Джон Томпсон - Смертельная битва. Нашествие

Услышав эти слова, монахи-воины все, как один, остановились. На их лицах отразился испуг.

– Тогда все понятно, – произнес один из товарищей одноглазого. – Воины гвардии Верховного Жреца ни перед кем не обязаны отчитываться, кроме Аспера и, конечно, лорда Крейдена.

Сам одноглазый к тому времени пришел в себя и тоже слышал слова девушки. Всю спесь и агрессивность с него как ветром сдуло.

– Простите нас, доблестные воины, – сказал он с почтением в голосе. – Мы – всего лишь простые солдаты и нам нечасто приходится видеть благородных гвардейцев Обители. Вы же знаете, целый год нам доводится странствовать по нашему миру, воздерживаясь от мирских утех и железной рукой наводя порядок, чтобы держать в страхе и почтении этих непокорных простолюдинов. Только раз в год нам разрешается немного расслабиться – накануне великого праздника богини Изидоры, а он наступает как раз завтра. Будьте же снисходительны к нам.

Быстро сообразив, в чем дело, Джонни мгновенно вошел в роль:

– Однако, предложив нам выпить за богиню Изидору и лорда Крейдена, ты почему-то ни словом не упомянул Верховного Жреца Аспера. Что это? Простая забывчивость или...

Лицо одноглазого стало более серым, чем земляной пол, на котором он все еще сидел.

– Не губите меня, благородные рыцари. Я чту Жреца Аспера так же, как и лорда Крейдена, и за него я собирался предложить следующий тост... Это все вино, чтоб оно пропало...

– Ладно, – высокомерным тоном сказал Джонни Кейдж. – Только потому, что я не хотел бы омрачать завтрашний праздник, я прощаю тебя.

– Вернитесь к своим столам и продолжайте славить богиню Изидору, – поддержал Джонни Лю Кенг.

Монахи-воины вернулись на свои места, но теперь на постоялом дворе стало гораздо тише. Все продолжали есть и пить, но постоянно оглядывались на скромно сидящих Джонни Кейджа и Лю Кенга.

Даже заказывая себе еще еды и вина, они уже не повышали голосов. Никому из них и в голову прийти не могло, что кто-то может просто-напросто выдавать себя за гвардейцев Верховного Жреца Аспера. Это было бы, по их мнению, величайшим безрассудством, ведь наказанием для подобных самозванцев служила самая мучительная смерть.

– А ты неплохо вжился в образ, – сделал комплимент своему другу Лю Кенг.

– Неужели ты сомневался в моих актерских способностях? – улыбнулся в ответ Джонни.

– Может быть, твое актерское ремесло – это и впрямь не пустая забава.

– Я рад, что ты это, наконец-то, понял, – улыбнулся Джонни.

До наступления ночи было еще далеко, но друзьям уже удалось кое-что разузнать об Ордене Черного Братства.

Саут снова предстал перед своим господином Шанг Цунг, покачиваясь на длинных страусиных ногах.

– Господин, разыскать Лю Кенга и Джонни Кейджа оказалось не таким уж сложным делом. Оказывается, они отправились в мир Черного Ордена и сейчас преспокойно сидят на постоялом дворе.

– Это точно? – сурово спросил Шанг Цунг.

– Точнее не бывает, Господин. Я послал следить за ними Змею. В данную минуту она греется на солнце неподалеку от постоялого двора, но стоит только этим двоим отправиться в путь, как она незамедлительно последует за ними.

– Я где сейчас Рита Блейк?

– Она в доме Джонни Кейджа. Видимо, дожидается возвращения своих друзей.

– Она сидит, сложа руки, пока ее товарищи рискуют жизнью? Что-то не похоже на Риту Блейк...

– Однако это так. За ней следит Рептилия.

– Ты правильно поступил, Саут, что не отправил Рептилию следить за Лю Кенгом. Однажды он уже сломал ей хребет и теперь без труда заметит ее, несмотря на все ее умение маскироваться. А что с магическим кристаллом?

– Он сейчас у Риты, Господин.

– Вот как? И душа принцессы Китаны больше не вселялась в него?

– Пока нет, Господин.

– Почему же Лю Кенг и Джонни Кейдж не взяли магический кристалл с собой? Ведь он гораздо полезнее в рискованном предприятии, чем тогда, когда лежит дома.

Саут тактично промолчал. Он понимал, что последний вопрос Шанг Цунг задавал самому себе, а не ему.

– В общем, так: я не знаю, что у них на уме, но передай Рептилии, чтобы она выкрала магический кристалл из дома Джонни Кейджа. Но пусть не причиняет никакого вреда девчонке. Пускай просто следит за ней. Ступай.

Покрытый металлической чешуей страус беззвучно растворился в воздухе.

Шанг Цунг покривил душой, когда сказал, что не знает о планах своих старых знакомых и соперников. На самом деле он прекрасно понимал, что Лю Кенг и Джонни Кейдж отправились на поиски осколков короны отца Китаны. В свое время Шанг Цунг собственноручно разрубил ее на несколько кусков, которые разбросал по разным мирам.

Он не понимал другого. Ясно, что о короне эта троица могла узнать только от принцессы, но кто же мог рассказать обо всей истории самой Китане? Ведь когда это произошло, она была совсем маленькой девочкой. А Император приказал, чтобы все хранилось в глубокой тайне. В чем же он, Шанг Цунг, допустил просчет?

Шанг Цунг подумал и о другом: все-таки он переусердствовал, исполняя приказание Императора. Может быть, не стоило так далеко разбрасывать обломки короны? Ведь любому человеку (или не человеку), который владел ею, она давала неограниченную власть и могущество! Почему бы владельцем короны не стать самому Шанг Цунг?

Но собрать осколки короны во всех мирах, в которые они попали, было крайне сложно. Тогда, может быть, не стоит мешать заниматься этим Лю Кенгу и Джонни Кейджу? Пусть они сами принесут по частям корону прямо в руки Шанг Цунг.

Если все случится, как он задумал, то вскоре он может не только обрести новое великолепно тренированное молодое тело, но и стать властелином значительной части Внешних Миров.

А если он выберет тело Джонни Кейджа, то совсем не обязательно будет говорить Рите Блейк, что человек, который сделает ей предложение (которого, кстати, она давно уже ожидает), совсем не тот, за кого он себя выдает. Пусть она узнает об этом позже.

Шанг Цунг с отвращением относился к миру теней, частью которого он сам сейчас являлся. Рожденный в Земном Царстве никогда не сможет чувствовать себя уютно в обществе призраков и монстров, даже если он повелевает ими, и они подчиняются ему беспрекословно.

Те временем в мире Черного Ордена наступила ночь. Монахи-воины отправились на ночлег. В отдаленном углу улеглись Джонни Кейдж с Лю Кенгом. Но они не спали и чутко прислушивались к каждому шороху. Во-первых, потому, что они ждали встречи со спасшей их девушкой, а во-вторых, так как понимали, что коварному противнику легче нанести удар в спину, если ему не удалось сделать это в открытом бою.

Около полуночи Лю Кенг заметил мелькнувшую неподалеку черную тень. Он молча положил руку на плечо Джона, и друзья напряглись в тревожном ожидании.