Марина Аэзида - Гибель отложим на завтра. Дилогия

В последнее время Лиммена стала гораздо чаще обращаться к Айну и за советом, и просто для того, чтобы с кем-то поговорить об интересующих ее делах. Естественно, многих господ возросшее влияние раба на правительницу Илирина не только раздражало, но и тревожило, ибо никто не знал, на что мог подтолкнуть молодой невольник царицу, и чем это грозило стране и лично им.

И особенно сильно это волновало Кхарру, потому что советник по-прежнему полагал, что за Айном стоял Ниррас, и что именно он подсунул этого раба царице. С военачальником у Кхарры давно сложились не самые лучшие отношения, а потому они всегда старались досадить друг другу. Но раб?! Зависеть от какого-то раба?! А между тем, к этому все и шло. Большего унижения даже представить невозможно!

Кхарра уже давно ждал возможности поговорить с царицей наедине. И наконец этот день настал — Лиммена назначила ему встречу. Приготовившись, надев лучшие одежды, Кхарра явился в приемную залу. Четверо стражников во главе с Аххаритом стояли в четырех ее углах. Они коротко кивнули советнику и тут же застыли вновь.

Кхарра присел на диван, ожидая повелительницу, но прошло несколько минут, пробежал час, а она так и не появилась из двери своих личных палат. В конце концов, он не выдержал и постучал. На стук выглянула Рэме. Увидев Кхарру, низко поклонилась и проворковала:

— Прошу простить, господин советник, но Великая занята. Пожалуйста, подожди ее здесь, либо приходи позже.

— Я подожду, — ответил Кхарра. Не для того он добивался личной беседы, чтобы откладывать ее на потом.

Прошел еще час. Наконец дверь раскрылась и на пороге показалась — нет, не царица. На пороге показался Айн! Так вот из-за кого советнику пришлось ждать так долго! Выходит его встрече с Великой помешал не кто-нибудь, а жалкий раб! И ведь еще неизвестно, о чем говорил невольник, находясь с ней наедине, на что подговаривал…

Челюсти Кхарры сжались, заходили желваки. Значит, раб управлял и временем, и мыслями Лиммены! А она-то хороша! Царственная шлюха!

Кхарра поднялся с дивана и посмотрел на раба убийственным, как ему показалось, взглядом. Однако тот не опустил глаз. Он даже не поклонился! Вместо этого насмешливо уставился на советника.

Кхарра ощутил, как к груди подступило бешенство. Все сложилось воедино: долгое ожидание, его собственные подозрения, ехидный взгляд этого Айна…

Советник не сдержался. Да он и не считал нужным сдерживаться.

— Ты! — выпалил он. — Грязный раб! Разве тебя не учили кланяться господам в ноги?!

— А разве мой господин ты? — парировал раб.

Медленно, угрожающе Кхарра приблизился к Айну и прошипел:

— Видимо, ты полагаешь, что под защитой царицы? Ты дурак, если считаешь, будто Великая станет защищать какую-то… какую-то шлюху! — советник настолько взъярился, что почти перестал себя контролировать. — Она рано или поздно поймет, что ты ее используешь, обманываешь! Пусть она стареющая, больная женщина, но это не значит, что у нее нет мозгов.

— Конечно, не значит, — усмехнулся раб. — Это у тебя их нет. А царица умна и прекрасна.

Задрожав от ярости, Кхарра крикнул:

— Молчать, раб! На колени! — размахнувшись, он отвесил Айну пощечину.

От неожиданности Аданэй отшатнулся и, униженный, злой, какое-то время смотрел на советника. Кровь бросилась в виски, бешено заколотилось сердце и он, позабыв об осторожности, сжал кулак и со всей силы ударил Кхарру. Тот отлетел в сторону и, сплюнув кровь, снова бросился на Айна. Неизвестно, чем бы все закончилось, но в этот миг Аххарит подал знак двоим стражником, и они схватили любовника Лиммены.

Кхарра, торжествуя, подлетел к нему и успел ударить еще несколько раз, прежде чем раба оттащили в сторону.

— Ты поплатишься за это, поплатишься, — прошипел советник и обратился к стражам:

— Вы видели, что позволил себе этот раб. Отправьте его палачу, пусть отвесит ему плетей, а потом заприте.

Стражники стояли в растерянности, все еще удерживая взбешенного Айна, когда вперед выступил Аххарит:

— Я понимаю тебя, господин советник, — мягко сказал он. — Раб совсем забылся. Но мы не можем его наказать — он принадлежит Великой, и только она может решать его судьбу, — увидев, что Кхарра направляется к двери, ведущей в личные покои царицы, Аххарит остановил его:

— Нет-нет, господин, подожди, ты слишком взвинчен и у тебя кровь на лице. В таком состоянии не стоит появляться перед царицей. Я сам сообщу ей о проступке раба, она узнает о его непростительной наглости. Не бойся, я ничего не утаю, наказание его не минует, будь уверен, — он махнул рукой стражникам. — Вы пока отведите раба в его комнату и не выпускайте до распоряжений повелительницы.

Когда Айна увели, Кхарра вновь опустился на диван, Аххарит же постучал в личные покои царицы и, не обращая внимания на Рему, преградившую ему путь, прошел внутрь.

— Аххарит? — удивилась Лиммена, когда вышла из спальных палат. — Что ты здесь делаешь? Мне сказали, меня ждет Кхарра, а не ты.

— Прости, Великая, — он в свойственной ему манере быстро опустился на одно колено и порывисто склонил голову. Поднявшись, повторил: — Прости. Но произошел неприятный случай. И теперь… теперь мы не знаем, как поступить с рабом.

— Каким рабом?

— Айном, Великая.

— Что случилось?

— Видишь ли, произошла ссора между советником Кхаррой и Айном. Теперь советник настаивает на его наказании.

— Рассказывай, — приказала Лиммена.

— Когда вышел Айн, советник сидел в приемной зале. И я не знаю, что нашло на господина Кхарру, возможно, он разозлился из-за долгого ожидания, но он вдруг начал кричать, требовал, чтобы раб преклонил колени, угрожал ему, а потом ударил. Ну а раб… он тоже был не прав, все-таки Кхарра — свободный господин… Айн тоже ударил советника.

Лиммена слушала, нахмурившись. И столь же хмуро спросила:

— О чем говорил Кхарра? С чего он вообще накинулся на Айна?

Аххарит опустил взгляд и пробормотал:

— Прости, Великая, я не осмелюсь это повторить.

— Говори сейчас же! Я желаю знать все!

— Господин Кхарра сказал, что Айн… как шлюха. А потом сказал… — Аххарит запнулся и замолчал.

— Что?! Говори.

— Прости, Великая, но он сказал… царица стареет, и только поэтому рабу удается…

— Довольно. А что Айн?

— Вот в этот момент он и ударил советника. А дальше они сцепились. Нам пришлось их разнимать. Сейчас раба отвели в его комнату. Мы ждем твоих приказаний, Великая. Что нам с ним делать?

— Ничего, — отрезала Лиммена. — И пригласи сюда Кхарру.

Голос царицы звенел от злости так сильно, что советнику показалось, будто где-то бьется стекло.

— Как смеешь ты обсуждать меня при подданных?! И как смеешь причинять вред моей собственности?! Кто ты такой, чтобы решать судьбу моих рабов?! Твое дело — помогать в управлении Илирином, все остальное тебя не касается. Но с должностью советника ты в последнее время справляешься не очень-то хорошо. Может быть потому, что твой разум больше занят другими делами? Например, ссорами с невольниками?