Юрий Леляков - Эпсилон по ту сторону [СИ]

— И что, думаете, на самом деле за здание? — спросил Высожарский. — И что был за робот? Или — то, что кажется нам роботом?

— Не знаю пока, — ответил Тубанов. — Идём к пролому…

— А вот и шагоход! — Ареев успев опередить его, заглянув в какую-то комнату. — Как описано! Тут уж — точно!

Тубанов (не без внутреннего содрогания, передавшегося и Кременецкому) шагнул за пылевую завесу…

Да!..

Лишь цвет опрокинутого шагохода — оказался не кроваво-красным (он был просто покрыт ржавчиной), но одна из опор — едва ли не скручена штопором…

А вообще всё в комнате (как и в коридоре) покрывал толстый слой буро-чёрной слизи (местных водорослей, грибов, лишайников, продуктов их жизнедеятельности?) — из-под которого торчали ещё обломки крыльев и лопастей пропеллера! И был зелёный стеклоподобный объект, похожий на амфору, но скорее — обломок чего-то! (Так что — какие уж бумаги, окурки! Разве что — обломки пропеллера и принял за них?)

Но странно: скафандры тех двоих — что, выпав по пояс из разбитого окна кабины, застыли так на десятилетия — не тронула никакая плесень! (Наверно, на них — и закрепиться не могла?..)

— Заберём… их отсюда? — неуверенно спросил Высожарский.

— Или… не мы, a экипаж? — предложил Тубанов.

— Но дальше, за шагоходом, никакой двери, — Высожарский осветил фарой стену. — Бесполезно искать комнату со столом. Дальше ничего нет.

— Увидим с воздуха, — ответил Тубанов. — По периметру, зарослями, не пройти…

— Нет, это здесь! — Ареев прошёл чуть дальше. — Ещё комната! Не квадратная, правда: здание в плане — цилиндр… Но есть что-то вроде стола и стула! Остатки, изъеденные чем-то! Я не рискну касаться: разве что — снять голограмму местного аналога термитов! А это… (Было видно, как Ареев прошёл: мелькнула фара.) …Тут и труба на потолке, и что-то вроде крана! Наверно, водопровод…

— Но никакой папиросной пачки, естественно, не найдём, — начал Тубанов. — А здесь… (В свете фар на миг возникли остатки мебели — и всё погасло: Тубанов включил режим снятия голограмм). — Термитов, похоже, нет. Вымерли, не доев эту мебель… А здание — конечно, не вытрезвитель. Не… элбинский же монастырь тут начинали строить! Но что — на самом деле?

— Первоначальную базу исследований планеты, — предположил Высожарский.

— И сразу — шагоход? И спуск к реке, выложенный плитами?

— Надо было построить дорогу, которая не зарастёт, — ответил Ареев (уже из комнаты с трубой на потолке!). — А затем — речную пристань…

— Но почему — цилиндр? — спросил Высожарский, имея в виду форму здания. — Разве параллелепипед — не проще?

— Нет! — вдруг понял Кременецкий. — Было не так…

— А как? — Ареев даже рефлекторно перевёл взгляд к потолку. — Подождите: Захар на связи… Так — как думаешь, что это?

— Просто опять действовали по обстоятельствам! Высадились… с чем могли, что было — и стали строить здание! Как и на Илакире…

— Вот как? — откликнулся Высожарский. — То есть… не по плану? Тоже акт отчаяния?

— Да! Был ещё корабль — размером с нашу орбитальную станцию, если не больше! Или тот же, но — остались посадочные капсулы, шагоход, робот, даже мины! Возможно… Так что… всё-таки осторожнее!

— А куда по первоначальному плану везли шагоход? Как думаешь?

— Вот это не знаю. Наверно, были планы… Но потом на их планете что-то произошло, и всё изменилось… Да! — сообразил Кременецкий. — А голографическую съёмку тел в скафандрах — можете сделать?

— Надо же! Не сообразили! Я сейчас, — Тубанов пошёл обратно в комнату с шагоходом (видно было, как мелькали неровности стен). — Хорошо, что напомнил…

…Но — вновь всё исчезло! Лишь ровный фон от плесени (что Кременецкий понял не сразу) — заполнил поле зрения, а затем — появились два тёмных пятна в виде человеческих силуэтов…

(А — как всё же настраивался сканер? На… форму жизни, что видна в поле зрения? А если — несколько?..)

…— Ничего, — с досадой сказал Тубанов. — Скафандры негерметичны после удара. И в общем — той же конструкции… А внутри — уже побывала плесень и съела, что осталось. Нo главное — не пьяная авария…

— И не от пули, — добавил Ареев. (В прежнем, обычным режиме съёмки — вновь стали видны комната и шагоход.) — Её следа нет.

— И как я с этим промахнулся! — вырвалось у Кременецкого.

— Бывает, — ответил Тубанов. — Ты не мог знать всего…

— А… это что? — вдруг спросил Ареев…

Да! Откуда-то со стороны шагохода, едва ли не из скафандров — стал доноситься… звук, похожий на жужжание! И — становился всё громче…

Неужели…

— Бегите! — Кременецкий не узнал своего голоса. — Не знаю, каким образом, но… мина! Сработала от вашей аппаратуры!..

…— И не металлическая, — вырвалось у Высожарского на бегу. (Туманный прямоугольник выхода — порывисто приближался, качаясь в такт его быстрым шагам.) — Вот и не заметили…

— А там джунгли, — прошептал Ареев (едва мелькнув на левом краю поля зрения). — Не разгонимся…

…А перед глазами Кременецкого — и застыли как раз строки:

«…Астронавты пробежали коридор за три секунды. Но дальше бежать было некуда, да это и не понадобилось. Как только Высожарский добежал до выхода, сзади раздался треск, смешанный с рокотом катящихся кирпичей. Обернувшись, Тубанов увидел, что коридор освещён дневным светом. Это значило, что обрушилась примерно половина здания…»

…И — будто в замедленной записи — всё это наяву!

Сзади раздался мощный грохот, хлынул свет — и Тубанов, обернувшись у самого выхода, увидел: рухнула… не половина, а практически всё здание! Лишь небольшой участок стены вокруг дверного проёма (через который успели выскочить в густое переплетение стволов и веток) — стоял, как прежде! А позади — медленно оседало, раздаваясь в стороны, уже огромное облако дыма, пыли, опилок…

Нет, не медленно — стремительно неслось в их сторону!

Ещё миг — и утонули в пылевой массе, потеряв друг друга из виду…

…— Всё. Ничего не осталось, — прошептал Тубанов. — Как только рассеется — быстро назад, к капсуле!

— А что было бы, не будь мы предупреждены? — добавил Высожарский.

— Но… ещё пушки! — вырвалось у Кременецкого. — Если я и тут прав! Давайте скорее!

— И то верно! — Высожарский уже поспешно пробирался сквозь чащу. — Хоть съёмки сделали…

(«Ой! А что я написал дальше! — спохватился Кременецкий. — Эти чудеса по «Ийону Тихому»! Но уж наяву — не должно бы? Или как? А там и искать нечего: все следы стёр взрыв! Разве что — остатки скафандров, шагохода… Хотя — что я принял за амфору? И всё — под слоем плесени, а это — сверху?..»)

…— А как думаете: что это, вроде амфоры? — спросил и Тубанов, тяжело дыша от напряжения. (Ранцевый двигатель — всё же не так лёгок…)

Никто не ответил. Вce молча продолжали путь сквозь чащу — то и дело оскальзываясь на поваленных стволах, полусгнившей листве…