Агата Кристи - Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро

— Да вы настоящий Макиавелли [159] Макиавелли Никколо (1469–1527) — итальянский политический мыслитель, историк и писатель, сторонник сильной власти, считавший, что только она способна преодолеть политическую раздробленность Италии и что ради этой цели допустимы любые средства; образованный от его имени термин «макиавеллизм» означает политику, чуждую нормам морали, по принципу «цель оправдывает средства». , инспектор. — Майор Митчелл лукаво подмигнул. — Будем надеяться, что вам удастся убедительно сыграть роль этакого тупицы-полисмена.

Старший инспектор улыбнулся.

— Я вообще предпочитаю идти на поводу у публики — делать то, что от меня больше всего ждут, сэр. На сей раз буду изображать тугодума — лучший способ усыпить их бдительность. И кое-что выяснить. Подозреваемый мистер Невил Стрэндж — прекрасная приманка. Вы знаете, у меня такое чувство, что в этом доме и в самом деле творится что-то неладное…

— Имеете в виду дела сердечные?

— Можно сказать и так, сэр.

— Хорошо, действуйте, Баттл. Вместе с Личем.

— Благодарю вас, сэр. — Баттл встал. — Кстати, от адвокатов ничего интересного?

— Нет. Я им звонил. Трилони я хорошо знаю. Он выслал мне копии завещаний сэра Мэттью и леди Трессилиан. Она имела доход около пяти тысяч фунтов в год — деньги вложены в надежные бумаги. Она оставила немного Баррет, немного Херстоллу, а остальное — Мэри Олдин.

— Надо приглядеться ко всем троим, — сказал Баттл.

— Не слишком ли вы подозрительны? — удивился Митчелл.

— Конечно, пять тысяч это не пятьдесят, — флегматично заметил Баттл. — Но многие убийцы шли на преступление и за гораздо меньшие суммы. Все определяют потребности. Баррет, например, чтобы получить наследство могла сама подсыпать себе снотворное.

— Да она чуть не померла. Лейзенби до сих пор не позволяет с ней разговаривать.

— Может, перебрала по неопытности. Херстоллу деньги тоже не помешали бы. Да и Мэри Олдин надо как можно скорее устраивать свою жизнь, а кто знает, сколько старушка еще протянула бы.

Главный констебль с сомнением посмотрел на Баттла.

— Ну ладно, — сказал он, — это уж вам с Личем решать. Приступайте к работе.

По возвращении в Галлз-Пойнт племянника и дядю ожидали отчеты Уильямса и Джонса.

Больше ничего существенного в комнатах не обнаружили. Слуги просят разрешения начать обычную работу по дому. Можно ли им это позволить.

— В общем, да, — сказал Баттл. — Только вначале я хочу сам пройтись по верхним этажам. Комнаты могут многое рассказать о своих обитателях.

Сержант Джонс поставил на стол картонную коробочку.

— Это с темно-синего костюма мистера Невила Стрэнджа. Рыжие волосы с обшлага, светлые — с воротника и правого плеча.

Баттл осторожно вынул два длинных рыжих волоска и несколько светлых. Внимательно их рассмотрев, он лукаво подмигнул сержанту:

— Нам повезло. В доме полный набор: брюнетка, блондинка и рыженькая. Легко ориентироваться. Так значит, на обшлаге рыжие, а на воротнике светлые? Наш мистер Стрэндж настоящая Синяя Борода. Одной рукой обнимает одну жену, а на другом плече покоится голова другой.

— Кровь с рукава отправлена на анализ, сэр. О результатах тотчас же сообщат по телефону.

Лич кивнул.

— А что слуги?

— Я все выяснил, как вы велели, сэр. Никто не собирался уходить, и никто не держал обиды на старую леди. Она была строга, но ее все любили. И вообще со слугами управлялась мисс Олдин. Они, кстати, хорошо отзываются и о ней.

— Да, расторопная особа, — сказал Баттл. — Я это сразу отметил. Если убила она, то голыми руками ее не возьмешь.

— Но ведь отпечатки на ниблике, сэр, они… — ошеломленно пробормотал Джонс.

— Знаю, знаю, — перебил его Баттл. — Единственный подозреваемый — мистер Стрэндж. Кстати, почему-то принято считать (между прочим, зачастую совершенно напрасно), что заядлые спортсмены не обременены интеллектом. Однако я не совсем уверен, что Невил Стрэндж такой уж идиот. Ну а что там с порошками горничной?

— Лежат на полке в ванной для прислуги на третьем этаже. Обычно она заваривает их около полудня, и оставляет там до вечера.

— Следовательно, каждый имел возможность подсыпать туда все, что угодно. Точнее сказать, каждый, кто был в доме.

— Это наверняка кто-то из своих, — с убеждением сказал Лич.

— Согласен. Хотя, кто его знает… В дом войти мог любой, у кого есть ключ от парадной. Вчера вечером ключ был у Невила, но ведь можно было изготовить и дубликат, а для какого-то вполне достаточно и кусочка проволоки, чтобы справиться с замком. Впрочем, человек со стороны вряд ли мог знать, как устроен звонок в комнате покойной или то, что Баррет каждый вечер пьет отвар сенны. Это мог знать только кто-то из домашних. Ну а теперь, Джим, пойдем посмотрим на эту ванную комнату, да и… вообще оглядимся.

Свой обход они начали с верхнего этажа. Первой была кладовка, заваленная сломанной мебелью и прочим хламом…

— Здесь я еще не искал, сэр, — начал было Джонс. — Я подумал, что…

— И правильно подумали. Чего тут искать? Только время терять. Судя по слою пыли на полу, сюда не заглядывали по меньшей мере полгода.

На том же этаже были две пустовавшие спальни с ванными и комнаты слуг. Баттл, заглядывавший в каждую дверь, отметил про себя, что Элис, горничная с выпученными глазами, спала с закрытым окном, у другой горничной, сухопарой Эммы, весь туалетный столик был уставлен фотографиями многочисленных родственников, а в комнате Херстолла было несколько образчиков фарфора, очень дорогого, хоть и с небольшими трещинками, — дрезденского и «Краун Дерби».

Комната поварихи была удручающе чиста, а кухарки — на удивление неряшлива. Баттл открыл дверь в ванную комнату, ближайшую к лестничной площадке. Уильямс указал ему на длинную полку над ванной, на которой стояли стаканчики с зубными щетками, разные кремы, бутылочки с солью и лосьон для волос. С краю стоял распечатанный пакет с сенной.

— На пакете и на стакане никаких отпечатков?

— Только самой горничной. У меня есть образец, снятый в ее комнате.

— А ему и не надо было брать стакан, — сказал Лич. — Достаточно просто высыпать туда снотворное.

Баттл пошел вниз по лестнице, Лич прилежно следовал за ним. На середине пролета в стене располагалось непонятно для чего встроенное окошко. В углу стояла длинная палка с крючком.

— Это чтобы открывать фрамугу, — пояснил Лич. — Но для взломщика это дохлый номер. Фрамуга только слегка опускается. Слишком узкая щель, чтобы пролезть.

— А я и не думаю, что кто-то проник через это окно, — сказал Баттл. Он еще раз задумчиво посмотрел на окно.

Первой комнатой этажом ниже была спальня Одри Стрэндж. Чистая, аккуратная, на туалетном столике рядком лежали щеточки из слоновой кости, на стульях и кровати никакой одежды. Баттл заглянул в шкаф. Пара простых пиджаков и юбок, два вечерних платья, несколько легких летних платьиц. Одежда, купленная в магазинах, была дешевой, сшитая же на заказ — от самых престижных портных, дорогая, ко уже не раз одевавшаяся.