейнику: солдаты лорда дорезали оставшихся в живых бунтовщиков, лишившихся в один момент почти всех предводителей, готовили костры для сожжения тех, кто сдался на милость победителей. Комит Сестерций успел запереться в своей крепости, но гонцов, отправленных за подмогой к Корнелию, поймали, и можно было не ожидать в ближайшее время гнева стратега.

- Как вы узнали о готовящемся восстании, и более того, заговоре такого масштаба? – изумленный осведомленностью Тристана, я смотрел на рыцаря уже совершенно другим взглядом, и ему это явно льстило.

- Порой для того, чтобы узнать о близкой буре, достаточно посмотреть на небо, - с отеческой улыбкой ответил рыцарь, - но на самом деле, всё куда проще: банальный шпионаж иногда даёт превосходные результаты.

- Но долго вам не продержаться. Когда стратег узнает о ваших делах, Гелем захлебнется в крови. Если только не помощь империи…

- Именно так, мой друг, именно так.

Меня покоробило это обращение, но я не выказал недовольства. Тристан не дурак, но мне он не нравится. События Ночи Очищения всё еще являются мне во снах, и здесь, на далеком севере Ауреваля, они снова повторяются, хоть и в меньших масштабах. Мелкий дождь прекратился, но промозглый ветер только усилился, пробирая холодом до костей. Приверженцы Антартеса, до сегодняшнего дня ожидавшие сигнала, явили свои истинные лица и принялись убивать и грабить тех, кто против них. Колонна рыцарей, сопровождающих нас, пробивалась через толчею высыпавших на улицы горожан, надевших черные одежды с намалеванным на них знаком Антартеса: стилизованным фениксом, больше напоминающим растопыренную кровавую длань.

- Сегодня мы выжжем гнилое зерно, кир, и Гелем вновь восстанет из пепла, как и его божественный покровитель.

Но как бы ни был одержим идеями очищения Тристан, для меня он пока что – лучший из союзников. Здесь, в Ауревале, даже Августин перестал быть другом, предавшись ереси и вступив в сговор с тем, кто пытался убить меня.

- Я рад видеть столь достойное истинных сынов и дочерей Антартеса рвение, - смирившись наконец с происходящим в Гелеме беззаконием, я благосклонно посмотрел на Тристана, ожидая найти в его лице поддержку, - теперь, когда все маски отброшены, скажу вам честно о цели нашей миссии.

- А я в свою очередь смогу оказать этой миссии всестороннюю поддержку, - расплылся в улыбке Тристан.

- Мы отправляемся в лес Короля Эльфов для уничтожения божества, именуемого также Килмаром, того, под чьими знамёнами сепаратисты Ауреваля вознамерились поднять восстание против империи.

Лицо Тристана на мгновение вспыхнуло праведным гневом, но рыцарь вскоре смог взять себя в руки. В этом человеке удивительно мирно могли сосуществовать фанатизм и благоразумие, и я даже на некоторое время проникся симпатией к выдержанности Гильдергедорана. За неимением лучших союзников, оставалось только довериться единственному из имеющихся, и я сделал свой выбор, скрепя сердце.

- Я могу отправить с вами три десятка рыцарей и полторы сотни воинов, - тут же ответствовал Тристан.

- Ваши воины еще понадобятся здесь, для защиты стен Гелема, когда турмы Корнелия придут мстить за погубленных собратьев по вере. От вас мне лишь требуется небольшая посильная помощь: теплая одежда, еда и услуги кузнеца, большего и не нужно.

- В таком случае, вы получите всё, что необходимо, - кивнул Тристан, - я прошу только об одном: помогите по справедливости судить еретиков и некоторое время побыть законным представителем Ордена. Тем более, дождь в ближайшее время может затруднить путешествие, и лучше будет его переждать. Сложно путешествовать по осенней грязи, особенно в компании больного соратника.

- Разве еще остались те, кого можно судить?

- Будут. Вечером, когда люди отловят всех, кто отверг истинную веру, мы приступим к последнему этапу очищения. А сейчас вы увидите то, что сотворила скверна этого… Килмара с его приспешниками.

И я увидел подтверждение словам Тристана: на площади, куда мы въехали, люди в черных одеждах сколачивали огромные клетки, рядом с которыми сидели или лежали избитые и едва живые люди, не отмеченные божественным знаком. И было их так много, что не сосчитать: вся площадь и ближайшие улицы бурлили подобно похлебке в котелке, все кричали и вопили кто в религиозном экстазе, кто от боли и отчаяния. За считанные часы городок скинул с себя оковы оцепенения и разгорелся фанатичной верой, которая, как известно, до добра не доводит. В Ночь Очищения было убито более десяти тысяч человек, точно так же выдернутых из своих домов и подвергшихся ужасной казни только лишь за свои религиозные убеждения. Для империи этот акт убийства позволил пережить очередную войну с ахвиллейцами и удержать в своём составе южные провинции, укрепив власть Ордена и Инквизиции в частности. Я чувствовал не только острую тоску и разочарование, но и необходимость всех этих зверств: когда придут легионы, Гелем не сгорит в пламени войны, как многие другие города и деревни фемы, и куда больше жизней будет спасено, нежели погублено сегодня. Но среди простых людей, не принявших догмы Антартеса, выделялись те, кто находился в привезенных на повозках клетках. Я невольно вздрогнул при виде этих созданий, виденных мною в первую мою ночь в Ауревале. Обезображенные лица, разбитые о толстые железные прутья клеток, ярость и бешенство, капающая из разверзшихся ртов кровь и слюна. Вне всякого сомнения, это те самые одержимые, которых пришлось убить на лесном хуторе черных золотоискателей.