Автор неизвестен Европейская старинная литература - Песни Матушки Гусыни

And when I got into the street
A fellow cried: «Look at your feet!»
I looked at them and sadly sad:
«I’ve left them both asleep in bed!»

Шел я как-то по траве,
Стало скучно голове,
Она сказала: «Хватит, сэр!»
Гляжу: по склону катится.
А меня учила мать:
Голову нельзя терять.
Я бегом за ней вдогонку,
Взял на ручки, как ребенка,
Вспомнил, как она стояла,
И поставил как попало.

Возвращаюсь я домой,
Слышу голос: «Боже мой!
Как посмотришь, сердце дрогнет!
Гляньте, сэр, у вас ведь ног нет!»
Посмотрел тогда я вниз
И сказал: «Простите, мисс,
Я оставил их в кровати —
Очень уж хотелось спать им».

There was an old woman,
And what do you think?
She lived upon nothing
But victuals and drink:
Victuals and drink
Were the chief of her diet;
Yet this little old woman
Could never keep quiet.

She went to the baker,
To buy her some bread,
And when she came home,
Her old husband was dead;
She went to the clerk
To toll the bell,
And when she came back
Her old husband was well.

Одна дама растолстела,
Хоть и сдержанна была —
Только то, что захотела,
Она ела и пила.
Эта строгая диета
Ей ничуть не помогла,
И, представьте, дама эта
Очень нервная была.

Раз пошла она за хлебом,
Но купила леденцы;
А вернулась, и — о небо! —
Муж ее отдал концы.
Побежала она спешно
Гроб для мужа заказать,
Возвратилась — а сердешный
И не думал умирать.

I had a little husband,
No bigger than my thumb;
I put him in a pint-pot
And there I bid him drum.

I bought a little horse
That galloped up and down;
I bridled him and saddled him
And send him out of town.

I gave him a pair of garters
To garter up his house,
And a little handkerchief
To wipe his snotty nose.

Муж мой ростом был с мизинец,
Жил он в медном котелке
И, как в лучшей из гостиниц,
Спал на свернутом чулке.

Сшила я ему подушку,
Примостила на чулок
И велела колотушкой
Барабанить в котелок.

Я купила жеребенка,
Чтобы ездил милый мой,
Посадила на попонку
И услала с глаз долой.

Да, порой бывало тяжко
Выполнять свой долг жены —
Где найдешь ему подтяжки,
Чтоб не падали штаны?

Вообще-то, он был милый,
Только носик задирал.
Я платок ему купила,
Чтоб почаще вытирал.

There was a made on Scrabble Hill,
And if not dead, she lives there still,
She grew so tall, she reached the sky,
And on the moon hung clothes to dry.

На Меченой Горке девица жила,
И эта девица так быстро росла,
Что скоро ей стало удобно вполне
Свои постирушки сушить на Луне.

’Tis midnight and the setting sun
Is slowly rising in the west;
The rapid rivers slowly run,
The frog is on her downy nest.
The pensive goat and sportive cow,
Hilarious, leap from bough to bough.

Среди ночи, на закате,
Солнце медленно встает;
Речки в гору воды катят,
И гнездо лягушка вьет.
А бычок жует конфетку,
С ветки прыгая на ветку.

Dickery, dickery, dare,
The pig flew up the air;
The man in brown
Soon brought him down,
Dickery, dickery, dare,

Эники-беники-бонца,
Свинья полетела на Солнце;
Высокий маркиз
Спустил ее вниз,
Эники-беники-бонца.

There was an old soldier of Bister,
Went walking one day with his sister.
When a cow at a poke
Tossed her into an oak
Before the old gentleman missed her.

Жил-был старый солдат Джон О’Нил;
Он с сестрой прогуляться решил.
Но прошляпил старик,
Как боднул ее бык
И бедняжку на дуб водрузил.

Here we go round the mullberry bush,
The mullberry bush, the mullberry bush,
Here we go round the mullberry bush,
On a cold and frosty morning.
This is way we wash our clothes,
Wash our clothes, wash our clothes,
This is way we wash our clothes,
On я mid and frosty morning.

Мы сегодня неспроста,
Неспроста, неспроста
Кружимся вокруг куста
Рано поутру.
Так мы моем все подряд,
Все подряд, все подряд —
Лица, руки и наряд
Рано поутру.

Ring-a ring o’roses,
A pocket full of posies,
A-tishoo! A-tishoo!
We all fall down.

Розы-розы, мы по кругу
Передарим вас друг другу.
Мой черед! Твой черед!
Заплетайся, хоровод!

Polly put the kettle on,
Polly put the kettle on,
Polly put the kettle on,
We’ll all have tea.

Sukey take it off again,
Sukey take it off again,
Sukey take it off again,
They’ve all gone home.

Полли, чайник вскипяти,
Полли, чайник вскипяти,
Чайник, весело пыхти —
Гости собрались!

Сьюки, чайник убирай,
Сьюки, чайник убирай,
Больше нам не нужен чай —
Гости разошлись.

See-saw Margery Daw,
Jacky shall have a new master;
Jacky shall work for a penny a day,
Because he can’t work any faster.

Вот дела так дела! —
Затупилась пила.
А иначе мы давно
Распилили бы бревно.

Ride a cock-horse
To Banbury Cross,
To see what Tommy can buy;
A penny white loaf,
A penny white cake,
And a two penny apple pie.

Скок-поскок, мой конек,
К перекрестку дорог,
Посмотреть, что купить бы я смог;
За один пенс — картошку,
За один пенс — лепешку,
А за два — мой любимый пирог.

Ladybird, ladybird,
Fly away home,
Your house is on fire
And your children all gone;
All except one,
And that’s little Ann,
And she crept under
The warming pan.

Божья коровка,
Домой скорей лети:
Твой домик загорелся,
А дочка взаперти.
Дорожкою короткой
Бегут детишки в лес,
Под теплой сковородкой
Осталась крошка Бэсс.

Mary, Mary, quite contrary,
How does your garden grow?
With silver bells and cockle shells
And pretty maids all in a row.

— Мэри, Мэри, своенравка,
Что растет в твоем саду?
— В нем ракушечки в оправке,
Колокольца и булавки,
А прелестницы на травке
Замерли в одном ряду.