Нина Липовецкая-Прейгерзон - Мой отец Цви Прейгерзон

Цви играет на скрипке. 1919 г.

В Одессе Цви не просто повзрослел — в его мировоззрении произошли серьезные изменения. Позже он так напишет об этом:

В пятнадцать лет пришла ко мне, как всякому юнцу, пора критиканства. Начальные ценности рухнули, пролегла трещина, превратившаяся в глубокую пропасть, на долгие годы ставшая между мною и Богом. Ибо место религии заполнил сионизм.

А вот еще один фрагмент из «Дневника воспоминаний», где отец пишет о своих беседах в лагере с заключенным из Одессы:

Внешне Школьник как будто мало чем выделялся среди окружающих, но манерой разговаривать, душевностью превосходил многих. У него была еврейская душа, он хорошо говорил на идише. Уроженец Одессы, он жил там с начала нашего века и еще помнил еврейские организации и учреждения того времени. Он, к примеру, хорошо знал кантора Минковского из Бродской синагоги, помнил его ритуальные песнопения. У нас даже возникли разногласия по поводу того, как надо петь молитву «Микдаш мелех ир мэлуха», которую пел Пинхас Минковский. Я помнил свой вариант, а Школьник меня стал убеждать, что эта молитва поется иначе. В ночной тишине, в заснеженной тундре, на дорожках между бараками Школьник напевал мне тихим голосом свой вариант молитвы.

Немало мы гуляли со Школьником среди холодных северных туманов. На огромной территории 1-го ОЛПа (отдел лагерного подразделения. — Н.Л. ) мы искали малолюдные места и там предавались воспоминаниям об Одессе.

Мы расхаживаем со Школьником по лагерным дорожкам, окутанным северной мглой и снегом. И нам казалось, что в вышине, над нашими головами, сияет одесское небо…

После Октябрьского переворота перед папой возник выбор: уехать в Эрец-Исраэль сразу или все же получить сначала высшее образование, которое стало в те времена реальной возможностью для многих евреев. Он выбрал второй вариант, отложив тем самым свой неизбежный, как казалось тогда, отъезд в единственно желанную Страну. Кто мог в те годы знать, что обстоятельства повернутся иным, совершенно непредвиденным образом?

Гражданская война принесла с собой новые тревоги, пугающую неопределенность, слухи о погромах, о бандитах Гуляй-Поля. Все чаще звучали имена бесчинствующих атаманов. Жизнь в Одессе становилась опасной, в особенности по ночам.

В Одессе орудовали не только воровские шайки, но и бандиты-одиночки. Во многие дома пришла бедность. Создавались комитеты помощи пострадавшим во время войны евреям, полякам. Революция и Петроград были далеко, об опасности не хотелось думать, и многие продолжали жить своей обычной жизнью — так, словно за окном ничего не происходило. Люди прятали тревогу в потаенных уголках души; кто-то по-прежнему развлекался, кто-то играл в карты. В Одессе продолжалась интенсивная еврейская жизнь.

Из романа «Неоконченная повесть»:

В театре Болгаровой поставили спектакль «Яаков и Эсав». Работала также группа еврейских актеров под руководством режиссера Канапова. Они давали спектакль «Обострение» Рейзельмана, в котором блистала Мальвина Сигальская в роли Фани, девицы из публичного дома. Она сильно и впечатляюще выразила настроение своей героини накануне дня Йом-Кипур. Трудно поверить, но вся эта драма разворачивалась на фоне мелодии «Кол Нидре». Канапов был настоящий мастер, умевший отвечать на запросы времени. В дни Хануки показали также спектакль «Волчок», который шел вместе с захватывающей драмой «Возвращение с фронта», — то был незабываемый вечер.

В первый же день Хануки провожали в последний путь Менделе Мохер Сфарима. На его похороны пошел и Шоэль. Площадь заполнилась множеством людей, Шоэлъ старательно вытягивал шею, но видел гроб только издалека. С Менделе ушло принадлежавшее к прошлому веку поколение просветителей, шедшее по многотрудному пути во имя поставленных светлых целей. С глазами, полными печали и сожаления, провожала Одесса старого писателя. Пройдут годы, и от всего этого ничего не останется. Но в те времена еще бурлила еврейская жизнь в Одессе, еще светились имена Бялика и Равницкого, Клаузнера и Фихмана, Минковского, Шульмана… Но метла, завернутая в серую шинель, была уже на подходе, готовая вымести все то, чем мы жили, с корнями вырвать память о дорогих сердцу поколениях.

В то время сионистски настроенная молодежь небольшими группами уезжала в Эрец-Исраэль. Среди них и много друзей Цви Прейгерзона; расставание с ними давалось ему мучительно больно. Но он не поехал с ними, оставаясь верным принятому решению. В Страну отец хотел приехать, имея в своем распоряжении полезную профессию: еврейскому ишуву нужны специалисты, врачи, инженеры… Но душе не прикажешь — душою он был с теми, кто уезжает.

А к северу от Одессы творились тем временем ужасные злодеяния. Из романа «Неоконченная повесть»:

Немецкая армия покинула Украину, 13-го октября 1918 года было упразднено Брест-Литовское соглашение, и Красная армия начала освобождать Украину, область за областью. Однако советская власть еще не обрела устойчивости, поэтому была образована украинская Директория во главе с Винниченко, а первым гетманом армии этой Директории стал Петлюра. В середине декабря войска Петлюры вошли в Киев, а Скоропадский, всеукраинский гетман, бежал за границу, переодевшись в форму немецкого офицера.

Период, связанный с Петлюрой, остался в памяти еврейского народа как один из самых кровавых в его истории. Кроме петлюровских банд в Украине действовали и другие группы бандитов: Махно, Энгель, Григорьев, Зеленый, Маруся, Самосинко, Волынич, Струк, Соколовский, Чепа… «Бей жидов, спасай Россию!!!» Вместо борьбы с большевиками убийцы выливали свою ненависть на беззащитное еврейское население. Бандиты проявили дикую жестокость, издеваясь над своими жертвами, отрезали носы, уши, языки, половые органы, ломали руки и ноги, выкалывали глаза, вырывали волосы, топили, закапывали живьем, насиловали девушек и женщин на глазах близких, пытали и издевались над телами и душами.

На фоне массовых погромов и разрушения еврейской жизни символом спасения и надежды стала для евреев Красная армия. Так, герой романа «Неоконченная повесть» говорит своим товарищам, что он «глубоко убежден, что еврейская молодежь не вправе стоять в стороне от событий, когда белополяки, Петлюра и другие сборища бандитов продолжают убивать евреев. Мы должны присоединиться к Красной армии, чтобы воевать против наших убийц… и я, Шоэль Горовец, желаю пойти в Красную армию».

Советская власть в тех краях окончательно установилась лишь через три года после Октябрьского переворота. Трагические события этого периода полностью изменили жизнь и судьбы евреев в западных областях России. Во всех ранних произведениях отца звучит эта тема: погромы, война, разруха. Юноша Цви, приезжая летом из Одессы в Кролевец, где жили его родители, не сидел сложа руки, он старался всеми силами помочь разорившейся семье.