Юрий Леляков - Журавлиная ночь

Вдруг голова ящера ушла из поля зрения. Тубанов быстро повернул рычаг фокусного расстояния, изменяя масштаб съёмки, чтобы в кадр вошла и длинная шея ящера. Стало видно, что он одновременно похож на бронтозавра и плезиозавра — но кем он был в действительности, Тубанов определить не мог.

И тут ящер выпрыгнул из воды, на долю секунды взлетел над поверхностью озера — и рухнул обратно, подняв целый фонтан брызг. Только Тубанов успел заметить, что это действительно плезиозавр, как он уже скрылся под водой…

Пройдя немного вниз, Тубанов заметил еще одно животное. Это была поднимавшаяся вверх по скале улитка — огромная, почти двухметровой длины. На спине у неё располагалась маленькая полусферическая раковина около двадцати сантиметров в диаметре. Раковина была синей, с жёлтой спиральной полосой, проходившей от центра к краю. Сам моллюск отличался необычным для земных брюхоногих белым цветом…

…Быстро установив наименьший масштаб, Тубанов стал снимать улитку, обходя её со всех сторон. Это было легко — улитка, как и её земные родственники, двигалась медленно…

…Вдруг на панели его переговорного устройства с характерным тихим жужжанием вспыхнула лампочка вызова. Тубанов нажал кнопку ответа…» (В другом варианте: «…прямо в шлеме, к чему он так и не привык за время тренировок, раздался, голос Ареева:

— Мы нашли здесь окурок…

Тубанову показалось, что у него в глазах всё потемнело и смешалось…»)

«…— Слышу, — ответил он, овладев собой. — Если бы мы не приняли сигналов — то только по этому признаку поняли бы, что где-то тут есть цивилизация… Но кто бы мог подумать, что у нас будут, такие братья по разуму! Мы на своём «Теллурисе» так тщательно поддерживаем состав воздуха — а у них и в космический полёт попадали курящие… Что же тогда…

— Почему — «в космический полёт?»— перебил его Ареев.

— Да, в полёт… Ведь это — явно не их планета…

— А где же они тогда обитают? — спросил Ареев.

— Вопрос не по адресу, — ответил Тубанов.

— А всё-таки — как ты думаешь?

— Не знаю, что и подумать. Если бы цивилизация уничтожила сама себя — мы бы нашли следы её разрушения, а так. И на скале, где мы опустились, есть следы оплавления… Кто-то уже садился там до нас… Ладно, спускайтесь скорее…

…Все вместе стали спускаться по подводной части вулкана. Тубанов начал съёмку дна озера, покрытого зелёными и бурыми водорослями, очень напоминавшими земные. Затем в кадр попал Высожарский, наполняющий водой баллоны для взятия проб…»

(Вспомнился — подобный кадр фильма об Аораре! Случайность? Или… тоже не просто так?)

«…Но тут Тубанов заметил в видоискатель какую-то тень, промелькнувшую рядом с ним. Он сразу понял, что это за животное…

— Эвриптерида! — крикнул он, указывая на уже отдалившуюся от Высожарского тень, и поспешно бросился в воду…»

(Но как — ведь и был под водой? Или то — в другом варианте?)

«…Высожарский быстро закрыл свой баллон и последовал за ним и Ареевым. К тому времени Тубанов уже опустился около эвриптериды и начал съёмку. Эвриптерида не обращала на него никакого внимания. Тубанов включил фару на шлеме скафандра и, направив её на эвриптериду, начал съёмку…»

(Как… опять? Ах — снова другой вариант! Тут их три — и Кламонтов листал все поочерёдно!)

«…Тем временем эвриптерида всё ближе подползала к нише в глубокой части скалы, а луч фары следовал за ней… Вдруг луч упал на стенку ниши — и Тубанов увидел, что она представляла собой вырубленную в скале лестницу с довольно ровными…» (в другом варианте — наоборот, « неровными ») «…ступеньками. Тубанов, у которого от возбуждения перехватило дыхание, направил объектив на лестницу и снимал её до тех пор, пока в кадре снова не появилась эвриптерида — а затем последовал за ней, втайне надеясь, что сейчас он увидит жилище разумного существа. Но тут его ждало разочарование.

За лестницей оказалась просто небольшая пещера. Луч фары освещал её всю целиком. Правда, в центре ее было несколько выступов и ямок неясного назначения, имевших довольно ровные края…»

…И дальше, по одному варианту «…один из выступов был занят тремя такими же, но маленькими эвриптеридами — должно быть, детёнышами…» ; зато по другому «…это было разумное существо… Несмотря на то, что оно ещё не могло посылать в космос радиосигналы и ракеты, это был Разум! Но как добиться взаимопонимания? Как, например, объяснить этому существу, что такое космический корабль, планетная система, ядерный реактор?…»

(И тоже: случайно ли тут Кременецкий определил аналогу древнего земного гигантского членистоногого, эвриптериды — такую роль? Пусть — гипотетически, лишь на миг, в мыслях Тубанова?)

…Но был и третий, более поздний вариант, и там — местами зачёркнутый фрагмент:

«…Единственным признаком бывшего пребывания здесь разума был лежавший в дальнем углу пещеры пустой скафандр, по форме напоминающий человека. Из-за мрака нельзя было различить, в какой цвет он был окрашен. Всё это в совокупности со стоявшей в пещере мёртвой тишиной было так невыносимо, что Тубанов поскорее отвернулся… Он вообще не сразу сообразил, что делать — так глубоко он был разочарован в цивилизации Эпсилона Индейца… Правда, теперь он точно знал, что цивилизация существует, но знал и о том, что это — цивилизация, движущаяся к развалу, если ещё не погибла…» (Хотя из чего вывод? Из… одного пустого скафандра? Да и откуда сразу известно, что пустого?) «…Ареев поднял скафандр за рукава… В видоискатель Тубанов увидел, что он окрашен в ярко-голубой цвет со слабым зеленоватым оттенком. Только на груди виднелся квадрат с четырьмя золотистыми звёздочками по углам, очерченный оранжевой каймой, в котором располагалось изображение двух полушарий какой-то планеты — но не той, на которой сейчас находилась капсула, так как та планета имела три континента — два полярных и один среднеширотный, а эта (ей ещё не дали названия) только два — экваториальный в одном полушарии и среднеширотный в другом… Затем Ареев повернул скафандр так, что стали видны ярко-красные швы, нагрудный карман и круглый шлем белого цвета, в котором было прямоугольное смотровое окно, а по бокам — две маленькие металлические пластинки треугольной формы…» (насколько удалось разобрать Кламонтову из-за исправлений. Ведь потом Кременецкий отказался от этого сюжетного хода — и Тубанов просто, выйдя из пещеры, снова) «…заметил эвриптериду… Она была видна через щель в скале. Тубанов видел эту щель и раньше, но не мог предположить, что она как-то связана с нишей. Вдруг каменный навес над щелью втянулся внутрь. Камень, который до того располагался на этом навесе, стал медленно опускаться вниз, и, повиснув на двух белых нитях, выходивших из маленьких круглых отверстий по бокам от щели, загородил проход… Поверхность камня с одной стороны оказалась зеркально отполированной и ярко вспыхнула, когда на неё упал луч от фары Тубанова.