Дафна Дю Морье - Французов ручей - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Дафна Дю Морье - Французов ручей - английский и русский параллельные тексты - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Исторические любовные романы. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Французов ручей - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Дафна Дю Морье
Жанр:

Исторические любовные романы
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Дафна Дю Морье - Французов ручей - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Французов ручей - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Дафна Дю Морье, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

На пороге тридцатилетия красавица Дона Сент-Коламб отчетливо осознает пустоту и никчемность великосветской жизни и, подчиняясь порыву, уезжает из Лондона в уединенный замок Наврон на побережье Корнуолла. Там она встречает неуловимого предводителя пиратов, которого все зовут просто Французом...

Французов ручей - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Французов ручей - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Дафна Дю Морье

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The chain rattled with a hollow sound in the deep pool beneath the trees, and the ship swung round to meet the last of the flood tide, and suddenly from nowhere came a swan and his mate, like two white barges sailing in company, and following them three cygnets, soft and brown.	Глухо проскрежетала якорная цепь, корабль развернулся навстречу последней приливной волне и замер в глубокой заводи под сенью деревьев. И тогда на речной глади вдруг, откуда ни возьмись, показалась пара белых лебедей.
They went away down the creek, leaving a wake behind them as a vessel would, and presently when all was snugged down for the night and the decks deserted, the smell of cooking came from the galley forward, and the low murmur of voices as the men talked in the fo'c'sle.	Медленно, словно две горделивые ладьи, они проплыли вниз по течению, ведя за собой трех пушистых бурых птенцов, а позади них по воде тянулся длинный волнистый след. Корабль приготовился ко сну: палубы опустели, из камбуза запахло съестным, в кубрике послышался негромкий говор матросов.
The captain's boat waited beneath the ladder, and coming up from the cabin he called to Dona, who was leaning against the rail on the poop-deck watching the first star above a dark tree, and they pulled away down the creek where the swans had gone, the little boat lapping against the water.	Внизу, у борта, уже стояла капитанская шлюпка. Вскоре и сам капитан вышел из каюты и окликнул Дону, которая ждала его на корме, облокотившись на перила и глядя на первую вечернюю звезду, мерцавшую над темным лесом. Они сели в шлюпку, и та, покачиваясь, понесла их вниз по течению, вслед за уплывшими лебедями.
Soon the fire glowed in the clearing, the dried sticks snapping and breaking, and this night they cooked bacon, curling and streaky and crisp, with bread that was burnt also by the fire and was toasted and black. They broke the bacon in their hands, and then brewed coffee, strong and bitter, in a saucepan with a bent handle, and afterwards he reached for his pipe and his tobacco, and Dona leant against his knee, her hands behind her head.	А еще через несколько минут на знакомой поляне замигал костер, затрещали сухие сучья. На этот раз на ужин была грудинка, хрустящая, румяная, сочная. Они ели ее руками вместе с золотистым хлебом, поджаренным здесь же, на костре. А потом сварили кофе, крепкий и горький, в кофейнике с изогнутой ручкой. Когда ужин закончился, он закурил трубку, а она уселась рядом, прислонившись к его коленям и закинув руки за голову.
"And this," she said, watching the fire, "could be forever, if we wished. Could be tomorrow, and the next day, and a year ahead.	- И так может быть всегда, - сказала она, глядя в огонь. - И завтра, и послезавтра, и через год.
And not only here, but in other countries, on other rivers, in lands of our own choosing."	В другом ручье, на других берегах, в любой другой стране - стоит нам только захотеть.
"Yes," he said, "if we so wished.	- Да, - откликнулся он, - стоит только захотеть.
But Dona St. Columb is not Dona the cabin-boy.	Но Дона Сент-Колам не может хотеть того же, чего хочет юнга.
She is someone who has a life in another world, and even at this moment she is waking in the bedroom at Navron, with her fever gone, remembering only very faintly the dream she had.	Она живет в ином мире. И, кто знает, может быть, именно в эту минуту она встает с кровати, чувствуя, что болезнь ее прошла и пора возвращаться к привычным домашним обязанностям.
And she rises, and dresses, and sees to her household and her children."	И она одевается и идет к детям, забыв о том чудесном сне, который ей только что приснился.
"No," she said, "she has not woken yet, and the fever is still heavy upon her, and her dreams are of a loveliness that she never knew in her life before."	- Нет, - возразила она, - я уверена, что Дона Сент-Колам еще не поправилась, что она по-прежнему мирно спит в своей кровати и видит сны - самые сладкие сны, какие ей когда-либо снились.

"For all that," he told her, "they are still dreams. And in the morning she will wake."	- Но ведь это всего лишь сны, - проговорил он. -Наступит утро, и ей придется проснуться.
"No," she said. "No, no.	- Нет, - запротестовала она, - нет, нет!
Always this. Always the fire, and the dark night, and the supper we have cooked, and your hand here against my heart."	Пусть это будет всегда: и костер, и ночь, и ужин, который мы приготовили вдвоем, и твоя рука, лежащая у меня на сердце.
"You forget," he said, "that women are more primitive than men.	- Ты забываешь, что женщины устроены иначе, чем мужчины, - сказал он. - Проще, примитивней.
For a time they will wander, yes, and play at love, and play at adventure.	Они согласны странствовать, согласны играть в любовь и в приключения, но только на время.
And then, like the birds do, they must make their nest. Instinct is too strong for them. Birds build the home they crave, and settle down into it, warm and safe, and have their babies."	А потом наступает пора вить гнезда, и они не могут противиться инстинкту, который заставляет их заботиться о доме, наводить уют и высиживать птенцов.
"But the babies grow up," she said, "and fly away, and then the parent birds fly away too, and are free once more."	- Но птенцы подрастают, - проговорила она, - и покидают гнездо. И тогда их родители тоже могут сняться с места и обрести свободу.
He laughed at her, staring into the fire, watching the flames.	Он засмеялся, глядя на танцующие языки пламени.
"There is no answer, Dona," he said, "for I could sail away now in La Mouette and come back to you in twenty years' time, and what should I find but a placid, comfortable woman in place of my cabin-boy, with her dreams long forgotten, and I myself a weather-beaten mariner, stiff in the joints, with bearded face, and my taste for piracy gone with the spent years."	- Нет, Дона, - сказал он, - так не бывает. Представь себе, что я сейчас уплыву на "Ла Муэтт" и вернусь через двадцать лет. Кто встретит меня на пороге? Мой озорной юнга? Нет - солидная, степенная дама, давно забывшая свои прежние фантазии. А я? Кем я стану тогда? Потрепанным морским волком с длинной бородой и жестоким ревматизмом, дряхлым стариком, не помышляющим уже ни о пиратстве, ни о вольной жизни.
"My Frenchman paints a dismal picture of the future," she said.	- Ты слишком мрачно смотришь на наше будущее, - сказала она.
"Your Frenchman is a realist," he answered.	- Я реалист, - ответил он.
"And if I sailed with you now, and never returned to Navron?" she asked.	- А если я уплыву сейчас с тобой и никогда больше не вернусь в Нэврон?
"Who can tell? Regret perhaps, and disillusion, and a looking back over your shoulder."	- Это не выход, - сказал он. - Рано или поздно ты разочаруешься и станешь жалеть о прошлом.
"Not with you," she said, "never with you."	- Нет, - возразила она, - никогда!
"Well then, perhaps no regrets.	Пока мы вместе, я ни о чем не буду жалеть.
But more building of nests, and more rearing of broods, and I having to sail alone again, and so a losing once more of adventure.	- Может быть, - ответил он. - Но тебе, как и всем женщинам, необходимы семья, дети, домашний очаг. А раз так - значит, конец нашим скитаниям, конец приключениям, и мне снова придется выходить в море одному.
So you see, my Dona, there is no escape for a woman, only for a night and for a day."	Нет, Дона, если женщина и может убежать от себя, то только на один день или на одну ночь.

"No, you are right," she said, "there is no escape for a woman.	-Ты прав, - сказала она, - у женщин нет выхода.
Therefore if I sail with you again I shall be a cabin-boy, and borrow Pierre Blanc's breeches once and for always, and there will be no complications of a primitive nature, so that our hearts and our minds can be easy, and you can seize ships and make your landings on the coast, and I, the humble cabin-boy, will brew your supper for you in the cabin, and ask no questions, and hold no conversation with you."	И поэтому в следующий раз, когда мы отправимся в море, я одолжу у Пьера Блана его брюки и снова стану твоим юнгой. И мы не будем больше мучиться из-за пустяков и забивать себе головы мыслями о будущем - ты будешь нападать на корабли и совершать вылазки на побережье, а я, как примерный юнга, буду готовить ужин в каюте, стараясь не докучать тебе разговорами и не задавать лишних вопросов.
"And how long would we endure that, you and I?"	- И сколько же это будет продолжаться?
"For as long as we pleased."	- Столько, сколько мы захотим.
"You mean, for as long as I pleased.	- Другими словами, столько, сколько захочу я.
Which would be neither for a night nor an hour, and anyway, not this night and not this hour, my Dona."	В таком случае можешь не сомневаться, это будет очень, очень долго. Я не намерен отпускать тебя ни завтра, ни послезавтра и уж тем более не сегодня.
The fire burnt low, and sank away to nothing, and later she said to him,	Огонь горел все слабей и слабей и вскоре совсем потух. Помолчав, она спросила:
"Do you know what day this is?"	-Ты знаешь, какая сегодня ночь?
"Yes," he said, "midsummer day. The longest in the year."	- Да, - ответил он, - ночь летнего равноденствия, самая короткая ночь в году.
"Therefore," she said, "tonight we should sleep here, instead of in the ship.	- И я хочу, чтобы мы провели ее здесь, а не на корабле, - сказала она.
Because it will never happen again. Not for us. Not in this way, in the creek here."	- Потому что все меняется и ничто не остается прежним: ни мы, ни этот ручей, ни эта ночь.
"I know," he said, "that is why I brought the blankets in the boat. And the pillow for your head. Did you not see them?"	- Я знаю, - ответил он. - Разве ты не заметила, что я положил в шлюпку одеяла и подушку?
She looked up at him, but she could not see his face any longer, for it was in shadow, the fire-light being gone, and then without a word he got up and went down to the boat, and then came back to her with the bedding and pillow in his arms, and he spread them out in the clearing under the trees, close to the water's edge.	Она посмотрела на него. Огонь догорел, и лицо его пряталось в тени. Не говоря ни слова, он встал, спустился к шлюпке, принес два одеяла и расстелил их под деревьями, у самого берега.
The tide was ebbing now, and the mud-flats showing.	Начался отлив. Вода медленно отступала, обнажая отмели.
The trees shivered in a little wind, and then were still again.	Легкий ветерок прошелестел в ветвях и стих.
The night-jars were silent and the sea-birds slept.	Козодои уже замолчали, морские птицы давно устроились на ночлег.
There was no moon, only the dark sky above their heads, and beside them the black waters of the creek.	Луна еще не вышла, над головой чернело высокое небо, внизу чуть слышно журчал ручей.