Лоран Бине - Цивилиzации

Мексиканское вторжение имело немало последствий, одно из них — развитие города Бордо, ставшего столицей Франции. Там-то и подписали мир, приняв решение о разделе Нового Света.

Атауальпа прибыл на встречу с Куаутемоком. Дабы обрести в глазах французов легитимность, которая позволила бы ему беспрепятственно править, мексиканский командующий женился на дочери Франциска Маргарите Французской. Вскрыв грудь двум сыновьям, он мог больше не опасаться королевской семьи, к которой отныне принадлежал.

Куаутемок оказался не только грозным воином. Это был еще и стратег, ловкий политик — он довольно быстро сумел разобраться в местных порядках. Новый правитель решил, что ему будет выгодно принять религию приколоченного бога: не случайно сына, которого принесет ему супруга Маргарита, он собирался крестить под мексиканским именем, чтобы вписать свой род в историю здешних мест и воспитывать наследника, следуя обычаям и обрядам левантинцев. А обычай этих краев требует, чтобы у короля были еще и вторые жены в разнообразном числе, которых называют «фаворитками» и часто предпочитают главной супруге, так что и положение у них порой более выигрышное. Куаутемок оставил своей фавориткой вдову Франциска Элеонору.

Первыми признали новую власть вальденсы [242] Религиозное движение в Западной Европе, зародившееся в XII в. и подвергавшееся жестоким гонениям, особенно в XVI–XVII вв. Его последователи проповедовали идею «евангелической бедности». , лютеранская секта на юге Франции, гонимая прежним королем. Остальное население последовало за ними без восторга, но и не особо возмущаясь, — если не считать нескольких сурово подавленных мятежей.

Прибыли короли Португалии и Англии, один как союзник Верховного инки, а другой — мексиканца.

В благодарность за военную помощь во время вторжения во Францию мексиканцы официально признали за Генрихом VIII северное побережье в районе Кале и Булони, но других территорий ему не досталось.

Наварру разделили надвое между Испанией и Францией.

Португалия получила гарантию суверенитета, а еще такое же разрешение на торговлю с Ост-Индией от Франции — по пути, огибающему Африку, — какое некогда выдала ей Испания.

Кубу и Гаити объявили беспошлинными зонами, свободными островами Океанического моря, обязав их принимать суда, наделенные правом ходить тремя морскими путями, связывающими Кубу с Кадисом, Лиссабоном и Бордо.

На Азорские, Канарские архипелаги и Мадейру, которые в силу их географического положения использовались для промежуточных остановок в Океаническом море, наложили такие же обязательства. При этом Азорский архипелаг уступили Франции. Мадейра и Канарские острова остались во владении Португалии и Испании соответственно.

Англия получила право осваивать другие морские пути между Азорским архипелагом и Исландией (ледяным островом, расположенным на севере Океанического моря); договор гарантировал, что острова и земли, обнаруженные в этой части водного пространства, переходят в ее владение.

Все единодушно согласились с тем, что в случае, если корабль, принадлежащий одной из вышеназванных держав, заблудившись, направится по чужому морскому пути без предварительного согласия, его безопасность до достижения нужного порта будет обеспечена стоимостью пятой части груза на его борту.

Договор скрепили печатями за бокалами с черным напитком, который пользовался здесь громкой славой, и все согласились с тем, что она заслуженна.

Тем временем последние левантинцы, еще сопротивлявшиеся пришедшим по морю завоевателям, собрались в итальянском городе под названием Тридент, где принялись вести разнообразные дебаты, дабы понять, в чем причины их поражения и почему приколоченный бог не смог их защитить. (В те дни, когда записывается эта хроника, спор все еще идет [243] Аллюзия на Тридентский собор, продлившийся с 1545 по 1563 г. и утвердивший основные догматы христианства. .)

Фердинанд удалился в свои восточные королевства — Австрию, Венгрию и Богемию; под его правлением по-прежнему оставались обширные земли; конечно, надо признать, что пребывали они под постоянной турецкой угрозой, хотя Сулейман был всецело занят войнами с персами.

Генуэзская и Венецианская республики поддерживали союзы, соответственно, с Атауальпой и Фердинандом, но сохраняли независимость.

Испания между тем прибрала к рукам герцогство Миланское.

Священная империя подписала договоры с лютеранскими странами на севере Германии: Данией, Швецией и Норвегией.

Атуэй был назван великим адмиралом Океанического моря.

Мария Венгерская лишилась регентства в Нидерландах, которое перешло к Игуэнамоте.

Атауальпа больше не встретился со своей кубинской принцессой.

85. Смерть Верховного инки

Мир воцарился в Пятой Четверти, познавшей времена согласия и процветания.

В один прекрасный день Атауальпе захотелось увидеть красоты Италии: ведь ему их так расхваливали и столько великолепных художников они породили. Быть может, меланхолия овладела императором с тех пор, как его кубинская принцесса удалилась в Брюссель, отказываясь его видеть, и даже не отвечала на письма, если они не касались управления Нидерландами. Не искал ли он отдушины, которая заставила бы его забыть свою верную подругу?

Лоренцино не уставал слать приглашения из Флоренции, но до сих пор тщетно, ибо дела империи не дают отдохновения тому, кто ею правит.

И вдруг Атауальпа сообщил герцогу, что навестит его в знаменитейшем городе по случаю четвертого праздника Солнца в шестнадцатую жатву новой эры.

Праздник обрел здесь большую популярность, поскольку считается, что во время него отступают недуги, а на города Пятой Четверти часто нападала чума — смертельная болезнь, косившая народы Нового Света.

Начинаются празднества с поста в первый день луны, которую здесь называют сентябрем .

В хлеба, которые выпекают в местных печах, также добавляют кровь, но не юношей, а девиц, которые еще не бывали с мужчиной, ибо, судя по всему, неопытность здесь в цене (особенно женская, мужская в этом плане интереса не вызывает). Кровь у дев забирают через прокол между бровей — так же, как мы делаем это с мальчиками.

Прежде император никогда не поддавался ностальгии, так что в некоторых умах нет-нет да и рождалась мысль, будто он по складу характера убережен от чувства, столь неподходящего для покорения нового мира. А может, просто череда из ряда вон выходящих событий, отметивших его жизнь, не давала для этого повода. Открывая для себя Флоренцию, Атауальпа словно распахнул двери в грезу, перенесшую его в родные края.

Расцвеченный радужными флагами город приветствовал его, а сам он восседая в колеснице, слушал и словно не слышал льстивые речи стоявшего рядом Лоренцино: правитель в изумлении рассматривал дворцы, так напоминавшие своей каменной кладкой, несмотря на более грубую обработку, инкские постройки.