Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Орден Феникса (перевод Марго)

— Я надеюсь, что скоро мы с вами познакомимся и станем хорошими друзьями!

Ученики обменивались взглядами; некоторые не могли сдержать улыбок.

— Я подружусь с ней тогда, когда она снимет этот жакет, — сказала Парватти Лаванде, и обе стали беззвучно трястись от смеха.

Профессор Амбридж прокашлялась ещё раз (кхе-кхе) , но, когда она продолжила, вся беззаботность исчезла из ее голоса. Теперь ее голос звучал по-деловому строго и, казалось, слова были заучены наизусть.

— Министерство Магии всегда уделяло большое внимание образованию юных волшебников. Те таланты, которыми вы обладает от рождения, ничего не значат без толкового и своевременного обучения. Нам следует уделять большое внимание древним рукописям волшебников, дошедшим до нас сквозь века. Волшебное наследие наших предков необходимо бережно хранить и пополнять с помощью тех, кто носит гордое звание учителя.

Тут профессор Амбридж сделала паузу и слегка кивнула своим коллегам за столом, причём никто из учителей не кивнул в ответ. Брови профессора МакГонагалл так сдвинулись, что у неё был угрожающий вид, и Гарри заметил, что она обменялась с профессором Спраут недовольным взглядом, когда Амбридж еще раз прокашлялась (кхе-кхе) и продолжила свою речь.

— Каждый директор и каждая директриса Хогвартса добавляли свои, новые правила, касающиеся управления школой. Так и должно быть, иначе все придет к застою и разрушению. В то же время, нововведение ради самого нововведения необходимо пресекать, чтобы остались целы и невредимы наши благородные традиции. Баланс между новым и старым, между вечным и изменчивым, между традицией и нововведением…

Гарри заметил, что уже не в силах следить за речью Амбридж, звук в его мозгу словно включался и выключался. Тишина, обычно сопровождающая речи Дамблдора, сменилась перешептываниями и хихиканьем учеников. За столом Равенкло Чжоу Чанг оживленно болтала со своими друзьями. Неподалеку от Чжоу сидела Луна Лавгуд с «Хитроплётом» в руках. Единственным слушателем Амбридж был Эрни МакМиллан, сидевший за столом Хаффлпаффа и смотрящий на неё с открытым ртом, но внимания в его глазах не наблюдалось, и Гарри понял, что он вынужден ее слушать из-за звания старосты и значка, блестящего у него на груди.

Профессор Амбридж, казалось, не волновал шум слушателей. Гарри подумал, что начнись у неё под носом революция, она так же спокойно будет продолжать свой монолог. Учителя продолжали внимательно её слушать; Гермиона старательно вслушивалась в каждое слово Амбридж, но, судя по выражению её лица, новый профессор ей не нравилась.

— некоторые нововведения помогают школе, другие через некоторое время оказываются непрактичными в деле школьного управления. Следует отменять некоторые старые правила как не выдержавшие проверку временем. Итак, давайте же начнем новый период ответственности, модернизации и практичности в школе, сохраняя то, что необходимо сохранить, улучшая то, что можно улучшить, и уничтожая отжившие традиции.

Амбридж села. Дамблдор захлопал, ему последовал весь учительский стол, но Гарри заметил, что некоторые хлопнули в ладоши раз-два и прекратили. Захлопали и несколько учеников, но остальные не услышали конец речи Амбридж, и все хлопали вразнобой. Дамблдор снова поднялся.

— Большое спасибо, профессор Амбридж, вы нам все прекрасно разъяснили, — он кивнул Амбридж. — А теперь, как я уже говорил, тренировки по квиддичу будут проходить —

— Да, она нам всё разъяснила, — тихо сказала Гермиона.

— Только не говори, что тебе понравилась ее речь! — Рон вопросительно посмотрел на Гермиону. — Это был самый занудный монолог в моей жизни, даже Перси не тянул так резину!

— Я не говорила, что ее речь меня заинтересовала, — фыркнула Гермиона. — Я сказала, что она всё разъяснила.

— Неужели? — Гарри изобразил удивление. — По-моему, она наболтала всякую чепуху.

— Среди этой чепухи было несколько важных моментов, — сердито возразила Гермиона.

— Например? — с поддельным интересом посмотрел на нее Рон.

— Вы что, не слышали: «нововведение ради самого нововведения нужно пресекать»? А вот это: «уничтожать отжившие традиции»?

— И к чему это? — непонимающе спросил Рон.

— К тому, — прошипела Гермиона, — что Министерство вторгается в Хогвартс.

Вокруг раздался страшный шум и грохот; Дамблдор, наверное, только что отпустил учеников, потому что все встали с мест и начали уходить из Зала. Гермиона испуганно вскочила с места.

— Рон, мы должны провожать первоклассников!

— А, точно, — Рон совсем про это забыл. — Эй — вы! Малышня!

— Рон!

— Но они же и правда крошечные…

— Да, но ты не должен звать их малышнёй! — Первоклассники! — Гермиона с начальственным видом прошла мимо стола. — Идите за мной!

Группа напуганных первоклассников построилась в проходе между столами Гриффиндора и Хаффлпаффа; каждый ученик старался забиться в самый конец очереди. Они, и правда, были очень маленькими с виду; Гарри был уверен, что был больше, когда приехал в Хогвартс. Он улыбнулся им. Светловолосый мальчик рядом с Яном Аберкромби выглядел окаменевшим от страха; он пихнул Яна в бок и что-то зашептал ему на ухо. Ян Аберкромби с напуганным видом глянул на Гарри, с лица которого исчезла улыбка.

— До встречи, — буркнул он Рону с Гермионой и вышел из Главного Зала один, стараясь не обращать внимания на шепот, взгляды и показывания пальцем по пути. Гарри прошел по Главному Залу, ни на кого не смотря, потом взбежал по мраморным ступенькам, и, обогнав толпу, пошел дальше один.

Этого следовало ожидать, думал он со злостью, идя по безлюдным коридорам. Все, конечно, начинают на него пялиться; два месяца назад он вернулся с Турнира Трех Волшебников с телом убитого одноклассника и к тому же видел возрождение Вольдеморта. В конце прошлого учебного года у Гарри не было времени, чтобы это обдумать — даже на то, чтобы рассказать одноклассникам подробности схватки на кладбище.

Гарри дошёл до конца коридора и остановился у портрета, ведущего в гостиную Гриффиндора. Он вспомнил, что ещё не знает пароля.

— Э-э… — уныло протянул Гарри. Толстая Тётя разглаживала складки своего розового шёлкового платья, и строго на него посмотрела.

— Нет пароля — нет пропуска, — сказала она с достоинством.

— Гарри, я знаю его! — за его спиной кто-то топал; Гарри обернулся и увидел бегущего к нему Невилла. — Угадай, какой у нас пароль! Я почти сразу его запомнил… — Невилл вытащил маленький колючий кактус, который показывал в поезде. — Мимбулус мимблтониа!

— Пароль принят, — сказала Толстая Тетя, и портрет отъехал в сторону, словно дверь, открывая вход через круглую дыру в стене. Гарри с Невиллом пролезли внутрь.