Венди Хиггинс - Сладкое зло [litres]

На следующий день после форума ко мне пришла Марна с грустной вестью — Каидан переезжает в Лос-Анджелес. Он уже уехал. Группа вскоре тоже переедет. Мне он просит передать, чтобы не звонила. Вот так — уехал, не попрощавшись. Знание того, что он живет совсем рядом, служило мне утешением. Теперь у меня отняли и это.

Марна поделилась со мной еще одной новостью. Каидан спрятал нож в подошве ботинка — это объясняло, каким образом нож оказался у него в руке, когда он вскочил, чтобы заступиться за меня. По счастью, этого никто не заметил — все глядели на свет.

«Так лучше, — твердила я себе. — Безопаснее».

Я повторяла это, как мантру.

Вернувшись из школы, я забрала из ящика почту и поднялась в квартиру. Патти еще не приходила с работы.

Я чуть не выбросила маленькую открытку вместе с рекламными буклетами, но заметила штемпель Аризоны и остановилась.

Трудно сказать, сколько времени я ошеломленно на нее смотрела, а потом схватила ключи и бросилась вон из квартиры, спеша сесть за руль и ехать. Куда — не имело значения. Мне только надо было оказаться на шоссе.

На полпути до Атланты я свернула к Смотровой площадке и поднялась на нее. Был полдень, и кроме меня здесь никого не оказалось. Совершенно одна, я почувствовала себя в запретном для других месте и, выглянув в окошко на необъятное пространство, поняла, почему приехала именно сюда.

Я выключила мотор и долго сидела в машине, положив открытку на колени. На лицевой стороне была фотография Большого каньона. Великолепный пейзаж, но снимок — я знала — не в состоянии передать всей его красоты. А на обороте рядом с моим именем и адресом стояло всего одно слово, нацарапанное мелким угловатым мужским почерком:

Прости.

И ничего больше. Но это слово говорило мне об очень многом. О горе и сожалении. О сердечной боли и утраченной надежде. И, наконец, о принесенной жертве.

Я попробовала представить себе, как Каидан ведет грузовичок со всем своим имуществом и делает крюк, чтобы постоять на краю гигантской пропасти. Каким маленьким он, наверное, себя чувствовал. Понимал ли он, как я теперь, что все это намного больше, чем он и я?

Потом я вышла из машины, сжимая открытку в руке, и подставила себя холодным ветрам, гуляющим на этой высоте. Подошла к оградительным канатам и долго смотрела вниз. Наш местный каньон, хоть и не такой большой. Передо мной лежала глубокая зеленая долина, и каждое растение в ней, словно в тропических джунглях, обвивала лиана с густыми листьями. Пуэрария — лиана, сожравшая Юг. Я всегда считала ее красивой на особенный дикий лад, но не сегодня. Сегодня мне было жаль деревья, которые задыхались в ее объятиях.

Я вытащила сотовый телефон, прокрутила список номеров и без размышлений нажала кнопку вызова. Я не знала, что я скажу или что хотела бы от него услышать. Пусть бы даже никто из нас ничего не говорил, и мы бы просто вместе молчали в эфире. А может быть, удастся в последний раз насладиться теплом его голоса на автоответчике…

— Набранный вами номер не обслуживается…

Ох, нет. Я отключилась, засунула телефон в карман и запрокинула голову, подставив лицо усиливающемуся ветру.

Всё было кончено. Действительно кончено. Мои глаза задрожали под опущенными веками, и я услышала шум дождя, а несколько мгновений спустя почувствовала капли на коже. Они падали сверху и мягко устраивались на моем лице. В тот момент в объятиях стихии мне стало так уютно, как если бы меня обнимала Патти. Чувствуя себя защищенной, я дала волю слезам и излила в них боль своего сердца. Я плакала, уронив лицо на руки, пока не иссякли слезы, а потом снова подняла лицо к небу, позволяя дождю смыть соленые следы.

Наконец мне стало понятно то, что пытался объяснить мне Кай: нет ничего здорового в том, чтобы отчаянно желать чего-то, что ты не можешь получить. У меня никогда не будет мужа и детей, у него — свободы быть любимым. И каждая наша встреча была болезненным напоминанием об этом.

Патти говорила мне: того, кого любишь по-настоящему, нужно держать на раскрытой ладони. Именно так мне надо было любить Кая. Разжать пальцы и отпустить.

Дождь, будто обрадовавшись моему открытию, перестал, а ветер переменился. Облака начали редеть, и вот уже на долину и на вершину Смотровой площадки пролился свет зимнего солнца, согревая мое лицо и ободряя меня. Я кивнула, сделала глубокий вдох и сумела улыбнуться. Может быть, я унаследовала от отца грех, но от матери мне перешла надежда, и ее мне необходимо принять.

Я не знала, когда увижу Каидана и увижу ли вообще, но знала, что буду любить его всю свою жизнь. С нами навсегда останется память друг о друге, о звуках смеха и вкусе поцелуев на губах. И я никогда не забуду, что он был готов за меня умереть. Этого никто не сможет отнять.

Подобно людям, я не имела представления о том, что мне уготовано, как и чему может послужить моя жизнь. Но у меня не было сомнений, что я действительно пригожусь. Если жизнь игра, как все говорят, то я хотела выиграть. Я подняла руки к небесам.

Прими меня в игру.

Алоцер —Повелитель гнева (пренебрежение любовью; жажда разрушения; вспыльчивость; мстительность).

Дети: Копано.

Астарот —Повелитель прелюбодеяния (нарушение брачного обета, супружеская измена).

Дети: Джинджер и Марна.

Белиал —Повелитель злоупотребления наркотическими веществами (алкоголизм, наркомания).

Дети: Анна.

Иезабет —Повелительница лжи (жульничество, обман).

Кобал —Повелитель чревоугодия (поедание пищи в количествах, превышающих потребности организма; также леность: избегание физической и умственной работы, апатия).

Дети: Герлинда.

Маммон —Повелитель жадности (желание материальной выгоды; скупость; эгоизм).

Дети: Флинн.

Мельхом —Повелитель зависти (желание иметь черты, статус, способности или положение другого; ревность).

Дети: Блейк.

Фарзуф —Повелитель похоти (стремление к плотским удовольствиям; половые связи вне брака).

Дети: Каидан.

Рахав —Повелитель гордыни (преувеличенное представление о собственных способностях; тщеславие; грех, из которого происходят все прочие грехи).

Сонеллион —Повелитель ненависти (предрассудки против других; недоброжелательство; враждебность).

Фамуз —Повелитель убийства (лишение другого человека жизни).

Шакс —Повелитель воровства.

Хочу поблагодарить моего агента Нейла Залкинда, редактора Элисон Дэй и весь коллектив издательства «HarperCollins» за то, что они рискнули заняться этим старым опусом с сайта Inkpopper.

Я глубоко признательна своему первому читателю и прекрасному другу Кортни Фетчко. Спасибо тебе за то, что влюбилась в Каидана еще на стадии этих кошмарных первых набросков. Ты и не подозреваешь, сколько сил мне придавал твой энтузиазм. Спасибо и вам, три моих болельщицы и земных ангела, Энн Кулаковски, Дженелл Харрис и Джоанн Хезлетт, которые постоянно напоминали мне, кто здесь за все отвечает. Да, и отдельное спасибо Джимми, мужу Дженелл, за шутки о барабанщиках.