Сяргей Шапран - Сяргей ШАПРАН УЛАДЗІМНезавершаная аўтабіяграфія. Старонкі новай кнігі

Някляеў выехаў з Беларусі 6 чэрвеня. 17 чэрвеня, знаходзячыся ў Варшаве, ён нібыта прыняў рашэнне ў Беларусь не вяртацца: «Я не мог себе позволить попасть в полное дерьмо. А я уже был близок к этому, и выхода не было. Не мог я себе представить, что окажусь в этой компашке и стану зарабатывать деньги, как мне предлагали, власть буду иметь такую, при которой, как мне говорили, “эти сраные националисты жопу тебе лизать будут, на брюхе приползут!” Цитирую дословно, поверьте. Мне говорили: “Вот тебе власть, бери! У тебя же батька русский, чего ты вообще связался с этими белорусами, одумайся!”» «Я понял: надо принимать кардинальное решение, - тлумачыў Някляеў іншым разам. - Никакие полуходы и мелкие хитрости не помогут. Или ты рвёшь, или не рвёшь. Не рвать. Это с моим характером означало в какой-нибудь день намылить верёвку».

Пра гэтае яго рашэнне ведала толькі жонка; спачатку, як кажа Някляеў, была супраць, а пасля, дазнаўшыся пра ўсе акалічнасці, пагадзілася. Прэса ж пра нечаканы ад’езд старшыні СБП паведамляла па-рознаму:

«Белорусская деловая газета»: «“Диалог с Лукашенко невозможен”, - так выразился в приватной беседе с журналистами Владимир Прокопович, имея в виду взаимоотношение власти и национальной интеллигенции. Некляев также заявил, что источник из Администрации президента сообщил ему, что в отношении его в ближайшее время будет предпринята акция “просвещения в наручниках”. Судя по всему, не желая становиться очередным узником режима, поэт предпочёл свободу на Западе.

В последнее время на главу писательской организации оказывалось давление, связанное с его принципиальной позицией по проблемам возрождения белорусской культуры. Несколько месяцев назад у Некляева случился инсульт. [...]

До сих пор белорусскими невозвращенцами по политическим мотивам были только политики и бизнесмены, имевшие весомые основания находиться вдали от Родины, пока у власти там находится Александр Лукашенко. Все они в разной степени имели в глазах президента стойкую репутацию оппозиционеров. Одна­ко Владимир Некляев - совершенно иная фигура. Поэт, всегда остававшийся успешным и в советский период, и после обретения Беларусью независимости, сознательно сторонился политики и умел ладить, казалось, с любой властью. Свидетельство чему - премия Ленинского комсомола и недавно полученная Государственная премия Беларуси. Трудно было придумать более лояльного для нынешнего режима руководителя писательской организации, который бы при этом обладал несомненным талантом и авторитетом среди коллег по цеху. И вот теперь он оказался в стане открытых противников режима. [...]

Владимир Некляев стал первым деятелем белорусской культуры, решившим эмигрировать по политическим мотивам. Отъезд патриарха белорусской литера­туры Василя Быкова год назад в Финляндию не был формально политической акцией, поскольку Василь Владимирович официально выехал из Беларуси по приглашению ПЕН-центра Финляндии отдохнуть и поработать.

Показательно, что в качестве основного противника деятелей белорусской куль­туры уже не в первый раз выступает г-н Заметалин. Проводимая не без его участия политика национального нигилизма приводит к нарастанию противостояния между интеллигенцией и властью. Достаточно вспомнить характеристику, данную вице­премьеру на съезде Союза белорусских писателей Геннадием Буравкиным: “Для него это - очередное место службы, а нам здесь жить”. Отъезд сверхлояльного и сверхосторожного Некляева, призванного в своё время коллегами по Союзу к власти во многом благодаря его внутренней склонности к компромиссам, демонстрирует очевидное: там, где служит Заметалин, интеллигентам жить становится всё труднее.

Впрочем, президенту всё равно. Писателей много, Заметалин - один».

«Навіны»: «Уладзімір Някляеў выехаў у Варшаву для ўдзелу ў міжнародным семінары ПЭН-клуба. Паводле ягоных словаў, на мінулым тыдні па-сяброўску настроены да яго чалавек з прэзідэнцкай адміністрацыі паведаміў, што супраць яго рыхтуецца правакацыя, якая можа закончыцца ўзяццем пад варту. Гэты чалавек, у прыватнасці, удакладніў, што Някляева “маглі падаць як горкага п’яніцу, які не ведае, што робіць”, альбо навесіць на яго фінансавыя абвінавачванні. [...]

Аднак, па словах Някляева, не гэта стала галоўным штуршком для яго рашэння аб невяртанні на радзіму. У гутарцы з журналістамі 20 чэрвеня ён сказаў, што пасля пяці гадоў ілюзіяў адносна сённяшняй улады ён, нарэшце, зразумеў: дыялог з прэзідэнтам Аляксандрам Лукашэнкам немагчымы. Паводле ягоных словаў, прэзідэнцкае атачэнне складаюць людзі, для якіх абсалютна абыякавы лёс беларускай мовы, культуры, літаратуры».

«Имя»: «Пока похоже на то, что в современной белорусской литературе возникает совершенно новый жанр - жанр эмиграционного творчества эпохи торжествующего рыночного социализма. Родоначальником жанра стал Владимир Некляев - первый в истории не только СНГ, но и СССР руководитель творче­ского союза, ставший невозвращенцем. [...]

Вот почему можно легко предвидеть, что официальной версией побега Влади­мира Некляева оглашающие властные структуры СМИ двинут результат финан­совой проверки редакции журнала “Крыніца”. Возразить против этого вроде бы и нечего: проверка указала на целый букет нарушений, следствием чего должны были стать сразу несколько статей Уголовного кодекса. Но на самом деле эти “злоупотребления властью” главного редактора - не причина, а только следствие. Ибо причиной является острая непризянь полковника [Ул. Замяталіна. - С. Ш.] ко всему белорусскому и к поэту Некляеву, как к одной из весьма весомых и существенных составляющих национальной культуры, как к одному из ярких её лидеров.

Только вряд ли об этом будут рассуждать на официальном уровне. Все будут повторять: Некляев проворовался. Но говорить так - значит говорить полуправду. Поскольку все знают, что такое сегодня проверяющие службы и как они работают. И совершенно не случайно тотальной проверке подверглась редакция именно “Крыніцы” - журнала, на который уже неоднократно “наезжали” по поводу того, что на его страницах печатают “не то” и “не про тех”. И если перед проверяющими была поставлена цель найти упущения прежде всего в финансовой деятельности, значит, такие упущения должны были обнаружиться. Что и случилось.

При этом операция была проведена действительно тонко. Оказалось, что против главного редактора - нарушителя трудовой и финансовой деятельности - восстало большинство сотрудников редакции. Всё вроде бы правильно: злоупотребления властью не должны оставаться без внимания. Но компромат был брошен в точно рассчитанное время, и, таким образом, внешне именно редакция взбунтовалась против главного, тем самым, не зная наверняка всего (а мы все и сейчас всего не знаем!), оказав помощь полковнику в погонах вице-премьера.