Нина Липовецкая-Прейгерзон - Мой отец Цви Прейгерзон

Обычно мы встречались возле синагоги или на концертах еврейской песни. Цви рассказывал о различных периодах своей жизни и о литературном творчестве. Он был откровенен со мной, думаю, он хотел завоевать мое доверие и в то же время решить для себя, может ли он положиться на меня в переправке своих рукописей в Израиль.

Мне особенно — запомнилась одна наша беседа, когда он с волнением рассказывал о новом произведении, над которым тогда работал, — о «Деле врачей». Он сказал, что часть материала находится при нем. Я предложил ему передавать мне рукописи для переправки в Израиль, так же, как в свое время он передавал их нашему послу Йосефу Авидару. Цви с радостью признался, что это было его самым заветным желанием.

Мы договаривались о наших будущих встречах, при этом избегая встречаться в одном и том же месте, в одно и то же время. Как только он передавал мне очередную рукопись, завернутую в газету, мы сразу же расставались. Материалы хранились в нашем посольстве до тех пор, пока не появлялась возможность переслать их в Израиль. В Израиле все материалы попадали в надежные руки Шауля Авигура, который в то время стоял во главе «Натива». Шауль очень поощрял мои контакты с Цви. Именно он перед моим отъездом в СССР просил меня любыми способами добывать рукописи Цви Прейгерзона и других еврейских писателей.

Я передал Прейгерзону предложение опубликовать в Израиле его роман «Когда погаснет лампада» под псевдонимом. Цви отнесся к этой идее с опаской и сказал, что даст ответ в течение недели. Я ждал с волнением. При следующей встрече он сказал, что согласен. А книга в это время была уже в печати. Ей дали другое название — «Эш ха-тамид» («Вечный огонь»), а автору присвоили псевдоним А. Цфони (Северный). Книга вышла в издательстве «Ам овед» («Рабочий народ») в 1966 году.

Вскоре я получил первый экземпляр книги. На обложке было написано: «А. Цфони — ивритский писатель, проживающий в Советском Союзе». И вот на очередном еврейском мероприятии я, завернув книгу в газету, прошу Эстер, мою жену, передать ее Цви.

Издалека, затаив дыхание, я наблюдай за действиями Эстер, и мне казалось, что операция по передаче книги длится часы, а не считанные минуты. Прейгерзон ощупал пакет и даже заглянул внутрь. Волнение его было таково, что я боялся, как бы он не лишился чувств.

Наша последняя встреча состоялась 30 мая 1967 года на ступенях Концертного зала имени Чайковского. Там должен был состояться концерт Нехамы Лифшицайте. В последний момент концерт отменили, и нам представилась редкая возможность длительного разговора.

И еще из воспоминаний Давида Бартова:

Было ясно, что Прейгерзон продолжает интенсивно работать, но делает это в большой тайне не только от окружающих, но и от своих детей. Забота и тревога за жену и детей занимали все его мысли. Он неоднократно говорил, что его арест и ссылка принесли много горя семье, и ему бы не хотелось, чтобы это повторилось.

Чувство вины, которое отец испытывал перед семьей, и заботы о нашем благополучии вынуждали его держать в тайне от детей свою связь с сотрудниками израильского посольства. Мы ничего не знали ни о передаче рукописей, ни о напечатанных в Израиле произведениях, даже не слышали, что у него появился псевдоним «Не знает — значит, не замешан» — по-видимому, отец руководствовался тогда этим правилом.

Ц. Прейгерзон с сыном Вениамином 1968 г.

Роман «Вечный огонь» («Когда погаснет лампада») — это история о жизни Гадяча — небольшого украинского городка Полтавской области в период 1939 — 1942 года. Существенную долю населения Гадяча составляли евреи. За основу сюжета отец взял историю семьи Фейгиных.

Повествование о мирных довоенных годах сменяется рассказом об уничтожении евреев. Лишь возле могилы великого цадика Шнеура Залмана из Ляд, где с момента его смерти горел негасимый огонь, чудесным образом спасается небольшая группа евреев. Этот роман — художественная эпопея, написанная великолепным мастером слова. Она читается с большим интересом, сопровождаемым глубокими эмоциональными переживаниями.

О факте выхода книги в Израиле мы узнали только после папиной смерти. Помню радость, которую я испытала, увидев в архиве отца эту книгу, изданную еще при его жизни, — книгу, которую он смог подержать в руках, открыть, насладиться ею. Ценой огромных усилий, риска, пройдя все круги советского ада, отец все же увидел плоды своего труда.

Читатели и критики в Израиле встретили роман с необыкновенным интересом, он был очень популярен. Я видела в архиве отца стопку вырезок из газет и журналов — это были статьи о романе, появившиеся в израильской прессе и присланные его друзьями.

Изданный в 1966 году, роман стал первой публикацией Прейгерзона после длительного перерыва, да еще и не под своим именем. Его ранние рассказы, как уже говорилось, печатались в ивритских изданиях в 1927 — 1934 годах, когда еще имелась возможность посылать рукописи за границу. Затем наступили три десятилетия молчания. За эти годы сменилось поколение израильских писателей и читателей. Многие уже не помнили прежние публикации Прейгерзона. Так, волею судеб, писатель Цви Прейгерзон, теперь уже А. Цфони, заново завоевал читательскую аудиторию в Израиле.

В эти же годы в газете «Давар» были напечатаны два больших рассказа отца: «Иврит» и «Двадцать героев», также имевших большой успех в Израиле. Они свидетельствовали о том, что невзирая ни на какие запреты, иврит в Советском Союзе не сломлен, что он звучит даже в тюремных застенках, что живы еще надежды на возрождение языка, еврейских традиций, еврейской религии. Тогда же «Иврит» был рекомендован для внеклассного чтения в израильских школах.

В 1967 году, незадолго до Шестидневной войны, моя мама, Лея Прейгерзон, поехала в гости к своему брату в Тель-Авив. Заявление на визу она подавала вместе с отцом, но он получил из ОВИРа отказ: бывший узник Сиона был лишен права на выезд. Вернувшись, мама привезла много благоприятных и благодарственных отзывов о романе. Везла она и немало подарков, но большинство из них было украдено из багажа в аэропорту Шереметьево.

В июне 1967-го началась Шестидневная война. Советский Союз расторг дипломатические отношения с Израилем, посольство в Москве было закрыто.

Здесь самое место еще раз с благодарностью вспомнить Йосефа Авидара и Давида Бартова, при помощи и посредстве которых была установлена реальная связь писателя Цви Прейгерзона с его духовной родиной. Хочу также особо поблагодарить Шауля Авигура, который стоял в то время во главе «Натива». Он всячески поощрял пересылку произведений отца, бережно хранил их (а в отсутствие автора забота о безымянных рукописях приобретает особое значение), был инициатором их публикации. Я сожалею, что не смогла лично передать ему эти слова благодарности: Шауль скончался 1978 г, в год моего приезда в Израиль.