Аристофан - Всадники

Уж вот беда! Ты прав, ты прав! Ведь целы рукоятки!

Негодник! Сколько лет уж так Народ ты за нос водишь?

Чудак, не слушай ты его! Нигде ты не отыщешь
Поклонника верней, чем я. Ведь заговоров сколько
Один сумел я сокрушить. Ничто не ускользнуло.
Чуть затевались мятежи, крик подымал я живо.

Не так ли точно рыбаки угрей гоняют в сети?
Пока залив спокоен, тих, им не поймать ни рыбки!
Но чуть подымут ил столбом и воду взбаламутят,
Так ловля прибыльней идет. Ты тоже в мутном ловишь!
Тревога на руку тебе! Но вот на что ответь мне:
Немало кож ты продаешь, а подарил хоть стельку
Для теплых туфель старику? Ведь так его ты любишь?

Ей-богу, нет! Ей-богу, нет! Не подарил ни стельки!

Теперь его ты раскусил? А я вот туфель пару
Тебе купил и подношу! Носи их на здоровье!

Ну, не несносно ли, скажи, что так всесильны туфли?
А я уж вовсе позабыт? Забыто, как недавно
Я блуд повывел из Афин, предав бесчестью Гритта. [54] Гритт – лицо неизвестное.

А не несносен разве ты, постельный надзиратель?
Что, блуд ты вывел? Ну так что ж? Из страха, не иначе!
Боялся, чтоб из блудников не вышли словоблуды.
Но погляди, ведь он уж стар, а ходит без хитона
В такой мороз! А ты ему и телогрейки не дал.
Гляди ж, я плащ тебе дарю. Народушка, согрейся!

Такой премудрости, клянусь, и Фемистокл не ведал,
Хоть и неплох его Пирей. По-моему, так, право,
Вот эта выдумка с плащом Пирею не уступит!

Беда! И обойдешь меня ты плутнями такими?

Твоими ж плутнями, дружок! И на попойке так же,
Нужда погонит, побежишь, не разбирая туфель.

И все же лестью ты меня не превзойдешь. Народ мой!
Тебе к плащу тулуп дарю!

Что, взял, подлец? Фу, пропасть!
Проваливай! Да твой тулуп насквозь воняет кожей!

Нарочно так подстроил он, чтоб в смраде ты задохся.
И раньше погубить тебя старался он. Ты помнишь,
Как сильфий [55] Сильфий – растение, ввозившееся из Африки и служившее у афинян приправой к еде. В больших количествах вызывал расстройство желудка. Вмешательство Клеона в торговлю сильфием, вероятно, комический вымысел. вдруг подешевел?

А что? Конечно, помню.

Умышленно на сильфий он тогда понизил цены,
Чтоб вдоволь лакомились им, а после в гелиэе
Друг друга в смраде, в духоте поотравляли судьи.

Клянусь богами, говорил уж мне об этом Смердий.

Ну да, и вы в конце концов в зловонье порыжели.

И это, верно, изобрел вот этот рыжий-красный?

Подлец, каким же плутовством меня поддеть ты хочешь?

Богиня приказала мне тебя убить бахвальством.

Так не убьешь же! Мой Народ! Тебя я обещаю
Кормить, поить и угощать задаром по-пустому.

А вот в бутылочке дарю тебе я притиранье,
Чтоб мазать мог ты лишаи и язвы на коленях.

Седины выщиплю тебе, и станешь вновь ты молод.

Вот заячий пушистый хвост, чтоб прочищал ты глазки.

О волосы мои, Народ, суши, сморкаясь, пальцы!

И о мои! И о мои!

Вот в триерархи попадешь,
Казны без счета изведешь!
Корабль достанется гнилой,
Его чинить, его крепить
Не хватит денег никаких.
Уж я добьюсь, уж разорвусь,
Чтоб с браком снасть ты получил!

Кипит, бурлит! Уймись, уймись!
Прольет, уйдет! Беги, держи!
Вот ложка, плошка, эй, сними
С похлебки пену похвальбы!

Еще поплатишься, гляди!
Пройму до пота податьми.
Уж я устрою, чтоб попал
Ты в список первых богачей.

А я не стану угрожать.
Одно хочу лишь пожелать:
Пусть рыба варится в горшке,
А ты в собрание спешишь
Дела милетские решать,
Талантов дюжину сорвать.
Да чтоб на Пникс не опоздать –
Суешь живее рыбу в рот,
А тут посыльный подойдет,
Тебя торопит и зовет.
Талант боишься упустить.
Спешишь жаркое проглотить
И на ходу –
Подавишься и лопнешь!

Прекрасно! Клянусь Зевсом, Аполлоном и
Деметрой!

Мне кажется, теперь уж нет сомнения:
Ты – гражданин отменный. Не видал еще
Подобных я средь трехгрошовой братии.

Ты ж со своей любовью лишь сердил меня.
Отдай назад мой перстень! И отныне ты
Не ключник мне!

Ну что ж, бери! Одно лишь знай:
Ты мне не веришь больше, но другой придет
Подлей меня, гнуснее и негоднее.

Не мой, не мой как будто это перстень! Нет!
Печать совсем другая. Иль не вижу я?

Дай, я взгляну.

А какова печать твоя?

В оливках поросенок доморощенный.

Совсем не то.

Не поросенок? Что ж тогда?

Обжора чайка, с кафедры кричащая.

Беда, беда!

А что?

Подальше брось его!
Совсем не мой то перстень, а Клеонима.
Возьми ж вот этот и моим будь ключником.

Нет, нет, о господин мой! Подожди еще!
Пророчества мои сначала выслушай!

Так и мои послушай!