Венди Хиггинс - Сладкое зло [litres]

Пока я росла, мы с Патти каждый День благодарения по очереди говорили друг другу слова благодарности. Каждый раз у нас получалось длинное соревнование, потому что ни одна не хотела стать последней и проиграть. Доходило до глупейших вещей, так что под конец мы обе хохотали до упаду. Сейчас, обливаясь слезами, я тоже не могла не благодарить Патти.

Был последний день занятий перед рождественскими каникулами. Мы с Вероникой и Джеем втроем вышли на парковку. Дул холодный ветер, и я застегнула молнию на куртке до самого верха. Мы подвозили друг друга в школу по очереди и сегодня нас привез Джей на своей машине.

Он отпер снаружи пассажирскую дверцу и со скрежетом распахнул. Я некоторое время возилась с сиденьем, пытаясь перевести спинку в вертикальное положение. В итоге рычаг выскочил, и сиденье влетело в приборную доску. Я села сзади. Не помню, в какой момент произошло переключение, но теперь Вероника ездила с Джеем на переднем сиденье, а я на заднем.

Медленно продвигаясь в очереди машин к выезду с парковки, мы проехали мимо Кейлы с компанией друзей. Она заигрывающе помахала пальчиками, а Джей приветственно поднял руку, ненадолго оторвав ее от руля.

— Она тебе по-прежнему нравится? — спросила Вероника. В ее ауре вдруг мелькнул зеленый цвет.

— Не-а, — ответил Джей.

Я смотрела то на него, то на нее. Когда же это началось? С друзьями я какая-то совсем бестолковая. Мне стало жалко себя.

Я наклонилась вперед, насколько позволял ремень, и сказала:

— Как думаете, мы сможем встречаться во время каникул?

В аурах обоих засветилось радостное облегчение, а меня пронзило чувство вины.

— Да уж пора бы, — Джей перехватил мой взгляд в зеркальце заднего вида.

— Конечно, — сказала Вероника. — Ногти на ногах у тебя, должно быть, совсем облезли.

— Извини, что я так — ну, ты знаешь — из всего этого выпала.

Вероника и Джей оба притихли и посмотрели друг на друга так, как будто мысленно тянут соломинку — кому заговорить? Выбор пал на Веронику, и она спросила:

— Что случилось на Хэллоуин?

— Мы с Каиданом договорились, что больше не будем видеться.

— Он совсем заморочил тебе голову. Мне это не нравится.

— Смотри: мы официально порвали друг с другом, и я готова существовать дальше без него. Так что ясность между нами есть.

— Некоторых вещей, — вздохнула Вероника, — вообще не должно было бы быть на свете.

Я подняла ноги с пола, который, как обычно, был завален чем попало, и подобрала их под себя, сжавшись на сиденье.

— Все будет норм, — сказал Джей.

Я с трудом сглотнула и кивнула ему в зеркальце.

Рождество пришло и ушло, а мой эмоциональный радар почти ничего не показал. Была слабая надежда, что позвонит отец, но этого не случилось. И я недоумевала, что бы это могло значить, точно так же, как недоумевала по поводу Каидана.

За несколько дней до Нового года мы вдвоем с Вероникой отправились в торговый центр. Прошлогодние зимние вещи плохо на мне сидели, и надо было купить платье к новогодней вечеринке. Вероника любила ходить со мной по магазинам, потому что я позволяла ей выбирать одежду для меня по собственному вкусу, — правда, иногда что-то отклоняла, но не слишком часто. Она понимала, что мне пойдет, а что нет. Впервые в жизни на мне были стильные шмотки, и мне нравилось, как Вероника радуется, что красиво меня нарядила.

Мы пошли прямиком в ее любимый магазин, где из динамиков над головами покупателей в полумраке ревела поп-музыка. Вероника принялась опытной рукой перебирать плечики с блузками и футболками.

— Как по-твоему, — спросила она меня, щелкая очередной вешалкой, — Джей симпатичный? — Сама она, как ни в чем не бывало, рассматривала одежду, а вот аура пришла в полное смятение.

— Ну… — тут надо было аккуратно подбирать слова. — Да, я всегда считала, что он симпатичный, но чувства к нему или чего-то такого у меня никогда не было. А по-твоему он как, симпатичный?

— Нет. — Она перестала двигать плечики и посмотрела на меня. — По-моему, он классный.

Секунду мы молча смотрели друг на друга, а потом разом засмеялись. Таким облегчением было сказать это прямо.

В ресторанном дворике нас встретили Джей и Грегори. Я грызла соленый крендель, остальные взяли пиццу. Джей и Вероника так отчаянно флиртовали, что Грегори картинно воздевал глаза к небу, ища у меня сочувствия. Мы уже сбрасывали мусор с подносов, когда Джей вдруг приподнял козырек своей бейсболки и стал вглядываться в другой конец зала.

— Где-то я его уже видел, — сказал он. — Но как? Когда?

— Кто? Где? — спросила Вероника. Джей показал.

Сквозь мельтешащую толпу одинокий мужчина, стоя у лотка с мороженым, наблюдал за мной. Гладкая темно-коричневая кожа. Волосы отросли и топорщились в прическе афро средней длины.

— Это Копано, — прошептала я. Сердце у меня готово было выскочить из груди.

— Ты его знаешь? — удивилась Вероника. — Это же, типа, мужчина .

И верно — Копа никак нельзя было принять за мальчика. В свои девятнадцать или двадцать лет, лишь немногим старше нас, он был таким серьезным! Совсем взрослым. Мужественным.

Что его сюда привело?

— Пойду поговорю с ним, — сказала я остальным. — Встречаемся здесь же через полчаса.

Я остановилась в нескольких футах от Копано, заложив руки за спину. Всё время, что я чувствовала на себе его взгляд, мой пульс упорно частил. Я прямо спросила:

— Все в порядке?

— Да, все хорошо. Надеюсь, я тебя не испугал. — Его голос звучал негромко и ровно.

«Интересно, — подумала я, — он вообще когда-нибудь повышает голос? Насколько глубоко запрятан его гнев, и что должно случиться, чтобы этот гнев вышел наружу?» От таких мыслей у меня мурашки побежали по затылку.

Я повернула голову в сторону торговой галереи.

— Проводишь?

Мы, держась рядом, влились в поток покупателей, которых я, сосредоточившись на Копано, стала воспринимать как фоновый шум. Я запаслась терпением, надеясь, что он сам объяснит мне, почему приехал.

— Как у тебя дела? — спросил он.

— Честно говоря, пришлось тяжеловато, но сейчас получше.

Он кивнул и пристально вгляделся в полированный пол перед нами.

— А у тебя? — спросила я.

По-прежнему рассматривая пол, он ответил:

— С лета я часто думал о тебе.

От такой откровенности меня бросило в жар. Руки дрожали, и я не имела ни малейшего представления, что ответить.

Мы дошли до зала, где несколько дней назад была ярмарка рождественских подарков. Сейчас ее разобрали, и посреди пустого голого пространства оставался только фонтан с широкими мраморными бортами. Мы присели на его край. Копано смотрел вниз, на блестевшие в воде медные и серебряные монетки — полный фонтан пожеланий на год.

— Завтра прилетают двойняшки, — объяснил он. — В Атланту, и Марна попросила меня приехать.