Рафаэль Лафферти - Дни, полные любви и смерти. Лучшее [сборник litres]

– Спасибо, корабельный компьютер, – сказал Джордж Махун. – Что ж, кажется, меня поразил какой-то микроб, или бактерия, или вирус. Надо принять таблетки, чтобы подавить инфекцию.

– Какие таблетки, Джордж! – в сердцах воскликнул Элтон Фэд. – Нам нужно взять парочку стальных прутьев и проучить как следует этих негодяев. Меня тоже атаковали микробы, бактерии и вирусы, только они ростом мне по пояс и зовутся медведями-воришками. Пропади они пропадом, эти хихикающие мерзавцы! Они стали слишком бесцеремонны и посягают на самое сокровенное. К тому же я не представляю, как они ухитряются это сделать. Иногда я думаю, что лучше бы мне не становиться исследователем, а продолжать семейный бизнес. – (Семейство Элтона процветало, занимаясь разведением угрей.)

Неожиданно на стол, за которым члены экспедиции только что закончили праздничный обед, уже утративший всякий смысл, приплыла по воздуху и опустилась небольшая тряпичная кукла с восковой головкой. Ее тело пронзали иглы и шипы, а горло перерезала жуткая рана. У изуродованной куклы было лицо Дикси Лейт-Ларк. Ее широко открытый рот застыл в беззвучном вопле.

– Во всяком случае, теперь мы знаем, что медведи читают на земном французском и понимают его, – рассмеялась Гледис Макклейр, а за ней и все остальные. – Им неоткуда было узнать, кроме как из французских хорроров Дикси, о poupées-fetiches , куклах-фетишах. Ведь это же Stridente Mimi , Визгливая Мими. Хотелось бы мне, чтобы Дикси была здесь и взглянула на свое забавное изображение! Закрой-ка рот, куколка Дикси!

И Гледис поднесла указательный палец ко рту куклы-фетиша, чтобы закрыть его, но кукла вдруг сильно и злобно куснула палец, так что брызнула кровь. Когда Гледис удалось освободить палец, кукла вновь раскрыла окровавленный рот в беззвучном вопле. Уже давно было замечено, что, похоже, куклы-фетиши живут своей собственной жизнью.

Это маленькое забавное приключение немножко развеселило членов экспедиции, и они встали из-за стола, приободрившись.

А затем решили выйти из корабля.

Да, медведи-воришки любили пошалить, ничего не скажешь! Конечно, исследователи могли бы обставить их, могли бы проникнуть в их тайны. Но приходилось признать, что эти создания не так просты и что они гораздо ближе к разумным существам, чем считалось до сих пор. Хотя при этом они оставались маленькими хихикающими негодяями. По размерам медведи-воришки представляли собой нечто среднее между полицейской собакой и немецким догом. У них не было ни когтей, ни зубов, и на вид они казались совершенно безвредными. Стоило ли всерьез принимать во внимание этих хихикающих существ?

– Скорее! Скорее сюда! – В голосе Сельмы Ласт-Роуз слышалась паника. – Идите скорее! Я нашла Дикси.

Хотя медведи-воришки были довольно крупными, казалось, они почти ничего не весят. Иначе они не смогли бы так легко планировать по воздуху. Похоже, что они практически целиком состояли – нет, не из шерсти и не из перьев – из мягкого пуха, под которым скрывалось небольшое тельце.

– Идите сюда хоть кто-нибудь, идите сюда! – продолжала тараторить Сельма. – Дикси погибла.

Медведи на девяносто процентов состояли из покрывавшего их пуха, а тельце их занимало лишь десять процентов. Иначе как бы они сумели пролезть в те отверстия, сквозь которые пролезали.

– Ужасно, бесповоротно мертва, – бубнила Сельма тоненьким голоском. – Ужасно, ужасно мертва. Пожалуйста, кто-нибудь, приходите и побудьте со мной. Я не могу смотреть на нее одна.

Мертвая Дикси Лейт-Ларк была точной копией куклы-фетиша, только в натуральную величину. На ее шее зияла такая же ужасная рана. Такие же самые шипы и иглы пронзали ее, но теперь шипы были метровой длины, а иглы достигали двух метров. Рот ее, как и у куклы, был широко открыт; и так же, как кукла, Дикси замерла в беззвучном ужасном вопле.

А изо рта и из жуткой раны на горле неслись звуки, напоминающие хихиканье медведей-воришек. Просто кошмар!

Ужас сменился изумлением и гневом, когда все услышали низкий рокочущий голос Бенни Крикс-Краннона:

– Вот еще одна. О, да эта даже лучше. Просто красавица!

Да, это была еще одна погибшая ужасной смертью Дикси Лейт-Ларк, с горлом, которое пересекал еще более страшный разрез, с телом, утыканным еще более длинными шипами и иглами, с еще более мерзким хихиканьем, несущимся из широко открытого рта.

Всего они обнаружили семь Дикси Лейт-Ларк в натуральную величину, умерщвленных самым ужасным ритуальным образом. И вдруг все семь вскочили, превратившись в довольно юных медведей-воришек, и, хихикая, убежали. Казалось, камни планеты хихикали вместе с ними.

Но где же сама Дикси Лейт-Ларк? Этот вопрос даже не так уместен, как другой: почему члены экспедиции перестали интересоваться тем, что же все-таки случилось с их коллегой? Почему они почувствовали, что ее исчезновение не имеет значения?

– Я потерял способность рассуждать, – пожаловался Джордж Махун. – Я еще владею кое-какими понятиями, но сопоставить их никак не могу. А сопоставлять и значит рассуждать. Руководство экспедицией должен взять на себя кто-то другой.

– Какое там руководство экспедицией! – отмахнулась Гледис Макклейр. – Экспедиция ничуть не станет хуже без руководства. Да и ты вряд ли мог потерять то, чего никогда не было, Джордж. Давайте попробуем разобраться в ситуации и подумаем, почему никто до нас этого не сделал. Эта планета размером с Землю, но удивительно однообразная. На ее одинаковых континентах раскинулись десятки и сотни небольших низменностей или равнин, схожих с Долиной старых космолетов. Почему же тогда абсолютно все экспедиции, от Джона Чансела до нашей, высаживались именно здесь, буквально в километре друг от друга? Правило определения места посадки исследовательской экспедиции звучит так: случайный выбор, контролируемый разумом. А другое правило гласит: изучай новую планету всесторонне. Почему же все экспедиции садились в одном и том же месте? Ах да, Джордж, ты же стал хуже соображать, наверное, кто-то подкрепился твоим гиппокампом – мне всегда казалось, что именно там находятся и суждения, и память, – и не так красноречив, как прежде! Что, если не вся территория этой планеты проверена?

– Мы произвели шестнадцать оборотов, сканируя поверхность планеты Медведей-Воришек, перед тем как произвести посадку, – ответил Джордж Махун. – И получили прекрасные снимки. К тому же некоторые прежние экспедиции проделывали полные шестьдесят четыре оборота, и тщательное сканирование не должно было упустить ничего существенного.

– Как думаешь, Джордж, эти медведи обитают на всей территории планеты?

– Не знаю. Каково твое мнение, Бенни?

– Полагаю, медведи-воришки представляют собой эндемичный вид с небольшим ареалом распространения. Их странности, их способности свидетельствуют: медведи-воришки слишком специфичны, чтобы иметь большую численность. Они должны обитать в близком соседстве друг с другом, чтобы выжить.