Александр Дюма - Граф Монте-Кристо. Часть 2 - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Александр Дюма - Граф Монте-Кристо. Часть 2 - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Исторические приключения. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Граф Монте-Кристо. Часть 2 - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Александр Дюма
Жанр:

Исторические приключения
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Александр Дюма - Граф Монте-Кристо. Часть 2 - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Граф Монте-Кристо. Часть 2 - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Александр Дюма, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Сюжет «Графа Монте-Кристо» был почерпнут Александром Дюма из архивов парижской полиции. Подлинная жизнь Франсуа Пико под пером блестящего мастера историко-приключенческого жанра превратилась в захватывающую историю об Эдмоне Дантесе, узнике замка Иф. Совершив дерзкий побег, он возвращается в родной город, чтобы свершить правосудие – отомстить тем, кто разрушил его жизнь.
Толстый роман, не отпускающий до последней страницы, «Граф Монте-Кристо» – классика, которую действительно перечитывают.

Граф Монте-Кристо. Часть 2 - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Граф Монте-Кристо. Часть 2 - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Александр Дюма

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The southern districts were ill-watched in particular, in consequence of the disturbances that were perpetually breaking out in Avignon, Nimes, or Uzes.	Хуже всего охранялось южное побережье из-за непрерывных волнений то в Авиньоне, то в Ниме, то в Юзесе.
We profited by this respite on the part of the government to make friends everywhere.	Мы воспользовались этой передышкой, которую нам давало правительство, и завязали сношения с жителями всего побережья.
Since my brother's assassination in the streets of Nimes, I had never entered the town; the result was that the inn-keeper with whom we were connected, seeing that we would no longer come to him, was forced to come to us, and had established a branch to his inn, on the road from Bellegarde to Beaucaire, at the sign of the Pont du Gard.	С тех пор как моего брата убили в Ниме, я больше не хотел возвращаться в этот город. Поэтому трактирщик, с которым мы вели дела, видя, что мы его покинули, сам явился к нам и открыл отделение своего трактира (на дороге из Бельгарда в Бокер, под вывеской 'Тарский мост").
We had thus, at Aigues-Mortes, Martigues, or Bouc, a dozen places where we left our goods, and where, in case of necessity, we concealed ourselves from the gendarmes and custom-house officers.	Мы имели на дорогах в Эг-Морт, Мартиг и Бук с десяток складочных мест, где мы прятали товары, а в случае нужды находили убежище от таможенных досмотрщиков и жандармов.
Smuggling is a profitable trade, when a certain degree of vigor and intelligence is employed; as for myself, brought up in the mountains, I had a double motive for fearing the gendarmes and custom-house officers, as my appearance before the judges would cause an inquiry, and an inquiry always looks back into the past. And in my past life they might find something far more grave than the selling of smuggled cigars, or barrels of brandy without a permit.	Ремесло контрабандиста очень выгодно, когда занимаешься им с умом и энергией. Я жил в горах - теперь я вдвойне остерегался жандармов и таможенных досмотрщиков, потому что если бы меня поймали, то началось бы следствие; всякое следствие интересуется прошлым, а в моем прошлом могли найти кое-что поважнее провезенных беспошлинно сигар или контрабандных бочонков спирта.
So, preferring death to capture, I accomplished the most astonishing deeds, and which, more than once, showed me that the too great care we take of our bodies is the only obstacle to the success of those projects which require rapid decision, and vigorous and determined execution.	Так что, тысячу раз предпочитая смерть аресту, я действовал смело и не раз убеждался в том, что преувеличенные заботы о собственной шкуре больше всего мешают успеху в предприятиях, требующих быстрого решения и отваги.
In reality, when you have once devoted your life to your enterprises, you are no longer the equal of other men, or, rather, other men are no longer your equals, and whosoever has taken this resolution, feels his strength and resources doubled."	И в самом деле, если решил не дорожить жизнью, то становишься не похож на других людей, или, лучше сказать, другие люди на тебя не похожи; кто принял такое решение, тот сразу же чувствует, как увеличиваются его силы и расширяется его горизонт.
"Philosophy, M. Bertuccio," interrupted the Count; "you have done a little of everything in your life."	- Вы философствуете, Бертуччо! - прервал его граф. - Вы, по-видимому, занимались в жизни всем понемножку.
"Oh, excellency!"	- Прошу прощения, ваше сиятельство.
"No, no; but philosophy at half-past ten at night is somewhat late; yet I have no other observation to make, for what you say is correct, which is more than can be said for all philosophy."	- Пожалуйста, пожалуйста, но только философствовать в половине одиннадцатого ночи поздновато. Впрочем, других возражений я не имею, потому что нахожу вашу философию совершенно справедливою, а это можно сказать не про всякую философскую систему.
"My journeys became more and more extensive and more productive.	- Мои поездки становились все более дальними и приносили мне все больше дохода.

Assunta took care of all, and our little fortune increased.	Ассунта была хорошая хозяйка, и наше маленькое состояние росло.
One day as I was setting off on an expedition,	Однажды, когда я собирался в путь, она сказала:
'Go,' said she; 'at your return I will give you a surprise.'	"Поезжай, а к твоему возвращению я приготовлю тебе сюрприз".
I questioned her, but in vain; she would tell me nothing, and I departed.	Сколько я ее ни расспрашивал, она ничего не хотела говорить, и я уехал.
Our expedition lasted nearly six weeks; we had been to Lucca to take in oil, to Leghorn for English cottons, and we ran our cargo without opposition, and returned home full of joy.	Я был в отсутствии больше полутора месяцев; мы взяли в Лукке масло, а в Ливорно - английские бумажные материи. Выгрузились мы очень удачно, продали все с большим барышом и, радостные, вернулись по домам.
When I entered the house, the first thing I beheld in the middle of Assunta's chamber was a cradle that might be called sumptuous compared with the rest of the furniture, and in it a baby seven or eight months old.	Первое, что я, войдя в дом, увидел на самом видном месте в комнате Ассунты, был младенец месяцев восьми, в роскошной, по сравнению с остальной обстановкой, колыбели.
I uttered a cry of joy; the only moments of sadness I had known since the assassination of the procureur were caused by the recollection that I had abandoned this child.	Я вскрикнул от радости. С тех пор как я убил королевского прокурора, меня мучила только одна мысль - мысль о покинутом ребенке.
For the assassination itself I had never felt any remorse.	Надо сказать, что о самом убийстве я ничуть не жалел.
Poor Assunta had guessed all. She had profited by my absence, and furnished with the half of the linen, and having written down the day and hour at which I had deposited the child at the asylum, had set off for Paris, and had reclaimed it.	Бедная Ассунта все угадала; она воспользовалась моим отсутствием и, захватив половину пеленки и записав для памяти точный день и час, когда ребенок был оставлен на пороге Воспитательного дома, явилась за ним в Париж.
No objection was raised, and the infant was given up to her.	Ей без всяких возражений отдали ребенка.
Ah, I confess, your excellency, when I saw this poor creature sleeping peacefully in its cradle, I felt my eyes filled with tears.	Должен вам признаться, ваше сиятельство, что, когда я увидел это бедное создание спящим в колыбельке, я даже прослезился.
'Ah, Assunta,' cried I, 'you are an excellent woman, and heaven will bless you.'"	"Ассунта, - сказал я, - ты хорошая женщина, и бог благословит тебя".
"This," said Monte Cristo, "is less correct than your philosophy,-it is only faith."	- Вот это не так справедливо, как ваша философия, - заметил Монте-Кристо. - Правда, это уже вопрос веры.
"Alas, your excellency is right," replied Bertuccio, "and God made this infant the instrument of our punishment.	- Вы правы, ваше сиятельство, - вздохнул Бертуччо. - Господь избрал этого ребенка орудием моей кары.
Never did a perverse nature declare itself more prematurely, and yet it was not owing to any fault in his bringing up.	Я не знаю примера, чтобы дурные наклонности проявлялись так рано, как у него, а между тем нельзя сказать, чтобы его плохо воспитывали, потому что невестка моя заботилась о нем, как о княжеском сыне.

He was a most lovely child, with large blue eyes, of that deep color that harmonizes so well with the blond complexion; only his hair, which was too light, gave his face a most singular expression, and added to the vivacity of his look, and the malice of his smile.	Это был прехорошенький мальчик, с глазами светло-голубого цвета, какой бывает на китайском фарфоре и так гармонирует с молочной белизной кожи; только золотистые, слишком яркие волосы придавали его лицу несколько странный вид, особенно при его живом взгляде и лукавой улыбке.
Unfortunately, there is a proverb which says that 'red is either altogether good or altogether bad.' The proverb was but too correct as regarded Benedetto, and even in his infancy he manifested the worst disposition.	Существует пословица, что рыжие люди либо очень хороши, либо очень дурны; к несчастью, пословица эта вполне оправдалась на Бенедетто, и с самого своего детства он проявлял одни только дурные наклонности.
It is true that the indulgence of his foster-mother encouraged him. This child, for whom my poor sister would go to the town, five or six leagues off, to purchase the earliest fruits and the most tempting sweetmeats, preferred to Palma grapes or Genoese preserves, the chestnuts stolen from a neighbor's orchard, or the dried apples in his loft, when he could eat as well of the nuts and apples that grew in my garden.	Правда, что и кротость его приемной матери потворствовала этим задаткам; ребенок, ради которого моя бедная невестка нередко ходила на рынок за пять лье покупать первые фрукты и самые дорогие лакомства, предпочитал пальским апельсинам и генуэзским сушеным фруктам каштаны, украденные в саду у соседа, или сушеные яблоки с его чердака, хотя в его распоряжении были каштаны и яблоки нашего собственного сада.
One day, when Benedetto was about five or six, our neighbor Vasilio, who, according to the custom of the country, never locked up his purse or his valuables-for, as your excellency knows, there are no thieves in Corsica-complained that he had lost a louis out of his purse; we thought he must have made a mistake in counting his money, but he persisted in the accuracy of his statement.	Однажды, когда Бенедетто было не больше шести лет, наш сосед Василио пожаловался нам, что у него из кошелька исчез луидор. По нашему корсиканскому обычаю, Василио никогда не запирал ни своего кошелька, ни своих драгоценностей, потому что, как его сиятельству известно, на Корсике нет воров. Мы думали, что он плохо сосчитал деньги, но он утверждал, что не ошибся.
One day, Benedetto, who had been gone from the house since morning, to our great anxiety, did not return until late in the evening, dragging a monkey after him, which he said he had found chained to the foot of a tree.	В этот день Бенедетто с самого утра ушел из дому, и мы очень беспокоились о нем, как вдруг вечером он вернулся, таща за собой обезьяну; он сказал, что нашел ее привязанной на цепочке к дереву.
For more than a month past, the mischievous child, who knew not what to wish for, had taken it into his head to have a monkey.	Уже с месяц злой мальчик, вечно полный всяких причуд, непременно хотел иметь обезьяну.
A boatman, who had passed by Rogliano, and who had several of these animals, whose tricks had greatly diverted him, had, doubtless, suggested this idea to him.	Должно быть, эту нелепую фантазию внушил ему фокусник, побывавший в Рольяно, - у него было несколько обезьян, выделывавших всевозможные штуки, и Бенедетто пришел в восторг от них.
'Monkeys are not found in our woods chained to trees,' said I; 'confess how you obtained this animal.'	"В наших лесах нет обезьян, - сказал я ему, -особенно цепных. Признавайся, как ты ее достал".
Benedetto maintained the truth of what he had said, and accompanied it with details that did more honor to his imagination than to his veracity. I became angry; he began to laugh, I threatened to strike him, and he made two steps backwards.	Бенедетто настаивал на своем и рассказал целую кучу подробностей, делавших больше чести его изобретательности, чем правдивости; я вышел из себя, он рассмеялся; я пригрозил ему, он попятился от меня.