Роберт Стайн - Улицы Панического Парка

Мой взгляд блуждал по толпе перепуганных ребят.

Билли и Карли Бет превратились в людей-теней. Робби стал невидимкой. Эбби и Джули не могли перестать дрожать. А Бритни со стонами дергала себя за деревянную голову.

Это как в фильме ужасов, подумала я. И сама себе возразила: нет, это как оказаться в десяти фильмах ужасов разом!

— Надо бежать! — кричал Майкл. — Думайте головой, ну!

— Да-да! Почему бы тебе не использовать голову? — крикнул Слэппи. — Например, чтобы вышибить ею дверь! Ха-ха-ха-ха-ха!

Смех Слэппи стих: болванчик погрузился в глубину зеркала. Я вскрикнула при виде того, кто появился вместо него — это был Угроза.

Его черная шляпа была надвинута на лицо. Воротник черной рубашки поднят. Он походил на черное пятно, многократно отраженное в рядах зеркал.

— Господа, господа… — пророкотал он. — Вы попросту не стараетесь.

Он заломил шляпу назад, но лицо по-прежнему скрывалось в тени. Я посмотрела вдоль прохода. Десятки Угроз смотрели на меня в ответ.

— Господа, Страхометр всего на восьмидесяти, — недовольно произнес он. — Право же, ребятки, я ожидал от вас большего.

— Выпустите нас отсюда! — завопил Майкл.

— Вы не имеете права держать нас здесь! — подхватила Шин.

— Выпустите нас! Выпустите нас! — закричали еще несколько ребят.

Угроза пропустил их крики мимо ушей.

— Сдается мне, что вы не воспринимаете меня всерьез, — промолвил он. — Давайте посмотрим… Что бы такого сделать, чтобы вы поверили в серьезность моих намерений?

Его голова развернулась. Появилось второе лицо.

— А почему бы меня не спросить? Уж я-то знаю, как застращать этих паршивцев!

Первое лицо повернулось обратно.

— Что-то я сомневаюсь, — протянуло оно. — Вечно ты перегибаешь палку. Детишки не переживут твоих устрашений!

Я содрогнулась. Перед глазами возникли скорбные детские лица в часовенке. И эта ужасная надпись: запуганы насмерть.

— Что ж… — Угроза потер подбородок рукою в перчатке. — Ладно. Хорошо, — сказал он второму своему лицу. — Можешь прикончить кого-нибудь, если думаешь, что это повысит Уровень Страха. Делай с ними все, что хочешь…

Прикончить кого-нибудь?

От этих ужасных слов меня мороз по спине продирал.

— Вы ненормальный! — заорал Майкл. Он хлопнул ладонями по зеркалу.

Мэтт попытался оттащить его. Но Майкл совершенно потерял голову.

— Вы ненормальный! Ненормальный! Ненормальный! — орал он на темное лицо в зеркале. От ярости на его шее вздулись жилы. Он дубасил кулаками по зеркалу, снова и снова.

Угроза невозмутимо наблюдал за ним. Его глаза под шляпой сузились в щелочки.

— Ты храбрый малый, — сказал он. — Да-да. Я знаю, что ты отчасти монстр. Я знаю всю твою историю, малыш. То, как ты противостоишь мне, право же, внушает.

Его голова развернулась.

— Внушает желание блевануть! — сказало красное лицо.

— Но в сущности… кто здесь псих? — промолвило первое лицо. — По-моему, я превосходно отдаю себе отчет.

— Просто выпустите нас! — вопил Майкл. — Плевать нам, что вы там о себе…

Он умолк.

Ослепительная вспышка белого света заставила всех замолчать.

Я зажмурилась. Свет был до того яркий, что отдавался в голове жгучей болью.

Я медленно открыла глаза. И пораженно уставилась на зеркала.

Они вращались. Все быстрее и быстрее, пока лицо в зеркале не слилось в мутное пятно.

Майкл открыл рот и завыл от ужаса.

Это его лицо отражалось в зеркале. Десятки вращающихся отражений. Рот Майкла был разинут в гневном вопле… вопле бешеной ярости… Орущее, с глазами навыкате, искаженное гневом, его лицо вращалось… вращалось…

А потом зеркала остановились, и вопль оборвался. Тьма поглотила нас.

Тишина. Ужасающая тишина воцарилась в комнате. А потом снова зажегся свет. Я с трудом дышала. Остальные качали головами и моргали, ошеломленные.

И тут мой взгляд остановился на Майкле. Он пристально вглядывался в зеркало перед собой.

А на затылке у него… на затылке у него… у него на затылке…

Мое сердце оборвалось.

На затылке у Майкла появилось еще одно лицо!

Отвратительная морда монстра с выпученными глазами и вытянутой пастью. Острые зубы, длинный черный язык…

Угроза смотрел на Майкла из зеркала с глумливой усмешкой на темном лице.

— Ну что, помогло, родимый? Допрыгался?

Второе лицо Майкла приоткрыло пасть и разразилось чудовищным ревом.

Я завизжала. Я не могла этого выдержать.

Некоторые из ребят ломанулись к выходу и отчаянно забарабанили кулаками в дверь.

Майкл смотрел в зеркало, поворачивая голову то так, то эдак. В широко раскрытых глазах его застыл ужас, но он не выдал этого ни словом, ни возгласом.

— Майкл, мой мальчик! — провозгласил Угроза. — Коли ведешь себя как монстр, то и выглядеть изволь подобающе! — Он захохотал.

— Красава! — добавило его второе лицо.

Майкл по-прежнему крутил головой. Разглядывал чудовищное лицо у себя на затылке. Как будто не верил своим глазам.

— Выпустите нас! Выпустите нас! — вопили ребята.

Угроза внимательно смотрел на нас из-под тени широкополой шляпы.

— Я наслаждаюсь этим, господа, — сказал он. — Я испытываю наслаждение. Да-да, испытываю! Не будете так любезны немножечко поддать крику?

В зеркалах возник Страхометр. Я уставилась на красную отметку. Та подскочила до девяноста пяти.

— Почти вернулся! — воскликнул Угроза. — Мой прекрасный парк почти вернулся! Не могу дождаться!

— Что с нами будет? — крикнула Карли Бет. Ее голос едва пробивался сквозь окутывавшую ее мглу. — Если мы вернем ваш парк, что с нами будет?

Угроза пониже надвинул на лицо поля шляпы:

— Зачем вам знать такие страсти?

Красное лицо повернулось кругом.

— Запуганы насмерть! — выкрикнуло оно. — Запуганы насмерть! Запуганы насмерть!

Я вскрикнула, когда узкий проход вдруг озарился серым светом. Я не сразу сообразила, что это распахнулись входные двери.

Мы стояли перед ними, ошалело моргая.

— Господа, не стойте на месте! — сказал Угроза. — Вы знаете, на что я способен, когда меня заставляют ждать.

Заставляют ждать…

В последний раз, когда Угрозу заставили ждать, он уничтожил того человека-тень. Он убил человека всего лишь за проволочку.

Я содрогнулась при одной мысли об этом. Вдруг он и с нами сделает то же самое?

И тут мне в голову закралась другая мысль…

А что если мы заставим себя сохранять спокойствие?

Что если шкала Страхометра будет опускаться все ниже и ниже?

Если он не сможет добиться от нас испуга, вдруг он нас отпустит?

Но раздумывать над этим не было времени. Оба лица Угрозы в один голос завопили:

— Выметайтесь и пугайтесь! Выходите и дрожите! Пошли! Пошли! Пошли!

Мы гурьбой выскочили за дверь. В жуткий серый свет.