Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Орден Феникса (перевод Марго)

— Это я виноват в том, что ничего не сделал, — сказал Фред со страшным выражением лица. — Если бы вы трое меня не удерживали, я бы стер этого подонка в порошок.

Гарри уставился в темное окно, совсем расстроившись. За окном падал снег. Снитч, который он недавно поймал, теперь носился вокруг гостиной; ученики смотрели на него, как заворожённые, а Живоглот прыгал со стула на стул, пытаясь его сцапать.

— Я иду спать, — Анджелина медленно поднялась на ноги. — Может, я проснусь, и все это окажется просто дурным сном…вот бы проснуться завтра и узнать, что игры еще не было…

Скоро ее примеру последовали Алисия и Кэти. Еще через некоторое время ушли Фред с Джорджем, одарив всех хмурыми взглядами, а за ними ушла и Джинни. У камина остались Гарри с Гермионой.

— Ты виделся с Роном? — тихо спросила Гермиона.

Гарри отрицательно покачал головой.

— По-моему, он нас избегает, — сказала Гермиона. — Как ты думаешь, где он может —

В этот момент портрет Толстой Тёти за стеной скрипнул и Рон пролез внутрь. Он был бледный как мумия, и на волосах у него был снег. Увидев Гарри с Гермионой, он замер на своем пути.

— Где ты был? — встревожено спросила Гермиона, вскакивая со стула.

— Гулял, — пробурчал Рон. На нём до сих пор была квиддичная форма.

— Ты замёрз, — сказала Гермиона. — Иди сюда, к огню.

Рон подошел к камину и сел на стул, который стоял дальше всего от Гарри, не смотря на друзей. Украденный снитч носился у них над головами.

— Простите меня, — промямлил Рон, уставившись в пол.

— За что? — спросил Гарри.

— За то, что я думал, что умею играть в квиддич, — ответил Рон. — Я завтра же утром уйду из команды.

— Если ты уйдешь, — рассердился Гарри, — в команде останется только три человека. — Рон смотрел на него озадаченно, и он добавил: — Я навсегда отстранён от квиддича. И Фред с Джорджем тоже.

— Что?! — крикнул Рон.

У Гарри не было сил объяснять, и Гермиона поведала Рону всю печальную историю от начала до конца. Когда она закончила, у Рона стал совсем плачевный вид.

— Это всё из-за меня —

— Но ты же не натравил меня на Малфоя, — разозлился Гарри.

— если бы я не был таким бездарным игроком в квиддич —

— это не имеет никакого значения.

— всё из-за той песни. Она вывела меня из строя —

— она бы любого вывела из строя!

Гермиона отошла к окну, не желая участвовать в споре, и стала смотреть, как кружится снег.

— Слушай, хватит об этом думать! — выпалил Гарри. — Перестань себя винить!

Рон не ответил, но продолжил с жалким видом смотреть на мокрые края своей одежды. После паузы он мрачно сказал: — Я никогда в жизни не чувствовал себя так плохо.

— Бери меня в свой клуб самоубийц, — горестно предложил Гарри.

— Знаете, — сказала Гермиона чуть дрожащим голосом, — я знаю одну новость, которая обрадует вас обоих.

— Амбридж разрешила клуб самоубийц? — съязвил Гарри.

— Нет, — Гермиона отвернулась от черного заснеженного окна с широкой улыбкой. — Хагрид вернулся.

Гарри помчался в спальню за плащом-невидимкой и Картой Мародёра, спрятанными в чемодане; они с Роном так поспешили, что пришлось пять минут ждать Гермиону, выскочившую из спальни девочек с шарфом, перчатками и собственноручно связанной эльфовой шапкой.

— Там ведь холодно, — начала она оправдываться, и Рон нетерпеливо щелкнул языком.

Они пролезли через портретную дыру и завернулись в плащ — Рон так вырос, что ему пришлось нагнуться, скрывая свои ботинки — и, двигаясь медленно и осторожно, прошли несколько лестниц, проверяя по Карте положение Филча и миссис Норрис. Им повезло; они не встретили никого, кроме Почти Безголового Ника, задумчиво плывшего мимо и распевавшего кричалку вроде «Уизли — наш король». Они прокрались по Парадному Коридору и вышли на заснеженный двор. С чувством огромной радости Гарри заметил светящиеся квадратные окошки и дымящую трубу хижины Хагрида. Он двинулся вперед бодрым шагом, а двое друзей еле поспевали за ним. Наконец, преодолев сугробы, они подошли к массивной деревянной двери. Когда Гарри три раза постучал кулаком, внутри раздался радостный собачий лай.

— Хагрид, это мы! — крикнул Гарри в замочную скважину.

— А кто ж ещё, — ответил сиплый голос.

Они втроем улыбнулись друг другу под плащом; по голосу Хагрида было слышно, что он им рад. — Подождите-ка…уйди с дороги, Клык… прочь , неповоротливая псина!

Щёлкнул засов; дверь отворилась, и в проёме появился Хагрид.

Гермиона вскрикнула.

— О Мерлин, потише! — торопливо сказал Хагрид, воровато оглядываясь поверх их голов. — Под плащом-невидимкой, а? Ну, заходите, заходите.

— Я нечаянно! — прошептала Гермиона, и они втроем проскользнули мимо Хагрида внутрь, стягивая плащ. — Я просто — ой, Хагрид!

— Ничего, ничего! — быстро сказал Хагрид, захлопнув за ними дверь и задернув занавески. Гермиона продолжала с ужасом на него смотреть.

Волосы Хагрида были в запекшейся крови, а левый глаз превратился в щелку из-за опухшего багрового синяка. Лицо и руки были сплошь в ссадинах, некоторые из них продолжали кровоточить; двигался Хагрид неуклюже, что навело Гарри на мысль о сломанных рёбрах. Очевидно, он только что добрался домой; огромных размеров черный дорожный плащ висел на стуле, а к стене у двери была прислонена дорожная сумка, способная вместить десяток малышей. Сам же Хагрид, в два раза крупнее обычного человека, подошел к очагу, чтобы повесить над огнём чайник.

— Что с тобой случилось? — выпалил Гарри, пока Клык радостно плясал и пытался облизать лицо всех троих.

— Я ж сказал, ничего, — строго ответил он. — Чашечку чая?

— Брось, — сказал Рон, — ты и так еле ходишь!

— Говорю я вам, все со мной нормально, — Хагрид повернулся к ним, улыбаясь, но вздрагивая. — Чёрт побери, как я вам рад — снова вижу вас троих — ну, как ваши каникулы?

— Хагрид, ты ранен! — крикнул Рон.

— В последний раз говорю — не обращайте внимания, — рассердился Хагрид.

— А что бы ты сказал, приди один из нас с кровавой кашей вместо лица? — продолжал Рон.

— Тебе нужно к мадам Помфри, — обеспокоенно сказала Гермиона, — некоторые ссадины ужасно выглядят.

— Хватит об этом, ладно? — психанул Хагрид.

Он подошел к исполинскому деревянному столу в центре хижины и сдёрнул с него скатерть. Под ней оказалась непрожаренная кровавая отбивная зеленоватого оттенка, по размерам не уступающая автомобильной шине.

— Хагрид, ты же не будешь это есть, правда? — спросил Рон, подойдя к отбивной поближе и рассмотрев её. — Она ядовита на вид.

— Обычный вид для драконьего мяса, — ответил Хагрид. — И я вовсе не собираюсь её есть.

Он подцепил кусок мяса и положил себе на лицо. Зеленая кровь потекла ему в бороду, но он издал вздох облегчения.