Поль Монтер - Записки юного негодяя

Я здорово распалил себя монологом и, пожалуй, попросту упивался возможностью наконец-то высказать всё. А ко всему, ежеминутно вставлял какую-нибудь из фраз Джулиана, так как сам пока что не могу похвастать ни обширными знаниями, ни витиеватой речью. И когда я бросил взгляд на папашу, то заметил, что глаза его наполнены настоящим ужасом, словно он видит перед собой посланника ада. Его высохшие пальцы беспомощно скребли по простыне и, посмотрев на меня в последний раз, он скривился от омерзения. Заметив, что рука его дёрнулась и замерла окончательно, а взгляд погас, я глубоко вздохнул, смочил под глазами водой из стакана, стоящего возле ложа умершего, и, прикрыв лицо платочком, вышел из комнаты. Застывшему в растерянности старику лакею я, старательно всхлипывая, поведал, что дорогой папочка скончался. Если бы я в тот момент оказался один, то, пожалуй, прихлопнул бы от радости освобождения в ладоши. Тем временем вместо Филиппа в замок явился напуганный до полусмерти крестьянин и, комкая в руках свою шляпу, сообщил, что наткнулся в перелеске совсем неподалёку от замка на истерзанное тело сеньора Боншана. По всему, бедняга стал жертвой дикого зверя. Мне пришлось вновь уткнуться в платок, дабы скрыть победную ухмылку. Совершенно ясно, что в перелеске постарался Левонтрер. Экая умная зверюга, не удивлюсь, если он понимает человеческую речь.

Далее всё завертелось словно вихрь, что поднимает с земли прошлогодние листья и закручивает их в воронку. Крестьянина снарядили за кюре и лекарем, и к их приезду я сидел в гостиной, изображая безутешного сына.

Кюре отправился к остывшему телу папаши, а лекарь, нахмурясь, заявил, что, конечно же, несчастной мадам Боншан не следует сегодня говорить о смерти мужа. Нервы её и без того взвинчены. Вскоре кюре присоединился к нам и полчаса нудил мне о суровом испытании, что настигло нашу семейку. Мне непременно надо заказать мессу, это весьма прискорбно, что ни маркиз, ни его зять не смогли исповедаться и причаститься перед кончиной. В это время наверху в комнате сестры послышались такие вопли, что даже я вздрогнул от испуга. Анжель вопила, словно её режут. Толстуха сиделка едва не скатилась с лестницы, призывая на помощь. Мадам окончательно спятила! Она лежала спокойно, как вдруг сорвалась с кровати и начала метаться по комнате, натыкаясь на предметы, падая и вновь вскакивая на ноги. И при этом голосила, что на неё напала незнакомка, которая хочет убить ещё не рождённого младенца. С четверть часа сиделка таращилась на то, как беснуется сеньора в совершенно пустой комнате, а после решилась-таки выскочить за дверь и позвать кого-нибудь.

Священник и лекарь переглянулись и помчались наверх. Вскоре кюре вернулся и предложил мне помолиться за бедняжку роженицу. Возможно, Господь проявит милость и начавшиеся преждевременно роды окончатся благополучно. Я картинно всхлипнул и уже в который раз уткнулся в совершенно сухой платок. Мы проторчали в гостиной более часу, и я велел лакею подать вина. Наконец-то мне не станут разбавлять его водой! Спустился мрачный и усталый доктор. Он тяжело вздохнул и положил мне на плечо руку.

– Мужайтесь, юный сеньор маркиз… Святой отец выпросит вам сил пережить это горе.

– Неужели и мадам… – вырвалось у священника.

– Увы, святой отец. Сеньора Боншан была слишком обессилена своим помешательством, и последний припадок вовсе не оставил ей надежды.

– А младенец? – забывшись, бросил я.

– О, к прискорбию, дитя родилось мёртвым. Должно быть, мальчик скончался ещё до родов, прямо в утробе матери. Уму непостижимо, как за одну ночь вы остались совершенно один, Патрис. Надеюсь, у вас хватит силы духа перенести подобное горе, хотя в ваши юные годы это тяжелее вдвойне.

Мне откровенно захотелось заорать от восторга и, конечно же, вытолкать взашей посторонних, но, помня наказ Джулиана, я шмыгал носом и пару раз аккуратно, дабы не зашибиться, свалился на пол, изображая обморок. К утру священник прислал из деревни женщин обрядить покойников. А к вечеру, повинуясь странному желанию убедиться в полнейшей свободе, я зашёл в библиотеку, где стояли гробы с ненавистной роднёй. Клянусь, даже крошечный ящик с отпрыском Боншана не заставил меня вздрогнуть. Я замер посреди комнаты и вдруг почувствовал, как вокруг моей талии обвились руки герцога.

– Теперь ты доволен, любовь моя? – низким бархатным голосом шепнул он.

– О, Джулиан… – Я откинул голову назад и плотно приник к нему всем телом. – Всё получилось.

– Да, мой обворожительный маленький негодяй. Прекрасный жестокосердный мальчик. Теперь ты единственный владелец всего, маркиз Дефорж дю Мерсье.

– Вообразить не можешь, как я тебе благодарен!

– Хм, догадываюсь, – тихо рассмеялся герцог. – Потом сочтёмся, любовь моя. Пока можешь поблагодарить меня попросту. – Он развернул меня к себе лицом и слегка надавил на плечи. Я с готовностью опустился перед ним на колени и, улыбнувшись, облизнул губы. Я знаю, что опыта у меня маловато, но моё старание вполне окупает его отсутствие.

Ах, какое блаженство началось в моей жизни! Право же, такого я не мог вообразить даже в самых смелых грёзах. Неужели я, Патрис, прекрасный Антиной, как неустанно повторяет герцог, а за ним и Франческа с Бруно, получил гораздо больше, чем рассчитывал? Ещё некоторое время я просыпался с ужасом, что происходящее было манящим сном и поутру развеется, словно туман, пока наконец полностью не осознал, что свалившееся мне в руки счастье – реальность. Ну, постараюсь изложить по порядку. Ведь теперь мои записки станут гораздо интересней. Я даже решился перечитать, что заносил в дневник прежде, и скривился от отвращения, припомнив о своей прошлой участи. Да ну её к дьяволу! Сейчас меня охватывает странное чувство, что, пожалуй, мне больше нечего пожелать. Во-первых, герцог легко согласился переселиться в замок, заметив, что всегда питал слабость к старинным строениям. А что касается бальи 20 20 представитель короля или сеньора, управлявший областью, называемой бальяжем, в которой представлял административную, судебную и военную власть. и кюре, решившим проявить участие в моей судьбе, ибо по их мнению я слишком молод и неопытен, то благодаря Джулиану всё прекрасно устроилось. Я представил Бруно как поверенного в делах, что прислал мой дальний родственник из Вероны. И уж конечно, я не нуждаюсь в опеке достойных людей города, так как этот родственник сам займётся моим воспитанием и устройством моей судьбы. Отлично придумано! Теперь никто не станет совать нос в мою жизнь и указывать, что делать. Франческа с пылом занялась обустройством замка. Я даже не стал вникать в переделки. Мне главное, чтобы от прежнего облика не осталось и следа. Не представляю, где она нашла столь быстрых и незаметных рабочих, я не успел увидеть ни одного из них, а меж тем в кроткий срок спальни обтянули тканью, сменили мебель и, к моей радости, украсили мою спальню огромным зеркалом. Хотя, сказать откровенно, я редко сплю здесь, предпочитая спальню герцога. Его огромная кровать чёрного дерева, подбитая кровавым бархатом и украшенная резными столбами, держащими балдахин из вытканной золотом парчи, сама по себе навевает мысли о плотских утехах. В моём распоряжении огромная гардеробная, полная великолепных нарядов. Право же, я частенько переодеваюсь по нескольку раз в день просто из желания повертеться перед зеркалом. Джулиан вполне разделяет моё самолюбование и, подмигнув, заявляет, что голышом я ещё шикарней. Встаю я не раньше полудня, ибо засыпаю едва ли не на рассвете. И мне безумно нравится, что я могу валяться в кровати сколько сочту нужным, и никто не пеняет мне за это. Столы ломятся от изобилия самых изысканных блюд, и теперь-то возле моей постели всегда стоит кувшин вина и блюдо свежих фруктов. Плиты пола, на которых при папаше едва ли не пробивалась трава, укрыты коврами, в каминах всегда поддерживают огонь, и мне нет нужды трястись от холода как прежде. Да и моя страсть к купанию полностью удовлетворена. Джулиан велел соорудить что-то вроде специальной комнаты, где расположилась огромная купель чёрного камня на витых позолоченных ножках и на консолях тянется целый ряд кувшинов. Каминная полка украшена вазами. И, конечно же, неизменный столик, низкий, словно скамья, уставленный бутылями, бокалами и блюдами из тончайшего фарфора для лёгких закусок. Ах, стоит ли говорить, что наше совместное купание с герцогом всегда заканчивается одним и тем же!