Марина Аэзида - Гибель отложим на завтра. Дилогия

Ниррас уже готовился отойти ко сну, когда раздался стук в дверь. Советник, на всякий случай вооружившись кинжалом, медленно подошел к ней, осторожно приоткрыл и, увидев, кто стоит на пороге, резко распахнул.

— Аххарит! — воскликнул он. — Чего тебе?

— Хотел кое о чем спросить. И кое о чем сказать.

— В такое время? До завтра не терпит?

— Терпит. Но лучше сегодня.

— Так и быть, — проворчал Ниррас. — Но давай быстрее. Выкладывай, что хотел.

Аххарит прошел вглубь покоев, советник закрыл дверь и уставился на него в нетерпении.

— Тут лучше не торопиться, господин Ниррас, — уронил тот.

— Давай уже говори!

Потрясающая наглость этого мальчишки одновременно возмущала, удивляла и восхищала советника, так что он не всегда понимал, как на нее реагировать.

— Я видел, — сказал Аххарит, — как ты выходил от этого отерхейнца. Что ты там делал?

А вот на это Ниррас уже не мог смолчать.

— Да кто ты такой, — процедил он, — чтобы требовать от меня объяснений! Я перед тобой отчитываться должен?!

— Не стоит так злиться. Я ведь не враг тебе. Но этот новый любимец Лиммены меня настораживает, а тут еще и ты проявляешь к нему особый интерес. Что тебя с ним связывает?

— Ты ведь сам сказал: он — отерхейнец. Вот я и расспрашивал его об Отерхейне.

«Проклятье! Почему я оправдываюсь?» — пронеслось у советника в голове.

— Тогда почему ты не вызвал его к себе, а сам пришел к нему, какому-то рабу?

— А почему тебя этот «какой-то раб» так сильно беспокоит? Подумаешь, была у Лиммены одна игрушка, теперь — другая.

— О, нет! Это не так! — рассмеялся Аххарит. — Все знают, что этот — не просто очередной любимец. Она его слушается! Именно это меня и беспокоит. Кто знает, как он влияет на царицу, что говорит ей, когда они наедине, какие мысли внушает? И вообще, кто он такой?

— Вот что, Аххарит, — отрезал Ниррас, — ты занимайся своим делом, а в это не лезь. Ты здесь, насколько помнишь, ради одного определенного поступка, который тебе нужно будет совершить в определенный момент.

— Да, и ты так и не сказал — какого поступка. Что мне нужно будет сделать? Не люблю оставаться слепым.

— Я скрываю это от тебя не просто так. Если тебя вдруг начнут подозревать в чем-то, пытать, то лучше, чтобы ты ничего не смог ответить. И, кажется, в прошлый раз ты согласился с моими доводами.

— Да, я согласился играть вслепую, потому что ты убедил меня, что твои интриги Илирину во благо.

— Вообще-то, ты согласился еще и ради отца, ради того, чтобы Хаттейтин вернул свое положение при дворе.

— И это тоже, конечно. Но во вторую очередь.

— Я с ума сойду с этими мальчишками! — воскликнул Ниррас, воздевая руки к небу. — Что ты, что этот… Айн. Вы одинаково невыносимы! Послушай меня, Аххарит. Еще раз повторю: все, что я делаю — на благо Илирина. Ты ведь не считаешь благом Латтору, верно? Ты ведь не хочешь видеть на троне слабую дурочку, которой со всех сторон станут управлять охочие до богатства интриганы? Вот и я не хочу этого. Поэтому тебе лучше быть со мной, а не против. И прекрати наконец цеплять Айна! Он тебя уже терпеть не может.

— И? Почему меня должно волновать мнение рабов?

— Не рабов, а только одного раба. Я не стану говорить тебе ничего больше, просто знай — этот раб нам нужен. Он нужен Илирину. Он, можно сказать, наше главное оружие.

— Вот как… — задумчиво протянул Аххарит. — Интересно…

— Хватит копаться в этом! Я не думал, что ты начнешь во мне сомневаться. Мне нужно твое безоговорочное доверие и преданность, иначе ничего не выйдет. Если ты не готов мне доверять, то мне придется искать кого-то другого. А это очень непросто.

— Не беспокойся, господин советник. Я верю тебе. Считай мои вопросы проявлением… — Аххарит помедлил и усмехнулся. — Проявлением природной любознательности.

— Надеюсь, что это так. А потому, в дальнейшем занимайся только своим делом. Юккен, кстати, скоро подаст в отставку, и тогда ты…

Аххарит прервал его:

— Если бы я занимался только своим делом, то не заметил бы, что за тобой следят.

Ниррас, постаравшись не выдать удивления, спросил:

— И как ты это заметил?

— Я очень наблюдательный. А следить за тобой приказал Кхарра, кстати.

Вот теперь Ниррас не сдержал изумления:

— А это ты откуда узнал?!

— Я нанял одного человека следить за теми, кто следит за тобой. И можешь не благодарить. Я сделал это из той же самой природной любознательности.

— И все равно спасибо… — растерянно пробормотал советник. — А ты далеко пойдешь. Если не споткнешься, конечно. Если эта твоя пытливость не обернется злом.

— Когда мне нужно, я могу притворяться слепым, глухим и тупым. Так что зря ты решил, будто я тебе не доверяю. Если бы я не верил тебе, то не задавал бы вопросов.

— Вот и хорошо, — кивнул Ниррас. — Насчет слежки: ты знаешь их в лицо?

— Да.

— Кто они?

— Понятия не имею. Мне известна только их внешность. Один следит здесь, во дворце, под видом раба. Второй — за пределами, притворяется нищим.

— Мне кажется, стоит выяснить, что они успели увидеть…

— Да. Стоит. У обоих?

— Нет. Пока хватит одного. Того, который нищий. А другого нужно переманить. Выяснить, что для него важно.

— Наверняка золото, как и для всех, — фыркнул Аххарит.

— А вот здесь ты не прав. Не всех интересует богатство. Одними управляет тщеславие, другими — страх за себя и близких, третьими — жажда мести… Выясни, что управляет этим, который во дворце. Сумеешь?

— Попробую. А первого, значит, расспросить?

— Да. Он должен все рассказать. Уверен, ты его убедишь.

— Где убеждать, советник? К сожалению, во дворце все на виду, мой дом — далеко.

— У меня в Зиранбадисе есть имение. Там. Но осторожнее. Он не должен умереть от какой-нибудь… простуды. Еще рано.

— Понял.

— Я напишу письмо, ты покажешь его рабам: тем, которые в имении. В нем скажу, чтобы выполняли все твои приказы.

— Ты так доверяешь рабам?

— Да. Они немолодые и некрасивые. Если бы не я, их отправили бы на тяжелые работы. Так что они мне преданны: если со мной что-то случится, их тоже ничто хорошее не ждет.

— Умно, — бросил Аххарит, поднимаясь со скамьи. — Я могу идти?

— Конечно. И умоляю — больше не цепляй Айна, ладно?

— Это нелегко, но я постараюсь. Просто не терплю выскочек, — на выходе он обернулся и пробормотал: — Может потому, что сам такой же.

— Главное, что тебе нужно запомнить: Айн нам необходим. Его враги — это наши враги. А его друзья… впрочем, его друзья тоже наши враги.

— Спокойной ночи, советник, — улыбнулся Аххарит и скрылся за дверью.

Ниррас опустился на кровать, но былую сонливость как рукой сняло.

Значит, за ним следили. Интересно, как долго? И удалось ли им что-то выяснить? Советник попытался припомнить, что опасного он делал в предыдущие несколько недель, а припомнив, немного успокоился. Ведь Гилларе он уже давно не передавал вестей, с Хаттейтином наедине тоже не встречался. Напротив, в последнее время занимался исключительно делами войска и государства. Однако с Кхаррой все же нужно будет что-то решить, такое нельзя оставлять безнаказанным.