Лоран Бине - Цивилиzации

Так они описывали перед генералом круги, словно хищные птицы, которые всё не решатся напасть, как вдруг в белом шелковом платье явилась Киспе Сиса. Проснувшись, она была удивлена, что не находит во дворце Питти ни своего супруга, ни брата. Тогда она отправилась в собор, а не увидев их там — в Синьорию.

Где Лоренцо? И где император? Ответить на эти вопросы сенаторы, разумеется, не могли и делали удивленный вид, словно это исчезновение для них сюрприз. Руминьяви не знал этих людей и не говорил по-итальянски, но их прекрасно знала герцогиня. И насторожилась: была в их поведении какая-то недосказанность, не просто замешательство, обусловленное этикетом. Она слушала, как они запинаются, видела их растерянность и распознала скрытые за смущением приметы страха.

Снаружи раздался гул. Пятеро сенаторов, герцогиня и полководец тут же его услышали: он нарастал, контрастируя с мертвой тишиной, воцарившейся в Зале Совета.

Киспе Сиса что-то сказала Руминьяви на кечуа.

До них донеслись призывы бунтарей, от имени Медичи требовавших республику.

Весть о смерти Атауальпы уже начала разноситься. Достигла она и Зала Пятисот. Герцогиня побледнела. Ободренные успехом Лоренцо сенаторы осмелели и потянулись к кинжалам, но Руминьявил был настороже. Инка-великан выхватил из-за пояса топор и булаву со звездчатым наконечником. Проломив череп первому нападавшему и проткнув глаз второму, он разоружил трех оставшихся и велел страже их арестовать.

Снаружи в двери замка колотили бунтовщики, которых вели Ручеллаи и Альбицци. Руминьяви приказал забаррикадировать вход. Тут раздался голос одного их зачинщиков, вероятно Леона Строцци, сына сенатора, ибо звучал он молодо и пылко. Он призывал инков сдаться во имя свободы. Император мертв. Его силы уступают в численности. Провозглашена республика.

Удары в дверь были все сильнее.

Лоренцо не появился, но толпа его восхваляла. Слышалось: «Да здравствует герцог! Да здравствует республика!» Киспе Сисе были знакомы нравы флорентинцев, а Медичи — тем более. Она не сомневалась, что мятеж организовали Лоренцо и его сообщники. Было ясно, что большинство смутьянов, кричавших снаружи, подкуплены. Сын Строцци требовал выдать им Руминьяви. Заговорщики думали, что после убийства Атауальпы достаточно арестовать его главнокомандующего, чтобы овладеть ситуацией.

Сам Лоренцо не пришел на площадь Синьории, и в этом был его просчет. Покажись он народу — за ним тотчас пошла бы вся Флоренция, Тоскана и Италия вплоть до Неаполя. Но он, видно, сначала был озадачен тем, что не слышно возгласов в храме, где должны были заколоть Руминьяви. И несомненно, решил подождать, когда ему сообщат о развитии событий и выяснят реакцию флорентинцев, дабы понимать, поддерживает ли его народ. Не хватило ему смелости, проявленной при убийстве императора, чтобы извлечь выгоду из содеянного.

Толпа перед Синьорией собралась, однако, огромная.

Руминьяви раздумывал. Он знал, что есть ход, связывающий замок с противоположным берегом реки, и предложил герцогине немедля им воспользоваться. Так они покинут город, который все равно не контролируют, и помчатся в Милан, где можно быстро подготовить ответный ход. Или пусть она остается с супругом, если того желает. Он понимает, что для герцогини выбор одной из сторон — это конфликт интересов. Но что бы она ни решила, принимать решение нужно быстро.

Киспе Сиса указала на пятерых сенаторов на полу, двое из которых были уже мертвы, и сказала командующему на кастильском, чтобы поняли все: «Повесь их на стене». Трое раненых посмотрели на нее, не веря своим ушам. «Немедленно».

Заговорщиков сбросили на веревках с верхушки башни. Толпа вскрикнула и замерла. Тогда Киспе Сиса в белом платье вышла на балкон. На площади воцарилась тишина. Все глаза смотрели на герцогиню.

— Флоренция! — вскричала она, и все удивились хрипотце в ее голосе — при таком-то изяществе. — Флоренция! Взгляни на тех, кто хотел твоей гибели! — произнесла она, указывая на раскачивающиеся тела. — Вглядись в их лица: таков облик предательства. А как хороши одежды — это цена твоего пота и крови. Чего хотели эти предатели? Выйти из империи. Зачем? Чтобы безнаказанно тиранить народ. Вдумайся, Флоренция: отречься от империи — значит отвергнуть ее законы. Хочешь назад, в те времена, когда несколько семей вытягивали из тебя все жилы? Хочешь, чтобы эти враги народа вернулись? Чтобы закрылись общественные склады? Где ты возьмешь хлеб при новом неурожае? Где были они, эти предатели, во время чумы? С их обещанными приютами для больных! Что они сделали для твоих стариков и детей? Смотри, Флоренция, не дай этим людоедам одурманить себя пустыми словами. Я слышала, что император мертв и убил его герцог? Если так, причисляю герцога к предателям и плачý тысячу флоринов тому, кто доставит его живым, чтобы судить. И еще тысячу тому, кто принесет головы его сообщников! — С этими словами она указала на сына Строцци и нескольких Ручеллаи, которых заметила в толпе. По площади разнесся нестройный гул голосов. Герцогиня продолжила свою пламенную речь: — Если мой брат мертв, пусть никто не обманывается! Убить хотят Флоренцию. Живи, Флоренция! Встань с колен! Жемчужина Европы, не допусти возвращения алчных тиранов! Да здравствует закон! Да здравствует Тоскана! Да здравствует Флоренция! — На этих словах луч солнца пробился вдруг сквозь облака. И герцогиня воздела руки к небу с финальным призывом: — Да здравствует империя Солнца! Да здравствует народ, смерть предателям!

Воспламененная толпа заревела и поднялась волной. Ручеллаи и Альбицци растерзали, спастись удалось только сыну Строцци: он расчистил себе дорогу к Арно, размахивая шпагой.

Увидев, что чаша весов сместилась, довольная Киспе Сиса вернулась и сказала Руминьяви: «Отправляйся в Милан за помощью».

К полудню весть об убийстве Атауальпы подтвердилась. Киспе Сиса написала письмо Койе Асарпай и доверила его своему лучшему часки: нужно было срочно сообщить о случившемся, чтобы Койя подготовилась к передаче власти наследнику, которым был ее сын, будущий Сапа инка Карл Капак.

Лоренцо бежал. Говорят, супруга сама помогла ему раздобыть коня и тайно приказала открыть городские ворота. Он решил укрыться в Венеции, где его и убили разведчики Чалкучимы, сбросив тело в лагуну. (Существует картина кисти знаменитого Веронезе, изображающая эту сцену.)

Кискиса во главе внушительного войска направили в Италию, чтобы усмирить Тоскану и предотвратить выпады со стороны Рима. Он овладел принадлежавшей папе Болоньей, да там и осел. Стал губернатором, а затем герцогом Эмилии и Романьи, двух итальянских областей, откуда оказывал большое влияние на все государство и защищал Флоренцию от любых новых угроз. Женился он на Екатерине Медичи [248] Екатерина Медичи (1519–1589) — королева Франции, супруга Генриха II, мать Маргариты де Валуа (1553–1615), «королевы Марго», и одна из ключевых фигур в событиях Варфоломеевской ночи 24 августа 1572 г. , вдове Генриха, сына Франциска I, и она принесла ему девятерых детей.