Cake Cat - Багряное Пламя [СИ]

- А другими временами?

- Проясняются некоторые моменты. Например, твои кошмары, судя по описанию, почти идентичны моим. Только в них я никогда не видел никакого Пугала, одни лишь картины прошлого, вызывающие острую душевную боль. Я понимаю, что всё это нереально, знаю: всё давно осталось в прошлом и я не виноват ни в чем, но сны эти будто заставляют меня переживать всё снова и снова, мучиться и страдать. И я не в состоянии управлять своими мыслями, будто они, мысли эти – актеры на сцене театра, за которым я наблюдаю, но вмешиваться в ход пьесы не могу.

- Я – могу, но это не сильно помогает.

- Почему ты раньше никогда не рассказывал об этом? Быть может, я и не поверил бы во всё это, но зато не стал бы сейчас на тебя сердиться за эти недомолвки.

- Причин много, но главная среди них одна: я боялся втягивать в это кого бы то ни было, поскольку и так потерял почти всех, кого знал и любил. Долгое время мне казалось, будто именно Пугало погубил их всех, и потому в бессильной ярости снова и снова преследовал этот фантом. Каждый раз мне казалось, будто еще чуть-чуть, и я настигну его, схвачу и уничтожу, но каждый раз он ускользал. Ужасный гнев застилал мне глаза, и я не видел жизни, несмотря ни на что, продолжавшей существовать вокруг моего замкнутого мирка, и потому был для нее недосягаем. Мои чувства превратились в пепел, и единственное, что мне оставалось – это ненависть, гнавшая меня вперед все эти годы. И которая привела меня сюда, в эти дикие дебри Ауреваля. К лесу Килмара.

- Так или иначе, все оказались втянуты в это дело. Что если мы и в самом деле преследуем фантом, обитающий у тебя в голове?

- Но тогда этот фантом насылает кошмары и на тебя.

- Это могут быть обострившиеся вследствие чрезмерного употребления вина муки совести, пусть немного более реальные и пугающие, чем прежде, но всё-таки…

- А как же всё происходящее здесь, в Ауревале? Неужели ты думаешь, будто Августин вдруг ни с того ни с сего решил впасть в ересь после стольких лет службы Ордену? Да и те одержимые, которых я вначале встретил в прибежище черных золотоискателей, а потом и в Гелеме – самое яркое подтверждение существования некой сущности.

- Но почему ты думаешь, будто эта сущность и есть Пугало? У тебя есть какие-то доказательства? В конце концов, я даже не видел этих одержимых, как не видел и никаких других проявлений силы этого злого духа или кто он там.

На изможденном лице Альвина пролегла глубокая тень сомнения. Казалось, он отчаянно пытается мне поверить, но разум его раз за разом наталкивается на непреодолимую стену из фактов и собственных убеждений, не в силах ее преодолеть.

- Но отрицать тот факт, что целая фема: стратег, турмархи и все остальные офицеры, а также, по всей видимости, и местная церковь Антартеса внезапно решила основать собственную религию и выйти из состава империи, не имея для этого даже сотой части необходимых сил, ты просто не можешь. Если бы они воочию не убедились в силе своего нового покровителя, стали бы они предпринимать хоть что-нибудь? И дело здесь не в том, что Корнелий решил продаться ахвиллейцам или кому-нибудь еще: этому нет ни единого свидетельства. Но вот тому, что в сердце древнего леса живет нечто, обладающее невероятным могуществом свидетельств предостаточно. И если бы ты меньше пил, и больше занимался делом, давно бы уже это понял.

- Я и так понял это с самого начала, когда впервые пришел поделиться с тобой добытыми сведениями, - тихо вздохнул Альвин, задумчиво вороша палкой угли в костре, - но никак не мог принять тот факт, что этот бог или божество может оказаться реальностью. Не игнорируй мой вопрос: почему ты думаешь, будто Килмар и Пугало – это одно и то же лицо?

- Я только предполагаю, Альвин. Только предполагаю, больше ничего. Когда мы доберемся до нашей цели, всё встанет на свои места.

- Если доберемся. Если вообще сможем хоть что-нибудь найти в этом проклятом лесу.

Одинокая снежинка упала мне на руку, тут же растаяв. Я посмотрел на то место, где теперь образовалась маленькая капелька воды, и тут же рядом примостилась еще парочка, таких же колючих и холодных. Воздух вокруг наполнился сотнями крохотных ледяных частиц, кружившихся в тишине вечернего леса. Ветер стих, и теперь вокруг не было слышно ни единого звука, кроме поскрипывания сосен и треска пламени, пожирающего мокрые отсыревшие ветки в кострах. Я даже невольно заслушался, на мгновение выпав из разговора.

- А вот и последствия моего вмешательства, - рассеяно глядя на хоровод снежинок, Альвин тоже, казалось, проникся спокойствием и величием наступившей зимы.

- Так это маленькое чудо – твоих рук дело?

- Нам нужно убираться отсюда как можно быстрее. Кто знает, какими последствиями это может обернуться. Быть может, дело ограничится небольшим снегопадом, а может, снежным ураганом, сметающим всё на своём пути.

- Так что же ты, собственно, сделал? – не отставал я с расспросами, пытаясь хоть немного приоткрыть для себя секреты Изнанки.

- Ничего особенного. Создал колоссальную разницу давлений, в том месте, где ты мог наблюдать «глаз» бури. На самом деле, нам очень повезло не попасть под его воздействие, оказавшись на самом краю, однако последствия этого вмешательства еще могут сыграть против нас.

- Мы не можем уйти сейчас. У нас слишком много раненых, и некоторые едва могут держаться в седле. С рассветом отдадим последние почести погибшим и отправимся в путь, тогда же станет ясно, не прибавится ли у нас мертвецов.

- Тогда лучше укрепить палатки. Почему-то мне кажется, что эта незапланированная зима окажется весьма скоротечной.

Так оно и вышло. Через пару часов снег повалил так густо, что за его стеной не было видно дальше пары ближайших деревьев. В полнейшей тишине слышался только шелест снегопада и собственное дыхание, густыми облаками пара окутывающее внутреннее пространство палатки. Альвин уже спал, сжавшись в клубок, рядом с ним – еще двое рыцарей, тихо постанывающих от боли во сне. Всю ночную стражу взял на себя неугомонный Тукка, казавшийся ничуть не уставшим и полным сил. Я предполагал такой эффект последствием своих манипуляций с нитями Изнанки, однако подтвердить мои предположения было попросту некому. Тукка же, в свою очередь, расхваливал великий магический дар Альвина, теперь уже неоспоримый, поскольку именно ему он обязан жизнью, неистощимой энергией и неуязвимостью в бою. Оставалось надеятся, что мои действия никак не скажутся на жизнерадостном кемете в будущем. Хотя бы до тех пор, пока мы не закончим возложенную на нас миссию. Но кем возложенную? Ведь именно я привел всех этих людей сюда, не приказ императора, не долг перед государством и богом, и уж тем более не просьба Августина. И если я ошибаюсь, если Килмар – не Пугало, наверное, мой бедный разум не выдержит и придет в окончательное расстройство. Тревога с недавних пор стала моим постоянным спутником. Она не давала мне спокойно есть, спокойно спать и спокойно думать: я мало ел и плохо спал, а мысли лишь бесцельно ходили по кругу, каждый раз возвращаясь к одному и тому же. Что я стану делать, когда найду того, кого ищу? У меня нет никаких планов касательно этого. Чистый авантюризм и надежда на удачу.