Алек Янц - Последние капли радуги

– В метро, блин, – Дана устало повалилась на диван, сбрасывая каблуки, – Спасибо, что заботишься.

– Пошла ты. Тупая. Говорила, найди работу поприличнее! – ругаясь на неё, соседка одновременно успевала отгонять ластящегося к ногам кота и наливать чай, – «Нет, бро, «Крокодил» отличное место, там работают приличные люди!»

– Так и было, – у Даны не осталось сил даже на спор, поэтому она отвечала тихо, давая переживающей подруге повозмущаться вволю, – Просто кто-то ошибся.

– Ну да, ошибся, а из-за него теперь полгорода сидит! Тупизм! Гадость! Как же надоело! Мы не животное какие-то! Вот почему Лучи нужны обществу!

– Не начинай. Пожалуйста. Голова болит… – Дана с ногами залезла на диван и спряталась головой меж коленей, как улитка в раковине. Её до сих пор трясло. Руки ощущали железную хватку на запястьях, во рту поселился горький привкус кожаной перчатки, глаза щипало, и этот голос…никакой, будто специально созданный для того, чтобы даже Дана с её идеальным слухом ни за что не узнала бы его при встрече. Всё вместе это превращалось в темный угрожающий образ, одно воспоминание, которое заставляло внутренности девушки скручиваться в узел.

И он не хотел её убивать.

На столик грохнулась кружка с чаем (коробка – 30 рублей), и Юлька упала рядом, толкнув Дану локтем, будто не замечая, что соседка не настроена на диалог.

– Помнишь, ты меня просила проверять за тебя сообщения?

– Я не просила.

– Ладно, ты просто из профиля с ноута не вышла. Чесслово, я глубоко не лезла. Там какой-то чувак тебе всю страницу пролайкал. Вот вообще всю. До самого низа.

– И что? – от болтовни Юльки легче не становилось, но её въедливый голос хотя бы перебивал угрожающие интонации того маньяка.

« Я хочу тебе помочь».

«На твоем месте, я бы снял кольцо».

Откуда он знает?

– Да хз, чё. Просто говорю.

И он ничего не просил…он знает, где живет Дана? С кем живет Дана? Где она жила раньше? Кальян притерся к ногам и упал на щиколотки девушки всем своей кошачьей массой. Кальяна он тоже знает? Какой бред, господи, какой же бред…

– Ты больше ничего не читала? – как ошпаренная вдруг вскинулась Дана, едва не перевернув столик. Юлька успела удержать кружку с чаем, возмущенно взглянув на подругу.

– Я те чё, ФСБ что ли? Я чужую почту не читаю. Только этого Вадима. Ты о нем раньше не говорила, вот и стало интересно.

– Точно?

– А у тебя какие-то страшные секреты? Блин, Дана, какого хрена?

– Никакого, – девушка забрала у соседки кружку и сделала глоток, почувствовав, как кипяток постепенно наполняет организм изнутри, вымывая дрожь. Может, этот Лучший Друг просто поклонник, узнавший о предстоящей облаве на клуб и решивший помочь любимой певице? Ну и что, что таким дурацким способом. Психи разные бывают.

Думать было страшно, потому что чем дальше Дана копалось во всем этом, тем сложнее «всё это» было объяснить.

– Мне иногда кажется, что вокруг тебя одни неприятности, – говорила Юлька, осторожно поглаживая подругу по запястью. Без наездов, без наглежа, просто говорила, пытаясь отвлечь Дану от мрачных мыслей…ещё более мрачными мыслями, – Облава, демонстрация в метро…

– Демонстрация?

– Ну да, какие-то дебилы отключили электричество и на четырех станциях изрисовали стены. Это не Лучи, чтоб ты знала. Мы такой хренью не страдаем.

– Ну да, только создаете целый сервер, чтобы посмотреть зарубежное кинцо, – Дана согнала Кальяна и опустила голову на плечо подруги, тяжело вздохнув. Хотелось уснуть и проснуться тогда, когда всё наладится.

– Не только, вообще-то. Тебе не понять. У тебя все друзья здесь, в России. Например, этот Вадим.

– Да что за Вадим?!

– Ты меня спрашиваешь?

– Тебя, ты же мою страницу сталкеришь.

– Иди ты в…аргх, – Юлька тоже пнула Кальяна, притеревшегося уже к ней, – Сама смотри, я тебе не прислуга.

– Именно, что прислуга, лапочка.

– Сучка.

– Стерва.

Открыв страницу таинственного Вадима, Дана пару минут втыкала, почему эта темноволосая башка и проколотое ухо кажутся ей знакомыми, и лишь увидев на его стене репост из «Подслушано в метро», она наконец сообразила.

– Этот придурок ко мне клеился сегодня в вагоне.

– А. Ответишь?

– Нет.

Чтобы быть друзьями, нужно доверять и сближаться, а не было ничего другого, чего Дана страшилась бы так же сильно. Ей хватало Юльки, Рунета и Кальяна. Ей правда хватало.

Девушка почти успокоилась и убедила себя в том, что это больше не повторится. Она, не колеблясь, удалила диалог с Лучшим Другом и решила забыть об этом вечере, как будто его не было. Как будто того времени тоже не было никогда.

Нужно жить сейчас. Научиться уже наслаждаться настоящим, хотя бы спустя столько лет, отринуть прошлое, забыть его, как страшный сон, как Дана и обещала.

Какой бред. Будто это возможно.

Будто Дана хотела.

Её прошлое – сон вовсе не страшный.

Он, растревоженный последними событиями, потянулся, как кот, и вместе с Кальяном умостился на груди хозяйки, обвив пушистым хвостом её шею, нагоняя сладкую драму, пахнущую сигаретами и одеколоном. Юлька не стала будить прикорнувшую Дану, так же не стала укладывать и раздевать её, зная, что подруга от этого бесится. Она просто позволила девушке медленно засыпать у неё на плече, пока сама печатала огромное сообщение на закрытом форуме Лучей.

Да наркотики это, а не облава на нас!!!!!!!!– привлекая взгляд количеством восклицательных знаков, писал Ник, – Она сама туда полезла! Хотела вас, идиотов, проконтролировать, чтобы ничего не выдали!

– А если её посадят??

– Элен-то? Да она в жизни к дури не притрагивалась, храни её Господь! Успокойтесь!

Дана не знала этого Ника, и ей, в принципе, было по боку. Соседки хранили достаточно секретов друг друга, и, как Дана не знала в лицо ни одного Луча, так и Юля не могла себе представить прошлую жизнь сожительницы, помимо того, что та скорее позволит отрубить себе правую руку, чем снимет кольцо с левого безымянного пальца.

– Знаешь, не то, чтобы я был знатоком…но как вы ходите на этих штырях? Они даже выглядят жутко.

Дана смеется и делает резкий разворот на каблуках, вызывая у возлюбленного вздох, полный восхищения и ужаса. Струящийся шелк, сиреневый, как небо в последние минуты дня, взмывает вверх и разлетается по воспоминанию зеркальными осколками.

Воздух звенит и кружится в такт невидимого вальса.

– Нравлюсь я тебе в платье?

– И в платье, и без, и в военной форме, – руки, всегда сильные, но никогда – жестокие, обнимают Дану за пояс и скользят вверх, касаясь кончиков темных волос, – Хоть рыжая, хоть светлая, хоть лысая. Мне всё равно. Моя девочка…