Аристофан - Птицы

Так, значит, Зевс свидетель, медлить нечего.

Иди скорее в дом и все корзины там
И сундуки наполни быстро крыльями.
А ты, Манет, сюда мне крылья вынесешь,
Я здесь приму бескрылых посетителей.

Многолюдной столицей везде назовут
Этот город скоро!

Пусть будет нам удача!

Всюду любят наш город и знают везде.

Скорей несите крылья!

Все, что смертному нужно,
В нашем городе есть:
С нами Мудрость, Хариты, Веселье, Любовь!
И над нами сияет благой Тишины
Золотая улыбка.

Ленивый, вялый ты слуга. Ходить быстро нужно!

Живо крылья несите в корзинах сюда!

Двигайся живее!

Ударь лентяя крепче!
Он и глуп, и упрям, и ленив, как осел.

Труслив Манет, бездельник.

Разложи по порядку
Эти крылья теперь:
Птицы певчие – там, птицы-вестники – здесь,
А морские – вон там, чтобы каждый себе
Выбрал нужные крылья.

Клянусь чижами, руки так и чешутся,
Когда я вижу лодыря негодного.

О, если б орлом поднебесным я сделался, вдруг, [125] О, если б орлом… – Эти стихи составлены из выражений эпического и трагического лексикона.
Над морем пустынным летел бы, над бездною волн,
Над водой бирюзовой!

Все, что сказал нам вестник, – правда сущая:
Уже идут сюда и про орлов поют.

Э-гей!
Всего на свете слаще – в небесах летать!
Порядки птичьи мне ужасно нравятся.
Я без ума от птиц, я с вами жить хочу,
Я очарован вашими законами.

Какими же? У птиц законов множество.

Да всеми. Но, пожалуй, тем особенно,
Что разрешает бить, кусать, щипать отца.

Да, Зевс свидетель, это признак мужества
У нас, когда цыпленок бьет родителя.

Здесь поселиться я хочу поэтому,
Избить отца и завладеть добром его.

У нас, у птиц, еще закон имеется,
Запечатленный на скрижалях аистов:
Когда родитель-аист вскормит птенчиков
И все его птенцы летать научатся,
Тогда они кормить отца обязаны.

Свидетель Зевс, какая ж это выгода,
Когда отца еще кормить приходится!

Постой. Уж раз ты предан роду птичьему,
Я, как сиротку-птичку, снаряжу тебя. [126] …я, как сиротку-птичку, снаряжу тебя. – То есть даром, за счет государства.
Сейчас тебе я, мальчик, то поведаю,
Что сам узнал, еще ребенком будучи.
Мой друг, отца не бей! Возьми-ка в руки ты
Крыло вот это, а в другую – это вот.

Султан пусть будет гребешком петушечьим.

Стой на посту, сражайся, сам корми себя!
Отца не трогай. А подраться хочется –
Во Фракию ступай на дело ратное.

Свидетель Дионис, ты прав, мне кажется.
Я так и поступлю.

И не раскаешься.

Поднимусь к Олимпу я
На легких крыльях.
По дорогам песен я
Порхаю неустанно.

Ну, здесь и сотней крыльев не отделаться!

Тело крепко, бесстрашна душа.
Все лечу я, лечу я!..

Кинесий! Старина! Добро пожаловать! [127] Кинесий – дифирамбический поэт, предмет частых насмешек Аристофана. Появляясь, он поет стихи Анакреонта.
Какие песни к нам несут увечного?

Я нежной птичкой стать хочу,
Звонкоголосым соловьем.

Довольно песен. С чем пришел, рассказывай!

Дай крылья мне, чтоб в небо я отправился
И в облаках нашел напевы новые,
Особенные, вихревые, снежные.

Но разве дифирамбы в облаках берут?

О да, на этом все у нас основано.
Великолепие искусства нашего
В воздушности, крылатости, туманности
И непонятности. Послушай песнь мою!

Я не желаю слушать.

Нет, послушаешь.
Я для тебя все небо облететь готов.

Крылатые тени
Пернатых видений,
Птицы с длинною шеей!

Вот как!

Я бы блуждал над простором морей
Вместе с порывами ветра.

Сейчас, клянусь, твои порывы кончатся.

То к полуденным странам бесстрашно лечу,
То на север крылатое тело несу,
Бороздя бесконечные дали Эфира.

Да, старичок, прекрасно ты устроился.

Приятно, правда, вдруг крылатым сделаться?

Так не ведут себя с певцом циклическим, [128] …с певцом циклическим… – то есть создателем дифирамбов, которые хор исполнял, расположившись вокруг алтаря (по-гречески «киклос» – круг).
Которого любая примет община.

Не хочешь ли остаться здесь и песенкам
Чижей учить, чтоб хор они составили
Для общины коростелей?

Смеешься ты.
Но знай, что я не успокоюсь, прежде чем
Не воспарю на крыльях в даль воздушную.