Юрий Леляков - Журавлиная ночь

— Я думаю, весь этот механизм построен теми же, кто оставил здесь скафандр, — сказал Тубанов…» (Странно: остаток отвергнутого поворота сюжета — не вычеркнут?) «…Вдруг раздался грохот, похожий на взрыв… Тубанов заметил, что с вершины скалы прямо на него катится какое-то большое тёмное тело…

— Осторожнее! — крикнул Высожарский…» (В другом варианте — Ареев.)

«…Огромное тело ударилось о поверхность воды, подняв целый фонтан брызг. Тубанова сбило с ног, и он упал прямо в ил, покрывавший дно озера. Сверху на него упал скафандр, упущенный Ареевым. Из нагрудного кармана, раскрывшегося от удара, выпал какой-то предмет, похожий на пистолет, и три маленьких цилиндра… Рядом с Тубановым плавно опустилась видеокамера…» (В более ранних вариантах — тело лишь « погружаться в воду не стало ».)

«…— Это же наша капсула! — догадался Ареев.

— Но что случилось? — спросил Тубанов, укладывая видеокамеру в футляр на поясе.

Вместо ответа Ареев поднял со дна предмет, похожий на осколок артиллерийского снаряда.

— Капсула стояла на мине, — сказал он. — Теперь она способна выдержать только один полёт… И скафандр снимать будет нельзя…» (В ранних вариантах — просто: «…стартовать из воды было нельзя, так как луч заряженные частиц вырвавшихся из двигателя, мог погубить многих обитателей озера…» ; сама же причина падения капсулы в воду осталась непонятной.)

А вот дальше — увы… В одном варианте — астронавты буксировали капсулу к берегу и поднимали её на маленькую каменную площадку… вручную (каких же она была размеров и веса?), да ещё и придерживая её за «…широкий резиновый амортизатор…» ; в другом, правда — Тубанов сперва перевёл её в режим шагохода, выдвинув опоры, но тут со звездолёта вдруг пришло сообщение об открытии второй планеты (движущейся по той же орбите, что и первая, но с радиус-вектором под прямым углом к ней; да ещё и тут — вновь присутствовал инопланетный скафандр); а в самом раннем варианте (где скафандра не было) возникла дискуссия: что, если и окурок — «…не окурок, а природный объект…» (а потом, увидев, что над склоном вулкана в воздухе плыла… летающая улитка (тот двухметровый моллюск, оказывается, выпустил из раковины шесть прозрачных крыльев), астронавты стали обсуждать: какому геологическому периоду, скорее всего, соответствует природа этой планеты — и пришли к выводу: «…никакому из прошлых… разве что какому-нибудь из будущих. Эвриптерида характерна для палеозоя, плезиозавры существуют с мезозоя до наших дней…» (видимо, имелся в виду лох-несский ящер?) «…растения, особенно подводные, вполне современны, а летающая улитка на Земле никогда не наблюдалась…» ) И вообще эта часть текста получилась у Кременецкого куда менее удачной…

— Если бы ему дали подумать… — с досадой сказал Мерционов. — А тут эта школа с орущими малозарплатниками, которых любая мелочь выводит из себя! Видите: ему есть что сказать — а знаний не хватает! Не дали вовремя! Зато вопить, как животное, из-за помарки в тетради — это они могут…

«…Капсула вздрогнула и стала медленно подниматься. Автоматически задвинулись шарнирные опоры. Озеро постепенно удалялось, уменьшаясь в размерах. На горизонте появился большой потухший вулкан высотой примерно в два с половиной километра. Но массивная чёрная гора не интересовала Тубанова. Он думал о второй планете, только что открытой на «Теллурисе». Но всё же от его внимания не ускользнуло, что на вершине горы сверкнула яркая фиолетовая вспышка. Он сразу перевёл стрелку руля в направлении гор…

Гора быстро приближалась. Вскоре стало видно, что на её вершине находится какое-то тело правильной геометрической формы.

— Вот этот куб и дал вспышку, — сказал Ареев, указывая рукой на него.

Тубанов повернул рукоятку скорости влево… Капсула стала замедлять ход и плавно опустилась рядом с кубом. Тубанов отвинтил шлем скафандра и вышел из капсулы… Воздух планеты был удивительно чистым и горячим. Вокруг не раздавалось никаких звуков, если не считать отдалённого стрекотания мелких насекомых. Не ощущалось также никакого запаха. Видимо, куб мог испускать только свет. Тубанов подошёл ближе и, наведя на куб объектив камеры, стал рассматривать его в видоискатель.

Это был большой прозрачный куб из какого-то очень твёрдого материала. Длина его ребра была равна примерно трём с половиной метрам. В центре располагался маленький металлический кубик… Тубанов, снимая куб, обходил его со всех сторон, и заметил, что внутренний кубик имеет на четырёх боковых гранях отверстия квадратной формы, покрытые какими-то плёнками с разноцветными изображениями. Но изображения были настолько малы и тусклы, что Тубанов не смог рассмотреть их, даже установив наибольший масштаб съёмки… Примерно через полторы минуты в видоискателе вспыхнул красный сигнал: требовалось переключение дорожек. Тубанов положил камеру на ближайший каменный выступ, открыл её и стал переворачивать катушки. В момент, когда он уже закончил это дело и закрывал крышку камеры, он увидел, что вся вершина горы озарилась неестественным зелёно-голубым светом.

— Всё точно! — услышал Тубанов крик Ареева.

— Что «точно»? — не понял он. — Что это было?

— Как — «что»? Куб дал вспышку! И при этом изображение было то же, что и в тех радиосигналах! Человек, проткнутый папиросой!

Тубанов так и застыл на месте от страшной догадки. Он помнил, что среди тех изображение было и напоминавшее ядерный взрыв. Неужели на той, второй планете действительно произошла ядерная война? И этот куб — всё, что оставили после себя её жители?…»

— Так и есть: те же изображения, — подтвердил Ареев (здесь, в вагоне), просматривая уже следующие листы.

— Но сесть так, рядом с источником вспышки… — начал Тубанов (здесь же)…

И тут… Кламонтов, подняв взгляд от листа — почувствовал: закружилась голова и зарябило в глазах…

И уже как-то едва дошло: дальше в одном варианте — все просто благополучно вернулись на звездолёт (но планета, изображённая на скафандре, оказалась и не той, вновь открытой); а в другом — Ареев, не успев отвернуться и момент вспышки, «…вскрикнул и закрыл лицо руками…» , и его пришлось срочно доставлять в медицинский отсек звездолёта (и текст внезапно обрывался на полуслове — будто кончилась сама тетрадь, откуда он скопирован). И пусть Кламонтов понимал, что это всё же виртуально, ему стало не по себе (да ещё на фоне собственного состояния)…

…— Короткий отдых! — встревоженно распорядился Вин Барг. — У Хельмута переутомление! Но короткий: скоро опять запись… А тут и так конец тетради, что ли… — он быстро пересмотрел листы. — Потом будем искать, где дальше. И… только ещё одно. Вот та легенда! Я вспомнил…