Андрей Валентинов - Цикл Аргентина. Компиляция. Романы 1-6

– Удивляетесь? – господин Зеппеле, явно что-то уловив, кивнул на молчаливых соседей. – Я тоже поначалу. Видите ли, господин Локенштейн, в силу профессии привык быть постоянно, так сказать, в контакте, в толпе. Журналисты вообще легкие люди…

О своей профессии господин Зеппеле сообщил сразу. И не без гордости, добавив, что является почти что лауреатом Нобелевской премии 1935 года. Чуть было не дали, но в последний момент предпочли Карла фон Осецкого.

– А здесь совсем иной народ. Три министра, четыре депутата, бургомистр… Без свиты им тяжело, не привыкли. Некоторым до сих пор кажется, что случившееся – лишь недоразумение.

Соседи и в самом деле не спешили знакомиться и даже отвечать на приветствие. Смотрели насквозь, словно на пустое место. Вначале Локи даже растерялся, а потом принялся думать. Никто его королем вслух не назвал да и вряд ли сподобится. Объявиться самому? Несерьезно, он бы первым, такое услыхав, посмеялся. Значит, ждать, вот только как? Людвиг, который король, наверняка бы уселся на нары и сидел бы недвижно, глаза выпучив. Но он, Локи, не Людвиг, он – Август, парень из Штатов, любящий джаз и цирк, не побоявшийся надеть корону прямо посреди Рейха. Такой не станет надувать щеки, ему незачем притворяться королем, он и есть – король! И свита без надобности, король – всюду король, даже на нарах.

Значит, не зазорно и сигарету на двоих раскурить. А уж беседу поддержать, так и вовсе. Короли – они вежливые.

– А о чем писали, господин Зеппеле?

Журналист всплеснул худыми руками.

– Вот она, слава! Неужели не слыхали? Совсем-совсем?

Короли не извиняются, но могут улыбнуться.

– Я почти всю жизнь прожил in the United States of America. Но, в газетах все больше про джаз читал и… Смеяться не будете? About the circus. Про цирк. А вы, господин Зеппеле, судя по месту нынешнего пребывания, все больше про политику?

Тот взглянул как-то странно, словно желая переспросить, но в последний момент передумал.

– Не совсем так, господин Локенштейн. Писал я больше о том, как хорошо жить и как умирать плохо. Я – пацифист, хотя и провел год в окопах. Меня пять раз арестовывали и трижды отдавали под суд – еще до нацистов. У Смерти очень влиятельное lobby. Я правильно выразился по-американски?

– Зеппеле – паршивая интеллигентская свинья! – нахмурился унтерштурмфюрер Глист. – Но вы, Локенштейн, повели себя правильно. Не признавайтесь, пусть вас сами признают. Больше ни с кем не знакомились?

Ответить Локи не имел возможности – питался. В комнате на втором этаже его ждала банка армейской тушенки и большой кусок ржаного хлеба. Местная баланда, которую он уже успел распробовать, не лезла в горло.

Утром всех развели на работу. Половину – в подвал, набивать соломой матрацы, остальных – на уборку помещений. И захочешь, не заподозришь.

– Ешьте, ешьте! – господин Виклих махнул рукой. – Та публика в камере – всего лишь статисты. Вас – короля! – должны здесь увидеть, более того, заметить. Но свяжутся с вами совсем другие люди. Подполье уже знает, что вы в Горгау.

Хорст, дожевав, наконец-то обрел дар речи.

– А почему – Горгау? Это же Новый форт!

Глист криво улыбнулся.

– Потому что так предусмотрено планом операции. Форт при крепости, а крепость именуется именно Горгау. Где король? Король в Горгау! Не сушите себе голову, Локенштейн, главное, будьте готовы. Кто ваш главный представитель в Европе?

– Этот… – Локи на миг задумался, – граф Шейерна, его… То есть, мой троюродный брат.

– Именно! Шейерна – авантюрист, наверняка придумает что-нибудь оригинальное. Не подведите меня, Локенштейн! И – осторожно, очень осторожно…

На кофе господин Виклих расщедрился, сигаретами оделил, но отсидеться хотя бы до обеда в кабинете не позволил. Хорст приуныл, понимая, что непременно запрягут. Или швабру вручат или, того хуже, погонят в подвал, где матрасы. Казалось бы, невелик труд, но сосед вчера руки показал, какими они после пары дней работы стали. Солома-то прессованная, в больших брикетах, ее чуть ли не по жмене выцарапывать надо.

А если не разберутся и на стройку погонят? От такой мысли чуткая спица в животе тут же проснулась.

Ой-й…

Пользуя тем, что в коридоре никого нет, Локи доплелся до окна, выглянул. Хорошо бы двором проскочить и обратно в блок. Вдруг не хватятся? И еще одну зарубку в памяти сделал: пусть Глист его на правильную работу определит. Чтобы с утра, к примеру, вручали швабру с ведром – и в пустую комнату с диваном. А еще лучше с пепельницей и кофейником.

Посетовав, что сразу не догадался, Локи решил, что прорываться в блок самое время. «Полосатики» только что разгрузили машину с кирпичом, вокруг суетилась «черная» охрана, значит, на него и не поглядят. А в блоке сразу на нары и с головой укрыться. Нет меня, исчез! Я вас не вижу, и вы меня не видите…

Спустился широкой лестницей, посторонился у дверей, пропуская очередного «мертвоголового», вышел во двор. Теперь курсом вправо, по кругу, вдоль стеночки, к заветной двери.

– Стой!

Чьи-то руки грубо вцепились в воротник робы. Не повезло!

Думал ударят, зажмурился… Но его всего лишь толкнули вперед. Локи открыл глаза и понял: и вправду не повезло. Пока по лестнице спускался, у «полосатиков» что-то случилось. Уже не толпа – неровный строй. Слева и справа охрана, впереди тоже, а вот и Циркуль появился. Хорсту уже рассказали – заместитель коменданта. Зверюга, конечно, но комендант пострашнее будет.

Спросить у соседей Локи не решился, так и стоял в чужом строю. «Мертвоголовые» между тем разбирались с двумя «полосатиками». Не били пока. Сорвали полосатые куртки и тычками погнали в противоположные стороны, каждого к своим воротам, главным, и тем, что наглухо заложены. Вроде как футбол затеяли. Куртки на асфальт, и каждому два кирпича в руки.

Циркуль оглядел строй, брезгливо скривился.

– Смир-р-но, сволочи! Не то каждого второго пристрелю!..

Замерли, дыхание спрятав. Тихо во дворе, слышно даже как далеко где-то, может в крепости, играет военный оркестр.

Циркуль поднял руку:

– Внимание! Ваша главная обязанность – трудиться на благо нашего любимого Рейха. Кто плохо работает, будет наказан. Сегодня ваши товарищи проявили нерадивость, но покараю я только одного.

Посмотрел налево, где главные ворота, затем направо.

– По команде – бегом, навстречу. Кирпичи не ронять. Не останавливаться. Кто первый упадет, того накажу.

Локи вспомнил слова господина Виклиха. «У здешней охраны мало развлечений». «Черные» разбившись по группам, явно затеяли тотализатор. Ставки делали с азартом, смеясь и подначивая друг друга.

Заместитель коменданта, подождав пока охранники накидают в подставленные ладони мелочь, махнул стеком: