Юрий Леляков - Эпсилон по ту сторону [СИ]

Опоры капсулы мягко, без толчка, коснулись поверхности — он понял, когда застыло изображение на экране.

«…А ближе к звёздам — меньше летучих соединений: излучение, тогда ещё протозвёзд — «выдуло» в области точек либрации, где и скопились…»

…— Так куда? — отвлёк его голос Высожарского.

(Все уже вышли из капсулы! А он… едва уловил момент, когда передача пошла с ручной камеры!)

— Туда, наверно, — Ареев, как и в тексте, указал вдаль.

(Но восходил там — не диск спутника, какого у Фоларои не было!

У неё — лишь несколько небольших астероидов. Не образовавших здесь и единого пояса, а круживших вокруг Илакиры и Фоларои по вытянутым орбитам; но также — и вдалеке, вокруг обеих звёзд; и — отдельно вблизи каждой, заполняя орбитами их полости Роша, будто иллюстрируя ту схему…

А восходил — диск второй звезды! Будто его — работая над текстом, принял за спутник! Ещё несовпадение — но к добру ли?)

— А островок гранитный, — Тубанов посмотрел вниз. — Почвы совсем мало. Наверно, и наводнение не достаёт…

— Ты же не зря его выбрал, — ответил. Высожарский. — А вот и…

…Да! С хлопаньем крыльев (ощутимым и в скафандре!) — над головами пронеслась гигантская летучая мышь! Как раз — со стороны восхода второй звезды!..

— Ну, точно! Эта «мышка» будет уже — метра четыре!

— Но явно того же вида, — добавил Ареев.

— И… так и пойдём? — неуверенно переспросил Высожарский. — Но не утащит же капсулу, и не сбросит? Её собственного веса не хватит…

— Но опоры почти не закреплены в грунте, — ответил Тубанов, уже доставая ранцевый двигатель.

И Ареев, и Высожарский — доставали свои…

(Со слов Латеби — совсем лёгкие, компактные, почти не утяжеляли скафандр при ходьбе… Но — сквозь лесную чащу? Увы — одним защитным полем на чужой планете не обойтись!)

…Закрепив двигатель, Тубанов стал готовить портативный сканер — также укрепив на рукаве, и настроив на поиск металла. (А пневматический резак — заранее лежал в кармане… Или — не пневматический? Ведь надо — не занести чужие формы жизни, не прорвать границу поля!)

— Но вряд ли обязательно придерживаться текста, — сказал Высожарский. — Хотя… Мы тут не одни. Если что, есть ещё капсулы… Ладно, полетели…

…— А голограмму так не снять, — сказал Тубанов уже в полёте над рекой. (Кременецкий и тут упустил момент: островок и река — лишь будто провалились вниз.) — Разве что когда спят на деревьях…

— Интересно, какие деревья их выдерживают, — добавил Ареев. — Или спят на скалах? Или — в пещерах? Неземной вид, могут быть другие привычки…

— По поверхности им передвигаться трудно, — ответил Высожарский. — Приспособлены к полётам…

…Стена джунглей приблизилась, стала будто расти вверх — и застыла совсем рядом. Так Кременецкий видел через камеру Тубанова…

Тубанов же ещё обернулся (на островке над водой одиноко стояла капсула) — и стал углубляться за Ареевым и Высожарским в сумрак чащи…

…И снова — всё по тексту! Влажная зыбкая почва, светло-серые стволы с обвившими их лианами… Ковёр опавших листьев, по которым трудно стало идти — оказались неожиданно скользкими…

Но… и что-то чужеродное для этого экваториального леса — вдали, за переплетением ветвей!..

(«Или тут уж… не то? — шевельнулась странное чувство. — До каких пор может совпадать? И кубов здесь не было!..»)

…Но Тубанов — уже пробирался туда, лишь сделав знак Арееву и Высожарскому идти следом; а затем, когда на миг перевёл камеру вниз — стало видно: ступили… не на первозданную почву планеты! Под ногами — виднелись следы аккуратной крупноплитчатой кладки! (Неожиданно и для Кременецкого: этой подробности — ни в одном из вариантов не было!

Тут… когда-то прежде — к реке спускалась дорога? Или — начиналось строительство набережной? Что ж, место удачное — высокий левый берег… Хотя на экваторе планеты — с равным успехом мог быть и правый. Сила Кориолиса не действовала, как в высоких широтах…)

…А впереди — да, показалось что-то похожее на кирпичную стену двухэтажного здания! Цилиндрическую, без окон! И… дверь — с треугольной, остриём вниз, замочной скважиной!

Опять волна озноба прошла по телу Кременецкого…

Что дальше? Шагоход?..

Дверь приближалась медленно. Тубанов с трудом пробирался к ней…

И Кременецкий, замерший в ожидании — вдруг… не заметил, как дверь была уже рядом!

А выходила — прямо в заросли (конечно: за столько лет!)… И лишь тут — стала видна круглая металлическая, насквозь проржавевшая дверная ручка! И, как и в тексте, Тубанов дёрнул её — но ручка рассыпалась, оставшись в перчатке скафандра бесформенной горстью ржавчины, а дверь не сдвинулась и на миллиметр…

— А там есть металл! — Высожарский взглянул на сканер. — Много! Но — одной массой! Нет, двумя… И это — явно не мины! Какие-то конструкции… Да — робот и шагоход! Даже по очертаниям похоже!

Тубанов мельком (через камеру, чтобы видел и Кременецкий) взглянул на сканер — и точно: два расплывчатых силуэта! Один, чёткой продолговатой формы — вблизи двери; другой, крупнее, но неясных очертаний — в глубине здания…

— Ладно, будем действовать по тексту, — Тубанов начал вести резаком дугу вдоль скважины (после того, как толкнул дверь, и она снова не сдвинулась).

И точно: «…во все стороны полетела мелкая стружка…» ! (Да, и сам резак, как в тексте — красного цвета!)

И — когда Тубанов «…уже обогнул воздушной струёй замок и почти довёл резак до края двери, она с грохотом рухнула внутрь, и в воздух взлетела туча пыли…

…когда пыль улеглась, перед астронавтами открылся, длинный пустой коридор, не имевший на всём протяжении никаких ответвлений или выходов. Стены его, когда-то побеленные известью, от сырого климата планеты покрылись пятнами, и известь местами осыпалась на пол. С потолка, который, как и стены, носил следы сырости, свисали вниз три металлических стержня — один у самой двери, один в центре, один в конце — назначение которых было неясным. В самом конце коридора, который терялся во тьме, справа была пробита огромная дыра с рваными краями…» (и лишь через неё — похоже, в комнате второго этажа над ней отсутствовала часть потолка — внутрь падал свет, но в поднятой упавшей дверью облаке пыли создавал лишь завесу).

А в коридоре — да, «…неподвижно лежал робот, похожий по форме на сигарету…» ! Увы, в самом деле казался таким!

(Или… нечто, проржавевшее насквозь, что когда-то было роботом?

Кременецкий едва сумел унять приступ дурноты, строки закачались перед глазами… Ждал чего угодно, но не этого!)

…— Ну, тут бояться нечего, — скорбно сказал Тубанов, наводя камеру на останки. — Никто нам ничего не подсунет. Просто… нет никого!