Коллектив авторов - Старые долги

Отвернувшись от окна, Маклауд подошел к телевизору и включил его. Там было несколько пиратских станций из Калифорнии и некоторые местные программы. Присев на край кровати, он услышал звук, перекрывший голоса с экрана — крик, приглушенный и далекий. Он нахмурился, потом встал и пошел к двери.

В коридоре было пусто. Мгновение он прикидывал, не вернуться ли, но вместо того — шагнул наружу. Еще один крик, звучавший здесь яснее. Рядом, с другой стороны коридора, дверь открылась, затем закрылась, замок захлопнулся с решительным щелчком. Маклауд, чувствуя нарастающий гнев, бесшумно пошел в направлении звука. Он услышал третий крик — отчаянный и полный боли. Определив номер, он постучал в дверь.

Там внезапно наступила тишина. Он стукнул снова. Голос хрипло крикнул: «Уходи!»

Маклауд постучал решительнее. Через мгновение замок щёлкнул, и дверь открыли. Наружу выглянула сердитая физиономия.

— Что тебе нужно, черт побери…?

— Немного шумно, — весело сказал Маклауд, затем пнул в дверь, разорвал удерживавшую её цепочку и толкнул человека внутрь.

В комнате был тот самый мальчик с улицы — забился в угол, руки у него связаны, обнаженное тело покрыто красными рубцами, многие из них кровоточили. Он рыдал — прерывисто, стараясь сдерживать всхлипы.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — мужчина был в ярости. Маклауд схватил конец длинного гибкого стального хлыста, подтянул к себе его владельца и легко вырвал из потных рук подонка это орудие пытки.

— Ты слишком сильно шумишь, — Маклауд говорил по-прежнему добродушным тоном. Он разорвал металлический хлыст пополам и отшвырнул. — Развяжи его.

— Эй, я плачу хорошие деньги…

— За убийство ребенка? — В голосе Бессмертного зазвучала угроза, и его собеседник испугался. Маклауд возвышался над ним.

— Он шлюха. Какого хрена тебя заботит…?

Маклауд в ответ оттолкнул недоумка с дороги и принялся резать верёвки своим карманным ножом. Мальчик прижал освобожденные руки к груди, дрожа как лист.

— Убирайся! — выплюнул владелец, вне себя от ярости. — Убирайтесь, вы оба, или я вызову копов!

Маклауд, не настроенный общаться с полицией, кивнул. Нагнувшись, он схватил мальчика за руку, помогая подняться. Спутанные волосы упали тому на лицо, закрывая полные боли глаза. Рот мальчика был в синяках, и распух, еще один синяк, синевато-багровый, украшал щеку. Парнишка висел на руках Маклауда, ошеломленный, охваченный ужасом. Дурачок.

Под яростные крики, нёсшиеся ему вдогонку, Бессмертный потащил сопротивляющегося паренька к себе в комнату, закрыл и запер дверь. Мальчик бросился к кровати и попытался замотаться в покрывало. Запутавшись, он неловко упал. Отчаянно барахтаясь, он еще успел опрокинуть один стул, потом подполз к стене.

Дункан смотрел на эти нелепости, не отходя от двери, сложив руки на груди. Тяжело дыша, парнишка уставился на него, косясь на окно («Я бы не советовал, мальчик, здесь девять этажей вниз»), и внезапно сдался. Он привалился к стене, опустив голову и обхватив себя руками.

— Наркотики? — сухо спросил Маклауд.

Иссиня-черная голова резко вскинулась. Зеленые глаза сверкнули. Челюсти напряглись.

— Нет.

— Поддержка стареющей мамы?

Маклауда угостили взглядом, полным обиды.

— Чего ты хочешь?

— Немного благодарности, учитывая, как ты дико кричал минуту назад — или он заплатил именно за это?

Бравада исчезла, мальчик покачал головой.

— Нет, сэр. Он сказал… сказал, что любит жесткие штуки, но я не… ни разу… я бы никогда… — Он сглотнул, снова задрожав. — Я там оставил свою одежду.

— Я знаю. Сколько он собирался заплатить?

Надежда вспыхнула на худом лице.

— Двадцать баксов. Я… я сделаю для тебя за половину, ведь ты вытащил меня из такой реальной неприятности.

— Я не занимаюсь этим с детьми, — ответил Маклауд хрипло. Паренёк вздрогнул и отшатнулся.

— Ты что, полицейский?

— Нет. Просто человек, которому неприятно видеть, как принуждают детей. Как тебя зовут? Где твоя родня?

— Зовут Гейб, и у меня нет никаких родных.

— Никого?

— Послушай, мистер, реально, спасибо, что спас там мою задницу. Но если ты не хочешь меня, я должен идти.

— Провернуть еще дельце?

Подбородок снова вздёрнулся, но его глаза помрачнели.

— Надо поесть, не так ли?

Маклауд сунул руку в карман и достал купюру в пятьдесят долларов. Он помахал ею, держа между большим и указательным пальцами. У мальчика загорелись глаза.

— Я голоден, — сказал Горец, — и я хотел бы перекусить в компании, Гейб. Просто поговорить. Это твое, если ты сможешь удержать мое внимание за ужином.

Мальчик моргнул.

— Моя одежда…

— Я позабочусь об этом. Договорились?

Осторожный кивок. Маклауд накинул на него покрывало.

— Я вернусь.

Когда он вернулся, Гейб, к его удивлению, не удрал, а все еще сидел, завернувшись в покрывало. Мальчик взял джинсы и пуловер — неоправданно дорогие, из магазина при казино, и, пробормотав благодарность, исчез в ванной комнате. Маклауд услышал, как включился душ.

За щедрым угощением, поданным в номер, Горец вытянул его историю. Гейб был ребёнком войны — его родители служили в Форт-Дэвисе. Его отец сражался за СтарДем. Восемь месяцев назад несчастный случай забрал их жизни, и он оказался оставленным на произвол судьбы. Серия злоключений, о которых Гейб сейчас простодушно рассказывал, привела его в Вегас.

Его замашки, не очень убедительные с самого начала, теперь исчезли под влиянием неподдельного интереса и внимания, проявленного шотландцем. Постепенно выяснилось, что это был первый опыт Гейба в качестве проститутки, и он признался, что, скорее всего, будет и последним. Маклауд слушал, прикрывая рукой улыбку при виде того, как булочки, куски мяса и печенье исчезают в карманах подаренной рубашки. Когда последний кусочек чизкейка исчез, Гейб широко, застенчиво улыбнулся, что сделало еще заметней синяки.

— Спасибо, мистер Ричардсон. Ты реально классный. Я ценю твою помощь мне и вообще все. Но я должен идти.

Маклауд достал пятьдесят долларов и увидел замешательство на худом лице. Гейбу потребовалось усилие, чтобы встретиться с ним глазами, когда он брал деньги; во взгляде читались стыд и благодарность. Затем он выбежал. Когда он ушел, Бессмертный поднял свой бокал и мрачно уставился в него.

Больше никогда.

Охотница на первый взгляд не производила особого впечатления. Хороший наблюдатель отметил бы отточенное телосложение и внимательные глаза, глядящие уверенно и прямо. Руководители, сидевшие за отполированным до блеска столом, в напряженной тишине наблюдали, как она заняла место у противоположного края. Один из двух охранников придержал ее стул. Она положила свой кейс на стол, сознавая, что каждый датчик в комнате был сосредоточен на ней. Открыв его, она достала кабель и подключила его к своему основному нейронному разъему. Она предпочитала беспроводную связь с Компанией, но в этом месте было слишком много датчиков.