Тим Вернер - Двенадцать шагов. Книга 2

"Загорную Империю спасайте уже сами, — подумал он, — уже без меня".

К тому же там, кажется, и нет таких монстров, с которыми никому, кроме него, не справиться. Там монстров больше, чем было в Дааре, но они помельче.

Не его размер, не его монстры.

И не его проблемы.

"Только бы сейчас эти двое в Даар не сунулись, — мелькнуло в голове. — А то с них станется задуматься над моими словами и отправиться за вивернами..."

Естественно, Рэй им виверн не даст, а даст по шее. А если они ещё и Риирдала в разговоре упомянут... Тогда и без голов могут остаться. Потому что, говорят, Рэй не только поседел — он стал гораздо, гораздо злее.

***

Лорд Сакар вернулся из купален под вечер. По крайней мере, к Шейр он зашёл, когда Ирхан уже опускался за холм, окрашивая дворцовый сад и её комнату в багровые тона. Кровавые и в то же время мягкие, тёплые, уже привычные: там, где Шейр жила раньше, Ирхан не был так добр, он всегда иссушал, резал глаза, пытался сжечь, даже клонясь к песчаным дюнам — слепил яркими острыми стрелами алых лучей.

Тут, в этих краях, Ирхан будто приручили, будто договорились с ним, и он теперь был мягче, осторожнее, а что его свет всё равно отдавал кровью — ну так на то он и бог. Он никогда не будет добрым — он может только скрыть своё истинное лицо за напускной мягкостью.

В этих краях, кажется, так принято.

Потому и Сакар такой же. Шейр прекрасно видела: за его мягкими жестами, за лёгкими улыбками и обманчивыми речами кроется опасный хищник. В этом они похожи с ней. Они во многом похожи, иногда ей даже кажется, что он — брат ей. Но ей не хочется быть ему сестрой.

Сакар — словно кривое зеркало, в котором она видит многое от себя, и ещё что-то — чужое. Неясное, размытое, постоянно исчезающее, стоит попытаться его увидеть. И всё же она то и дело пытается, а оно — ускользает, как скользит по пыльному полу шёлковый подол его одежд.

Что, кстати, тоже совершенно неясно: весь замок в пыли, Сакар постоянно метёт его своими одеждами, но сам всегда — будто только что из купален, одежды чистые, и волосы лёгкие, кожа почти белая, и запах: терпкий, горько-сладкий.

Шейр усмехнулась: она сидела у окна, дверь была приоткрыта, и Сакар вошёл неслышно: только по запаху и узнала. Прислушиваясь к шагам, но те замерли у двери. Шейр ещё раз повторила про себя: один из ножей удобно закреплён прямо под столом, что стоит рядом, у стены. Второй — под подушками на ложе, третий — на бедре, на перевязи.

Это — если что-то случится, а она не успеет добраться до сундука с походной одеждой. Если доберётся до сундука — тогда любого нападавшего изрубит на мелкие кусочки.

Шейр потянулась, будто хотела спать, на самом деле: размяла плечи.

Конечно, Сакар ни разу не предпринял попытки напасть на неё. Никогда не подходил ближе дозволенного, не говорил громче положенного и не проявлял интереса, который Шейр часто замечала в глазах, в действиях и словах своих людей.

Но Шейр предпочитала держать ножи под рукой, имея дело с человеком, которого было настолько непросто понять. Добавить к этому его манеру двигаться по-звериному, его любовь к спаррингам и умение быстро перенимать тактику боя противника — а значит, он уже перенял немало от неё — а ещё его короткие странные взгляды, что пару раз ловила на себе: не полные жажды обладания, не восхищённые, не те, к которым привыкла от своих мужчин. Его взгляды были задумчивыми, изучающими, отстранёнными.

Когда человек, улыбаясь тебе в глаза, смотрит исподтишка вот так — кинжал под рукой не будет лишним.

— Я не вовремя? — тихо спросил лорд от двери.

Шейр неторопливо развернулась, пристально поглядела в глаза.

У себя в покоях она снимала лёгкий шарф с нижней части лица, спускала на шею, и сейчас Сакар мог видеть ею всю. Этого она не позволяла никому из своего отряда. Даже когда кто-нибудь из них был ей мужем на одну или две ночи.

Сакар же как-то увидел её — когда во время очередного спарринга шарф слетел на землю — и ничего не изменилось. Ни в его взгляде, ни в поведении. Ни тогда, ни во всех других случаях, когда она попросту снимала шарф, а он заходил к ней о чём-то спросить, поговорить, позвать прогуляться. Он смотрел он на неё одинаково: и когда она скрывала лицо, и когда была открыта.

Смотрел остро и насмешливо, и в то же время ласково, как на ребёнка, и взгляд его искрился. Только когда рядом оказывались другие, Сакар менялся: становился молчаливым, глядел прохладно, но в этой прохладе нет-нет да и проскакивали тёплые насмешливые искры.

А те пару отстранённых взглядов, что она когда-то поймала на себе... Ну, лорд он, ну задумался о делах лордовских, а она просто на глаза попалась в момент задумчивости...

Как только Сакар оказывался слишком близко, Шейр становилась гораздо менее рассудительной, чем всегда была. Она знала об этом, понимала, что он словно околдовывает её, делает слабее, глупее. Но поделать ничего не могла.

И потому ножи под рукой тоже были нужны.

— Отчего же? — она прищурилась, медленно, плавно поднялась. — Я ждала тебя, лорд Сакар. Ждала уже давно. Где ты был так долго?

Шейр мягко шагнула к столу, стоящему рядом. Опустилась на стул, забросила ногу на ногу так, чтобы кинжал на бедре, скрытый тонкой тканью, был поближе. Жестом предложила Сакару сесть напротив. На столе между ними стояла доска, на ней — фигуры. Партия не была доиграна, и Шейр не терпелось продолжить её.

Странная игра, которой Сакар её научил, и правила которой казались ей глупыми: здесь всё зависело от случая. Как можно выиграть, если передвигаешь фигуры, повинуясь лишь случайно выпавшему количеству ходов? Сакар же говорил, что тут всё, как в жизни: ведь и в жизни всё зависит от случая. Ты никогда не делаешь ходы сам: ты отвечаешь на случайности, превращаешь хаос в нужный тебе порядок.

Он двинулся к столу, и снова Шейр увидела своё отражение: мягко, плавно и в то же время стремительно. Сел напротив, подхватил кости, встряхнул их в кулаке, бросил. Перевёл взгляд на доску и сдвинул две фигуры: разделил, развёл двух воинов в стороны. Зачем? Ведь вместе они сильнее.

Шейр подумала, что так и не научится: игра и сама по себе странная, а Сакар ещё и странно играет.

— Не ответишь на мой вопрос? — спросила она.

— Ответ тебе известен, Шейр-Хим, — он оторвал взгляд от доски, поднял на неё. — Ты хочешь знать, что именно мне удалось выяснить?

— А что-то удалось? — хмыкнула она.

— Достаточно, — он подтолкнул кости к ней.

— Достаточно для чего? — уточнила она.

— Чтобы понять, как действовать дальше, — усмехнулся он.

— И как же ты будешь действовать, лорд Сакар?

Шейр подхватила со стола кости. Те были холодными — такими же, как руки Сакара. Она сама не хотела, но взгляд опустился на его руку: бледную, расслабленно лежащую на столе.