Кристофер Леонард - Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

«У нас в Белом доме есть президент, который не примет никаких оправданий. Он говорит, что мы должны это сделать. И мы сделаем это. И, откровенно говоря, именно члены Сената и Палаты удерживают его от выполнения своей программы!» — сказал он.

Медоус провел дебаты о налоговой реформе в популистских терминах. Он собрал добровольцев и заверил их в том, что если они помогут принять законопроект о снижении налогов, то это поможет снизить уровень коррупции в Вашингтоне.

«Слишком долго наш налоговый кодекс работал на руку влиятельным или обеспеченным людям, — сказал он. — В этом году все изменится, когда мы начнем возвращать вам деньги, которые вы заработали».

Законопроект о налогах был принят Конгрессом в декабре и до Рождества вступил в силу [867]. Самой значительной частью законопроекта было сокращение подоходного налога для корпораций, постоянно снижающее их налоговую ставку с 35 % до 21 %, что за десять лет составляло около $1 трлн. Законопроект также снизил ставку подоходного налога для самых богатых американцев с 39,6 % до 37 %.

Без пограничной корректировки снижение налогов для корпораций увеличило федеральный дефицит, что затрудняло прохождение законопроекта через Сенат.

Причины этого были сложными. Республиканцы планировали использовать процесс, называемый «урегулированием бюджетных противоречий», для чего потребовался бы лишь незначительный перевес голосов.

Это позволило им избежать затягивания процесса принятия решения. Но законопроект, принятый через процедуру урегулирования, мог добавить лишь ограниченное количество денежных средств к дефициту, а без BAT нынешний план по сокращению налогов добавлял слишком много. Чтобы приспособиться к этому факту, республиканцы придумали простой маневр. Они сделали снижение налогов для семей среднего класса временным.

Налоговые сокращения начнут прекращать действие в 2022 г. и будут полностью отменены к 2027 г., в результате чего налоги многих семей будут повышены. До этого в течение нескольких лет среднему классу будет предоставлено снижение налогов на меньшую сумму, таким образом цифры должны были сойтись.

В конце концов законопроект выглядел очень похожим на типичный налоговый законопроект, который Марк Медоус описал [868] во время августовского собрания «Американцев за процветание». В первую очередь от него выигрывали самые высокооплачиваемые и влиятельные люди. После сокращения налогов на 20 % богатейшие американцы получили прибыль в размере 65,3 %.

Американцы со средним достатком не получили никакой выгоды от снижения налогов после того, как истекал срок временных сокращений.

Согласно Центру налоговой политики, начиная с 2027 г. самые большие налоговые льготы по плану будут предоставляться 5 % самых богатых американцев, в то время как для беднейших слоев населения налоги вырастут, хоть и незначительно. Используя ряд предположений о прибыльности Koch Industries, либеральная политическая группа под названием «Американцы за налоговую справедливость» (Americans for Tax Fairness) подсчитала, что сокращение налогов позволит Дэвиду и Чарльзу Кохам сэкономить на налогах более $1 млрд в год.

К лету 2017 г. стратегия «блокирования и поддержки» Коха принес-ла плоды [869]. Компания Koch доказала свою силу в борьбе, связанной с Obamacare, и преобразовала налоговый закон из законопроекта Трампа в законопроект Коха. С такими победами за плечами сеть Коха могла выполнять более полезную функцию. Как оказалось, у администрации Трампа и сети Коха была одна общая важная цель. Обе группы хотели добиться того, чтобы парниковые газы никоим образом не регулировались, а индустрия ископаемого топлива сохранила бы свою доминирующую роль в американской энергетической системе. Koch Industries обладала даром занимать лучшую позицию для использования удачных возможностей, и избрание Дональда Трампа оказалось чрезвычайно удачным в этом отношении. Трамп вел войну с регулированием изменения климата во всем федеральном правительстве, от Министерства сельского хозяйства США до НАСА и Пентагона. Koch Industries была готова помочь ему в этом деле.

Отправной точкой для этой борьбы стала штаб-квартира агентства, которое десятилетиями выступало против Koch Industries, — Агентства по охране окружающей среды.

Когда группа администрации Трампа, занимающаяся вопросами переходного периода, прибыла в штаб-квартиру EPA, члены группы описали свои действия в военных терминах [870]. После выборов Трамп направил в АООС группу, называющую себя «десантной группой». В нее входили должностные лица, отвечающие за переходный период. За ними последовала «группа по подготовке плацдарма» в составе 12 лиц, которые должны были взять на себя контроль над агентством. Лица, входящие в состав группы по подготовке плацдарма, были обозначены как «Волна 1», это предполагало, что за ними могут прибыть резервные силы.

До вторжения, однако, все было тихо. Рядовые служащие АООС ожидали, что группа должностных лиц Трампа прибудет на следующий день после выборов, что было стандартной процедурой. Но никто не пришел. На второй день — тоже. Никто не появился и в конце первой недели. И было совершенно непонятно, кто и когда придет.

Кадровые работники АООС, подобно солдатам на пустом пляже, молча ждали появления десанта.

Затем 22 ноября, во вторник перед Днем Благодарения, в штаб-квартиру EPA в центре Вашингтона прибыл первый член переходной группы Трампа [871]. Это был пожилой человек с седыми волосами, приятный в общении и разговорчивый. Его звали Майрон Эбелл, и большая часть его взрослой жизни, казалось бы, была направлена непосредственно на уничтожение АООС.

Эбелл был старшим научным сотрудником исследовательского центра в Вашингтоне под названием «Институт конкурентоспособного предпринимательства» (Competitive Enterprise Institute), финансирование которого осуществлялось Koch Industries, ExxonMobil и другими корпорациями. CEI — так называли институт — был либертарианским и изучал растущее давление со стороны федерального правительства. Мыслительный центр выпускал популярный ежегодный доклад под названием «Десять тысяч заповедей» — один из немногих надежных источников, отслеживающих постоянное появление новых федеральных правил и расходы частного сектора, связанные с их соблюдением. Эбелл заработал себе репутацию ведущего интеллектуального противника не только АООС, но и любых норм, которые могут ограничивать выбросы углекислого газа и использование ископаемого топлива. Его голос в Вашингтоне считался решающим, и он ставил под сомнение реальность антропогенного изменения климата и говорил, что так называемое «глобальное потепление алармизма» стало новой религией. В 2012 г. он заявил, что консенсус в отношении изменения климата является политическим, а не научным.