Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Орден Феникса (перевод Марго)

В конце концов, они поймут, что мы были правы, решил Гарри со злостью, когда Рон забрался в постель и потушил последнюю свечу в спальне. Гарри подумал, что до того времени, как все поймут, ему предстоит еще много таких ссор, как сегодня с Симусом.

На следующее утро Симус оделся и ушел из спальни, едва Гарри натянул носки.

— Он, наверное, боится заразиться от меня психозом, если будет жить со мной в одной комнате, — громко сказал Гарри, когда Симус исчез из виду.

— Брось, Гарри, — буркнул Дин, закидывая на плечо портфель. — Он просто…

Но внезапно он замолк и после слегка напряженной минуты молчания вышел из спальни.

Рон с Невиллом посмотрели на Дина взглядом типа «это не твоё дело», но Гарри от этого легче не стало. Он думал о том, сколько таких разговоров у него впереди.

— В чем дело? — спросила Гермиона пять минут спустя, столкнувшись с Гарри и Роном в гостиной. Все трое направлялись на завтрак. — У тебя вид, словно — О нет, только не это!

Она посмотрела на доску объявлений, висевшую в гостиной. Там красовалась свежая крупная надпись:

«МИЛЛИОНЫ ГАЛЛЕОНОВ». Не хватает карманных денег на расходы? Хотите заработать немножко золота? Фред и Джордж Уизли приглашают Вас на легкую, не отнимающую времени, безвредную работу. (Предупреждаем, что согласившийся будет работать на свой страх и риск).

С предложениями к работодателю обращаться в общую гостиную Гриффиндора.

— Это незаконно, — мрачно сказала Гермиона, снимая их объявление. Под ним оказался плакат с датой первого похода в Хогсмид, который намечался на октябрь. — Надо с ними поговорить, Рон.

— Зачем? — испугался Рон.

— Затем, что мы — старосты! — ответила Гермиона, когда они вышли из гостиной через портретную дыру. — Мы не должны поощрять такие вещи!

Рон не ответил; по его мрачному выражению лица Гарри догадался, что ему вовсе не хотелось останавливать Фреда с Джорджем.

— И все-таки, что случилось, Гарри? — продолжала Гермиона. Они спускались по лестнице, и стена рядом была увешана портретами старых ведьм и колдунов, не обращающими на них внимания и разговаривающими между собой. — Ты, кажется, чем-то разозлён.

— Симус говорит, что Гарри всё наврал про Сама-Знаешь-Кого, — объяснил Рон, когда Гарри не ответил.

Гарри ожидал, что Гермиона разразится яростной речью, но та лишь вздохнула.

— Лаванда тоже так думает, — сказала Гермиона угрюмо.

— Вы с ней, наверное, мило поболтали о том, какой я бесстыжий, ищущий внимания врун? — громко сказал Гарри.

— Нет, — спокойно ответила Гермиона. — Я сказала ей, чтобы она ничего такого больше не говорила и следила за своим большим жирным ртом. И зря ты так на нас нападаешь, Гарри. Ты же знаешь, мы с Роном на твоей стороне.

Последовала короткая пауза.

— Прости, — сказал Гарри едва слышно.

— Да ладно, — великодушно отмахнулась Гермиона. — Ты не помнишь, что сказал Дамблдор на прощальном пиру в конце того года?

Гарри с Роном в недоумении посмотрели на неё, и она вздохнула.

— О Сами — Знаете — Ком. Дамблдор сказал: «он сеет раздор и вражду, и это главное его оружие. Только при дружбе и согласии мы сможем с ним бороться».

— Как ты всё это запоминаешь? — Рон посмотрел на неё с уважением.

— Я слушаю, Рон, — ответила Гермиона резко.

— Я тоже слушаю, но нему сказать, в чем —

— Дело в том, — сказала Гермиона с ударением, — что как раз об этом Дамблдор и говорил. Прошло всего лишь два месяца после возвращения Сами — Знаете — Кого, а мы уже ссоримся между собой. То же говорила и шляпа-сортировщица: держитесь вместе, только так мы можем —

— Но в тот вечер Гарри был прав, — возразил Рон. — И пусть эта шляпа не надеется — мы не будем родниться со слизеринцами.

— А по-моему, нашим факультетам следует больше общаться, — настаивала Гермиона.

Они спустились по мраморным ступенькам. Группа четвероклассников из Равенкло входила в Главный Зал; при виде Гарри они прижались друг к другу, словно опасаясь, что он может напасть на них.

— Ну да, я с ними отлично подружусь, — съязвил Гарри.

Они прошли в Главный Зал следом за учениками из Равенкло, по привычке смотря в сторону учительского стола. Профессор Грабли-Дёрг болтала с профессором Синистрой, учителем астрономии; Хагрида, как обычно, было видно издалека. Заколдованный потолок над их головами был под стать настроению Гарри: грозового оттенка и закрытый тучами.

— Дамблдор не сказал, сколько будет преподавать профессор Грабли-Дёрг, — сказал Гарри, пока они шли к гриффиндорскому столу.

— А может… — задумалась Гермиона.

— Что? — спросили Гарри с Роном в один голос.

— Может…он не хотел привлекать внимания к отсутствию Хагрида.

— В смысле, не хотел привлекать внимания? — усмехнулся Рон. — Разве этого можно не заметить?

Но прежде чем Гермиона ответила, высокая девушка с длинными черными волосами, заплетенными в косу, подошла к Гарри.

— Привет, Анджелина.

— Привет, — улыбнулась она. — Как каникулы? — и, не дожидаясь ответа, сказала: — Я теперь капитан гриффиндорской команды по квиддичу.

— Здорово, — просиял Гарри. Он надеялся, что бодрая речь Анджелины не будет напоминать занудные монологи Оливера Вуда.

— Кстати, нам нужен новый вратарь вместо Оливера. Тренировки в пять часов в пятницу, и я хочу видеть на них полную команду. Там мы и попробуем нового вратаря.

— Идёт, — согласился Гарри.

Анджелина улыбнулась и отошла от них.

— А я и забыла, что Вуд ушёл, — задумчиво сказала Гермиона, садясь рядом с Роном и подтягивая к себе тарелку с тостами. — Это повлияет на команду?

— Думаю, да, — сказал Гарри, садясь на скамью напротив. — Он был отличный вратарь…

— Но ведь ничего страшного, если в команде появится новичок, — сказал Рон.

С шумом и хлопаньем крыльев сотни сов влетели в окна у потолка. Они планировали по всему Залу, разнося хозяевам письма и посылки и забрызгивая учеников каплями воды — снаружи шёл сильный дождь. Буклю нигде не было видно, но Гарри этому не удивлялся; Сириус был единственным, кто ему писал, а у того вряд ли произошло что-нибудь новое за двадцать четыре часа. Гермионы по привычке быстро отодвинула свой апельсиновый сок, чтобы взять «Пророк» из клюва большой амбарной совы.

— Зачем ты его выписываешь? — недовольно спросил Гарри, вспомнив о Симусе. Гермиона положила кнат в кожаный мешочек на лапе совы, и та улетела прочь. — Там нечего читать…одна чушь.

— Надо знать мнение врага, — ответила Гермиона трагичным голосом, развернула газету и скрылась за ней. Она продолжала читать до конца завтрака.

— Ничего, — сказала она, сворачивая газету и кладя её рядом с тарелкой. — Ни про тебя, ни про Дамблдора, и вообще ничего интересного.