Петр Альшевский - «Дожить до смысла жить»

Прядилов. Сведения у вас, естественно, верные.

Серпеин. Вы не мутите, а по существу. Какие сведения?

Прядилов. О преданности команды крейсера «Смелый» делу мировой революции. Мятежи на кораблях, знаете, происходят. Комиссары живыми и мертвыми за борт летят. Живыми только в мешках.

Тарушанский. Команда подняла бунт, а у него бескозырка…

Прядилов. Выдающая принадлежность к бунтовщикам.

Тарушанский. Он не в курсе, а красные газеты галдят о нескольких ускользнувших от правосудия матросах…

Прядилов. Хватать их на улицах призывают.

Тарушанский. Сколько нам отпущено под небом шататься, один бог ведает, но вы, Арсений Валентинович, разгуливая в сомнительной бескозырке, жизнь, возможно, себе укорачиваете.

Серпеин. За порог вашего дома я выйду уже без нее…

Зинягин. Без головного убора пойдете?

Серпеин. А к чему мне голову прикрывать, не зима на дворе.

Зинягин. Матрос без головного убора – не матрос. И староваты вы для матроса. Бескозырка ваш возраст ворует, а без нее вы будто командующий флотом в матросской форме.

Алтуфин. Командующий, шестую неделю довольствие матросам не выдающий.

Зинягин. Нарядился обычным матросиком и тех же матросиков обжирает! Вы немного поголодайте, а я себе пока юсуповское состояние сколочу!

Прядилов. За поведение, несоответствующее званию командира революционного флота…

Зинягин. Расстрел! Восемь пуль в голову!

Чиркулева. Столь плотно бывшим крестьянам не положить.

Зинягин. Они на стрельбище занимаются. Вчера винтовку держать не умел, а сегодня грушу с сорока шагов размолотишь. Грушу крайне мелкую. Дичок! Ваша голова, уважаемый, покрупней ее будет.

Серпеин. Я, господин сосед, у вас переоденусь… из своих вещей вы мне что не жалко. В матросской форме, как за железной броней, я себя ощущал!

Тарушанский. Носите ее дальше.

Серпеин. Предубеждение во мне поселили. Моя форма, благодетельница моя равноапостольная… чтобы ее подлатать, обращаться с иголкой я научился. На камне вдали от глаз сяду и зашиваю. До того в нее поверил, что в город, откуда сбежал, заявиться осмелился. У родного дома позволил себе ходить.

Тарушанский. В вашей квартире кто-то живет.

Серпеин. Желаю им на наших кроватях потягиваться и наслаждаться.

Тарушанский. С семьей-то вашей что? В порядке?

Серпеин. Жена не пережила… дочерей за границу сумел переправить. Россия образумится, и они приедут.

Прядилов. Луч надежды видеть вы соизволили? Оптимистичные картинки ваш мозг создает? Опомнившийся народ Ленина в Неве топит?

Серпеин. Недовольство по всей стране бьет ключом…

Прядилов. Раздавят коммунисты контрреволюцию. Энергии у них вагон. Оружия целый поезд.

Чиркулева. Бронепоезд Троцкого…

Тарушанский. Мимо нашей станции, может, проедет.

Прядилов. Помашите ему флажком. В барабан постучите.

Тарушанский. Мой барабан вас раздражает… меняю его на гранату.

Прядилов. И ваше психическое нездоровье в швырянии гранатой будет проявлено. Бейте в барабан, так оно меньше опасности представляет.

Тарушанский. К барабану, вы видите, я не притрагиваюсь.

Прядилов. Выздоровели?

Тарушанский. Некогда нам болеть, новую жизнь строить нужно!

Прядилов. До выздоровления вам идти и идти…

Тарушанский. Поспешных выводов вы не делайте. Арсений Валентинович матросские песни пел, а для вписывания в действительность большевистские лозунги выкрикивать стану. Митингов сейчас, как крестных ходов когда-то, вот и попрошу слова. За старого интеллигентного большевика, даст бог, сойду. К обязательной трудовой повинности вас, Арсений Валентинович, еще не привлекали? Матросы от нее освобождены?

Серпеин. До прихода ко мне идеи переодеться матросом железнодорожные пути от снега я очищал.

Зинягин. Задорно, наверное, работали?

Серпеин. В манере вашего брата-крестьянина, барщину отрабатывающего. Кормежку пообещали, но не покормили.

Зинягин. Да никто никого не кормит! У нас есть пшено, а какой от него мне прок? Кто мне дымящуюся тарелочку перед моей физиономией на стол поставит?

Чиркулева. Пусть господа скомандуют – я сварю.

Зинягин. От господ дождешься! Правильно народ за красными потянулся, справедливые вещи у них в программе…

Алтуфин. Не галди.

Вышедшая из соседней комнаты Сюкина пришибленно идет к выходу из квартиры.

Тарушанский. Отстраненно проплывающая туча.

Прядилов. Как прострацию, я бы определил.

Алтуфин. Ты с нами поговоришь?

Сюкина. Я хочу уйти…

Алтуфин. Сделал это Василий. Гнусная мразь!

Прядилов. Раз все настолько плохо…

Алтуфин. Давайте у нее спросим. Все плохо?

Сюкина. Жутко плохо.

Прядилов. Василий заслуживает быть наказанным. Перечень применяемых нами процедур у нас, чекистов, длиннейший.

Алтуфин. Ах да, мы же из ЧК!

Серпеин. Из ЧК?

Прядилов. Подавать голос я вам запрещаю. Мы не ваше дело пока рассматриваем, к собственному процессу пока приготовьтесь. Вы, девушка, были в шоке?

Сюкина. Я не ждала, что он начнет меня раздевать…

Прядилов. Он вас насиловал, и вы не звали на помощь, поскольку в шоке вы находились?

Сюкина. Мне бы ему покориться…

Алтуфин. Тебе бы благим матом кричать, чтобы я тебя выручил.

Прядилов. Она не могла кричать. Ком в горле встал, дыхание перехватило. (Сюкиной) Приведи сюда Василия.

Сюкина. У меня ноги очень тяжелые. Иначе бы я убежала.

Чиркулева. Со стыда? Стыдно, конечно, мне ли не ведать, о чем говорю…

Алтуфин. Я Василия сюда вытащу! Сам сейчас сюда придет! Василий, ты слышишь, двигай сюда на суд!

Чиркулева. Посмотрим в глаза его мерзкие… я так посмотрю, что заикает от страха.

Прядилов. Девушка подвернулась, и он не упустил. У людей с нездоровой головой личная жизнь нередко бурная. Чего же, Василий, мы не выходим? На явление явных недоброжелателей напрашиваемся?

Алтуфин. Я иду к нему! Со мной кто-то пойдет?

Тарушанский. Возможность одинокого доблестного поступка вы вам великодушно предоставляем. Мой сын в вашем возрасте и к черту в логову не испугался бы пойти.

Серпеин. Вашего сына я не забыл.

Прядилов. Барабанную дробь в его честь?

Тарушанский. С барабаном я завязал. Вы, девушка, в нас верьте. Ваш обидчик дешево не отделается.

Сюкина. Хуже ему не будет…

Прядилов. Ему сейчас что, нехорошо? Неудовлетворенности от вашей связи его мучает?

Сюкина. Не был бы чекистом, надежду я бы не потеряла… смела бы надеяться, что меня не казнят.

Алтуфин. Казни не вы, а Василий достоин.

Сюкина. Выходит, по заслугам ему воздалось…

Прядилов. Ты что пытаешься до нас донести? Эй, Василий, откликнись, ты жив?

Серпеин. Гробовое молчание.

Чиркулева. Молчание трупа!

Прядилов. Василий изготовился тебя изнасиловать, и ты как-то умудрилась его прикончить?