Дафна Дю Морье - Трактир «Ямайка» английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Дафна Дю Морье - Трактир «Ямайка» английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Короткие любовные романы.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Трактир «Ямайка» английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Дафна Дю Морье - Трактир «Ямайка» английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Трактир «Ямайка» английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Дафна Дю Морье, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Молоденькая англичанка Мэри Йеллан, оставшись сиротой, покидает родную деревню и отправляется к тете Пейшенс. Девушка надеется, что будет душа в душу жить с любимой тетей, которая запомнилась ей как неунывающая красавица-хохотушка. Однако с тех пор прошло десять лет, тетя стала женой трактирщика. Страшные вещи творятся в трактире «Ямайка», вдалеке от большой дороги.
Трактир «Ямайка» английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Трактир «Ямайка» английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Дафна Дю Морье
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| She would have closed her eyes at once but for an arm suddenly around her shoulders and a voice in her ear, | Она уже готова была закрыть глаза, как чья-то рука обняла ее за плечи и спокойный голос настойчиво произнес: |
| "Drink this," persuasive and cool, and Francis Davey himself stood beside the bed, with a glass in his hand and his strange eyes looking into hers, pale and expressionless. | "Выпейте это". У ее постели со стаканом в руке стоял Фрэнсис Дейви и глядел на нее своими белесыми, лишенными всякого выражения глазами. |
| "You will sleep now," he said, and she knew from the bitter taste that he had put some powder in the hot drink which he had brewed for her, and that he done this in understanding of her restless, tortured mind. | - Теперь вы заснете, - сказал он, и по горьковатому вкусу напитка она догадалась, что он положил туда какое-то лекарство, понимая, в каком смятении пребывала ее измученная душа. |
| The last that she remembered was his hand upon her forehead and those still white eyes that told her to forget; and then she slept, as he had bidden her. | Последнее, что помнила Мэри, была его рука у нее на лбу и неподвижный взгляд странных глаз, приказывавших забыть обо всем. Подчинившись ему, она заснула. |
| It was nearly four in the afternoon before she woke, and the fourteen hours of sleep had done the work that he intended, turning the edge of sorrow and blunting her to pain. | Было почти четыре часа пополудни, когда Мэри проснулась. Четырнадцать часов сна, как и рассчитывал викарий, сделали свое дело: душевная боль притупилась. |
| The sharp grief for Aunt Patience had softened, and the bitterness too. | Она уже чувствовала, что преодолеет горечь утраты тети Пейшнс и ее отчаяние пройдет. |
| Reason told her that she could not put the blame upon herself: she had done only what her conscience had commanded her to do. Justice had come first. | Рассудок подсказывал, что она не должна винить себя. Она поступила так, как требовала ее совесть, в первую очередь думая о справедливости. |
| Her dull wit had not foreseen the tragedy; there lay the fault. | Просто ее слабому уму не дано было предвидеть трагических последствий. В этом была ее роковая ошибка. |
| There remained regret, and regret could not bring Aunt Patience back again. | Но сколько бы она теперь себя ни казнила, как бы ни сожалела о совершенной глупости, тетю Пейшнс уже не вернуть. |
| These were her thoughts on rising; but when she was dressed, and had gone below to the living room, to find the fire burning and the curtains drawn, and the vicar abroad upon some business, the old nagging sense of insecurity returned to her, and it seemed to her that responsibility for the disaster lay on her shoulders alone. | Так думала она, очнувшись от сна. Потом оделась и спустилась в гостиную. Там горел камин, шторы были опущены. Мэри узнала, что викарий уехал по делам. И тут сердце опять защемило, вновь ее охватило отчаяние: ей начало казаться, что ответственность за случившееся несчастье все же целиком лежит на ней. |
| Jem's face was ever present with her as she had seen it last, drawn and haggard in the false grey light, and there had been a purpose in his eyes then, and in the very set of his mouth, that she had wilfully ignored. | Лицо Джема неотступно стояло перед ней - такое, каким сна видела его в последний раз в сером сумеречном свете, - измученное и искаженное. В его глазах и плотно сжатом рте была видна решимость, которой ей не дано было понять. |
| He had been the unknown factor from the beginning to the end, from that first morning when he had come to the bar in Jamaica Inn, and deliberately she had shut her eyes to the truth. | С начала и до конца он оставался для нее загадкой. С того первого утра, когда он появился в баре "Ямайки". |
| She was a woman, and for no reason in heaven or earth she loved him. He had kissed her, and she was bound to him for ever. | Но ей и не хотелось разгадывать до конца эту загадку - Мэри чувствовала, что правда может оказаться слишком горькой. Поддавшись слабости женской натуры, она, вопреки рассудку, позволила себе полюбить его. |
| She felt herself fallen and degraded, weakened in mind and body, who had been strong before; and her pride had gone with her independence. | Мэри ужасало, что она могла так унизиться, так низко пасть. Какая же она оказалась слабая! Куда подевались ее уверенность и стойкость! Вместе с независимостью она потеряла и гордость. |
| One word to the vicar when he returned, and a message to the squire, and Aunt Patience would be avenged. | Ей достаточно сказать одно слово викарию, когда тот вернется, передать сообщение сквайру, и тетя Пейшнс будет отмщена. |
| Jem would die with a rope round his neck as his father had done; and she would return to Helford, seeking the threads of her old life, that lay twisted even now and buried in the soil. | Джем умрет на виселице, как его отец. А она сможет воротиться в Хелфорд в надежде отыскать на родной земле порванные было нити, которые свяжут ее с привычной жизнью. |
| She got up from the chair beside the fire and began to walk the length of the room, with some idea that she wrestled now with her ultimate problem, but even as she did so she knew that her very action was a lie, a poor trick to appease her conscience, and that the word would never be given. | Поднявшись с кресла, она начала расхаживать по комнате, чувствуя, что немедленно должна принять решение. Но в ту же минуту поняла, что этот ее порыв - жалкая ложь и самообман, попытка успокоить свою совесть, и что она никогда никому ничего не расскажет. |
| Jem was safe from her, and he would ride away with a song on his lips and a laugh at her expense, forgetful of her, and of his brother, and of God; while she dragged through the years, sullen and bitter, the stain of silence marking her, coming in the end to ridicule as a soured spinster who had been kissed once in her life and could not forget it. | Джему нечего бояться; он был волен уехать, посмеиваясь над глупенькой девушкой и насвистывая свою песенку, забыв и о ней, и о своем брате, и о Боге. А она обречена на долгие годы мук и терзаний и закончит свои дни озлобленной старой девой, которую однажды в жизни поцеловали, а она так и не смогла этого забыть. |
| Cynicism and sentimentality were two extremes to be avoided, and as Mary prowled about the room, her mind as restless as her body, she felt as though Francis Davey himself were watching her. his cold eyes probing her soul. | Цинизм и сентиментальность - вот две крайности, которых следует избегать. Не находя себе места, Мэри продолжала расхаживать по комнате. Вдруг ей почудилось, будто Фрэнсис Дейви наблюдает за ней и его холодные глаза пытаются заглянуть ей в душу. |
| The room held something of him after all, now that he was not here, and she could imagine him standing in the corner by the easel, his brush in his hand, staring out of the window at things that were dead and gone. | Его дух как бы незримо присутствовал в комнате. Девушка представила себе, как он стоит в углу перед мольбертом с кистью в руке и глядит через окно на что-то давно минувшее и забытое. |
| There were canvases with their faces to the wall close to the easel, and Mary turned them to the light in curiosity. | Рядом с мольбертом стояли повернутые к стене полотна. Мэри принялась с любопытством рассматривать их. |
| Here was an interior of a church - his church, she supposed- painted in the twilight of midsummer it would seem, with the nave in shadow. There was a strange green afterglow upon the arches, stretching to the roof, and this light was something sudden and unexpected that lingered in her memory after she had laid the picture aside, so that she returned to it and considered it once more. | На одном был изображен интерьер церкви -вероятно, его церкви, - каким он выглядит в летние сумерки: освещен был лишь купол и своды арок, странный зеленоватый отсвет лежал на них. Неожиданный и непонятный свет этот так поразил Мэри, что, отставив было картину, она вновь вернулась к ней и посмотрела еще раз. |
| It might be that this green afterglow was a faithful reproduction, and peculiar to his church at Altarnun, but for all that, it cast a haunting and uncanny light upon the picture, and Mary knew that had she a home she would not care for it to hang upon her walls. | Возможно, этот зеленый отблеск был характерной особенностью церкви в Олтернане, и художник лишь точно передал его. Тем не менее в нем было что-то призрачное и жутковатое. Мэри подумала, что, будь у нее свой дом, она не захотела бы повесить такую картину на стене. |
| She could not have put her feeling of discomfort into words, but it was as though some spirit, having no knowledge of the church itself, had groped its way into the interior and breathed an alien atmosphere upon the shadowed nave. | Выразить словами то, что так смущало ее в этой картине, она бы не смогла, но ей показалось, что какой-то не признающий церкви, враждебный дух пробрался в храм и это его тень лежит на всем. |
| As she turned the paintings, one by one, she saw that they were all tainted in the same manner and to the same degree; what might have been a striking study of the moor beneath Brown Willy on a spring day, with the high clouds banked up behind the tor, had been marred by the dark colour and the very contour of the clouds that dwarfed the picture and overwhelmed the scene, with this same green light predominating all. | Мэри взглянула на другие картины - везде та же зловещая зеленая тень. Даже отлично написанный пейзаж, где была изображена пустошь у холма Браун-Вилли в весенний день с высоко плывущими над вершиной облаками, был омрачен этим льющимся откуда-то зеленым светом. Да и в нарочито подчеркнутых контурах облаков было что-то странное и давящее. |
| She wondered, for the first time, whether by being born albino, and a freak of nature, his colour sense was therefore in any way impaired, and his sight itself neither normal nor true. | Тут Мэри впервые задумалась: может быть, все дело в его аномалии, в том, что он альбинос? От этого он все видит и воспринимает искаженно. |
| This might be the explanation, but, even so, her feeling of discomfort remained after she had replaced the canvases with their faces to the wall. | Возможно, этим-то все объяснялось. И все же Мэри не могла избавиться от неприятного чувства. Она собрала холсты и поставила их на место, лицом к стене. |
| She continued her inspection of the room, which told her little, it being sparsely furnished anyway, and free of ornaments and books. | Потом еще раз оглядела комнату. В ней не было ничего примечательного - скудная обстановка: ни книг, ни безделушек. |
| Even his desk was bare of correspondence and looked seldom used. | Даже письменный стол был пуст, словно им вовсе не пользовались. |
| She drummed with her fingers on the polished surface, wondering if he sat here to write his sermons, and suddenly and unpardonably she opened the narrow drawer beneath the desk. | Она провела рукой по крышке, подумав, пишет ли за ним свои проповеди Фрэнсис Дейви. Потом, неожиданно для себя, сделала нечто невероятное -выдвинула узкий ящик. |
| It was empty; and at once she was ashamed. She was about to shut it when she noticed that the paper with which the drawer was laid had one corner turned, and there was some sketch drawn upon the other side. | Он тоже был пуст. Устыдившись своего поступка, Мэри хотела тотчас задвинуть его, как вдруг заметила, что угол листа бумаги, которым он был застелен, отогнут. На оборотной стороне виднелся какой-то набросок. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Трактир «Ямайка» английский и русский параллельные тексты", Дафна Дю Морье
Книги похожие на "Трактир «Ямайка» английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
