Агата Кристи - Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро

Баттл кивнул, соглашаясь.

— Ну что ж. Теперь надо аккуратно взять отпечатки у всех обитателей дома. Думаю, проблем не будет, и тогда одно из двух: или ни одни пальчики не совпадут, или же…

— Или же мы найдем его?

— Точно. А может, ее.

Лич покачал головой.

— Женщина… вряд ли. Отпечатки на клюшке мужские. Для женщины слишком велики. И потом — это явно не женское преступление.

— Да, — согласился Баттл. — Преступление чисто мужское. Он должен быть жесткий, сильный, довольно тренированный и очень умный. У тебя есть на примете подходящая кандидатура из обитателей этого дома?

— Да я тут вообще никого не знаю. Кстати, сейчас они все в столовой.

Баттл тут же направился к двери.

— Что ж, пойдем познакомимся. — Он обернулся, посмотрел на кровать и покачал головой. — Не нравится мне этот шнур.

— А в чем дело?

— Он не в порядке.

Закрывая дверь, Баттл задумчиво проговорил:

— И кому понадобилось ее убивать? Конечно, многие сварливые старухи напрашиваются, чтобы им приложились по черепу. Но эта леди вроде бы не из таких. Ее, похоже, любили.

Он помолчал, потом спросил:

— Она богата? Кто унаследует деньги?

— Вот это-то и главное! — Лич сразу сообразил, к чему клонит дядя. — Здесь, скорее всего, и зарыта собака. Надо сразу же это выяснить.

Пока они спускались по лестнице, Баттл, держа в руке список обитателей дома, зачитывал вслух:

— Мисс Олдин, мистер Ройд, мистер Стрэндж, миссис Стрэндж, миссис Одри Стрэндж. Мм-да, не многовато ли для одного мистера Стрэнджа?

— Как я понимаю, это две его жены.

Баттл удивленно поднял брови и пробормотал:

— Он что — Синяя Борода? [156] Синяя Борода — персонаж одноименной сказки французского писателя, поэта и критика Шарля Перро (1628–1703), злодей, убивавший своих многочисленных жен.

В столовой все были в сборе — сидели за столом и пытались делать вид, что завтракают.

Инспектор наметанным глазом окинул обращенные к нему лица. И попытался определить «кто есть кто» — с помощью своих особых методов. Присутствующие очень бы удивились, узнай о том, как они выглядят в глазах Баттла. Оценка его была далеко не беспристрастной. Его мало интересовали рассуждения о презумпции невиновности и о том, что человек невиновен, пока суд не вынес своего решения; кто оказался в силу обстоятельств вовлеченным в эту историю, на каждого инспектор смотрел как на потенциального преступника.

От сидевшей во главе стола бледной Мэри Олдин взгляд Баттла медленно переместился на набивавшего рядом с ней свою трубку Томаса Ройда, потом остановился на обращенной к нему спиной Одри, с чашкой кофе в правой руке и сигаретой в левой; потом на Невиле, который с каким-то потерянным и смущенным видом пытался загасить дрожащей рукой сигарету, и наконец — на Кей, которая сидела, положив локти на стол, а в лице ее, несмотря на толстый слой косметики, угадывалась смертельная бледность.

«Предположим, — рассуждал про себя старший инспектор, — это мисс Олдин. Хладнокровная, умеющая владеть собой женщина. Такую голыми руками не возьмешь. Мужчина рядом с ней — темная лошадка — рука покалечена — делает непроницаемое, как у игрока в покер лицо, — скорее всего, с комплексом неполноценности, а может, и нет. А это, судя по всему, одна из жен; напугана до смерти — да, явно чего-то боится. Чашка в правой руке, сигарета — в левой — м-да, забавно. Теперь Стрэндж. Где-то я его уже встречал. Руки дрожат — совсем нервишки сдали. Рыжая девица, сразу видно, норовиста — разойдется — не остановишь, скорее всего настоящая фурия [157] Фурии — в римской мифологии богини мщения, обитающие в подземном царстве. . Впрочем, к тому же и неглупа».

Пока Баттл молча изучал присутствующих, инспектор Лич сделал краткое сухое сообщение. Мэри Олдин всех представила, заключив:

— Для нас это, конечно, сильное потрясение… однако все мы готовы по мере сил помочь следствию.

— Тогда начнем, — сказал Лич. — Кто-нибудь может сказать, что это за клюшка?

— Какой кошмар, — вскрикнула Кей. — Но ведь это…

Невил Стрэндж встал из-за стола и подошел к инспектору.

— Похожа на мою. Можно взглянуть?

— Теперь уже можно, — многозначительно сказал Лич. — Возьмите.

Выразительное «теперь» инспектора вроде бы не произвело на присутствующих должного впечатления. Невил осмотрел клюшку.

— Я думаю, это один из моих нибликов, — сказал он. — Через пару минут могу сказать точно. Можно пойти проверить, какие на месте…

Они прошли к большому шкафу под лестницей. Невил открыл дверцу, и перед удивленным взором Баттла предстала целая коллекция теннисных ракеток. Он тут же вспомнил, где видел Невила раньше, и быстро сказал:

— А я был на вашем матче в Уимблдоне, сэр.

— Правда? — небрежно бросил через плечо Невил.

Он отодвинул несколько ракеток. В глубине шкафа, прислоненные к рыболовным снастям, стояли две сумки с клюшками для гольфа.

— В гольф играем только мы с женой, — пояснил Невил. — Та клюшка мужская. Да, все верно, моя.

Он вынул из шкафа сумку, в которой было по меньшей мере четырнадцать клюшек.

«Эти спортсмены, похоже, к делу подходят серьезно, — подумал инспектор Лич. — Не позавидуешь ребятам, таскающим за ними тележку с подобным скарбом».

— Этот ниблик от Уолта Хадсона из Сент-Эберта, — пояснил Невил.

— Спасибо, мистер Стрэндж. Этот вопрос мы закрыли.

— Что поразительно, — сказал Невил, — ведь ничего не пропало. Да и замки вроде все целы. — В голосе его, помимо искреннего удивления, угадывался еще и страх.

«Все они, — заметил про себя Баттл, — сейчас только об этом и думают».

— И слуги, — продолжал Невил, — все наши слуги абсолютно вне подозрений…

— О слугах я поговорю с мисс Олдин, — мягко заметил Лич. — А у вас я хотел спросить: не подскажете, как связаться с адвокатом леди Трессилиан?

— Фирма «Асквит и Трилэни» в Сент-Лу, — отчеканил Невил.

— Спасибо, мистер Стрэндж. Мы хотели бы связаться с ними — навести справки о состоянии леди Трессилиан.

— То бишь узнать, кому достанутся деньги?

— Именно так, сэр. Ее завещание и прочие формальности.

— Не знаю, каково завещание, — сказал Невил, — но у нее у самой состояние было небольшое. Что же касается главного наследника, то мне он известен.

— И кто же он, мистер Стрэндж?

— По завещанию покойного сэра Мэттью Трессилиана все должно достаться мне и моей бывшей жене, но только после смерти леди Трессилиан.

— Вот как? — Инспектор Лич посмотрел на Невила взглядом собирателя, только что заполучившего необыкновенно редкий экземпляр в свою коллекцию. Под его торжествующим взглядом Невил нервно вздрогнул.

— А не скажете ли вы нам, мистер Стрэндж, — спросил Лич до противоестественности елейным голоском, — о каких суммах идет речь?