Петр Альшевский - Кабаре-Гиньоль. Русские сезоны

Милые обыватели
Патриархального,
Знаменитого своим хлебом
И часто голодающего Ельца
Были уверены, что пианистка Дудина
Соблазнила приказчика Соколова.
У Соколова изрытое оспой лицо,
Плохо сросшаяся челюсть,
Колесом ноги,
Не он же соблазнил ее смог!

Первая в СССР
Женщина-академик
Лина Штерн
Без суда
Гнила
В тюрьме. Происходящее ей не нравилось.
От параши разило, тело чесалось,
Принесенная баланда оказалась на редкость
Съедобной,
И Лина Соломоновна заволновалась.
Ночью к стенке меня?
Последний мой ужин?

Религиозно-философские собрания,
Устраиваемые Дмитрием Мережковский
И его женой
Зинаидой Гиппиус
Повадился посещать
Явно необразованный калмык.
Все внимание он не речам, а женщине —
Плотоядно Зинаиду взглядом он поедал.
Она это замечала.
Настойчивым просьбам мужа
Доступ калмыку закрыть
Эмоционально противилась.

Отчаянный в бою
Сотник Данила Крижач
Неотступно следовал на приземистой
Каурой лошади
За быстро скакавшим прямо перед ним
Сокрушителем шведов,
Триумфатором битвы с Тевтонским Орденом,
Победоносным князем
Александром Невским.
На этот раз они отступали.

Посетившая по дипломатической линии
Лиссабон и Сетубал
Ираида Булкал
Написала отчет для ОГПУ,
Вступила в дружескую беседу со своим
Начальником Педелевым.
Бутылку роскошного портвейна она ему не привезла.
Сказала, что он не заказывал.
Эх ты, врунья, беззлобно промолвил Педелев.
В дворец Келуш ходила?
А странноватый замысел проникнуть в казарму
И ночь с кучей португальских солдат провести
Воплотила? Врунья ты невозможная.
Правда, понравилось?

Признанный очень многими скульптор
Федор Коненков создавал
Привычный для него сказочный персонаж.
Будет ведьмак, он у меня, чувствую,
Получается, Ведьмаком с Шатающейся Горы
Я его назову.
Руки лепят,
Глаза оценивают,
Схожесть со Сталиным
Напрягающая.
У меня не товарищ Сталин!
Лицо, вольно мною придуманное, компетентной
Комиссии я скажу. Ни к чему!
Уничтожу от греха в темпе.

Равноапостольный Владимир
Красное Солнышко
Возился с веревкой и отполированными
Берцовыми костями
Несправедливо заподозренного им в измене
Боярина Вебляка.
Узлы не те, не держат,
Позволяют вываливаться,
Владимир Красное Солнышко злился.
Распятие он мастерил.

Куривший в постели Александр Второй
Сдул с груди нападавший на нее
Пепел,
Укоризненно взглянул на фрейлину,
Только что бравшую у него в рот,
Комплиментарные отзывы о ее сноровке
Оказались полным вымыслом.
Кошки буквально у меня на душе
Заскребли. Вокруг столько умелых дам,
А я не пойми с кем семенную жидкость
Потратил.
Деликатность в обращении с женщинами
Откровенно высказаться мне,
Разумеется, не даст.
Ступай, милая. Не забудь прическу поправить.
Ваше Величество мною довольны?
Польщен нашей встречей.
Сияющей звездой в памяти сохраню.

В боевом русском братстве
Жила твердая убежденность,
Что лейб-гусарский полковник
Денис Давыдов
Ради привлечения женского
Интереса
Подкладывает в узкие форменные рейтузы
Свежий огурец.
Храбрейший воин, вдохновенный поэт,
И огурец.
Ну и неважно, что огурец.
Разве огурец что-нибудь меняет?

Второразрядный график Чикалин,
Мечтавший заполучить оформление
Книги о революционных пресненских
Схватках, изучал работы авторитетного,
Изумительно владеющего карандашом
Владимира Андреевича Фаворского.
Паршиво, бездарно, ужасно,
Как бы я ни старался, так думать
Мне себя не заставить – рисунки отменные,
Насыщенные очевидным талантом,
А вот этот с колышущейся рожью
И мордой труженика над ней
Не очень.
Действительно никакой.
Словно мой.

Полностью захваченный открытием
Беспредметности
Казимир Малевич
Подсевшего к нему работягу
Игнорировал,
В излияния простоватой до отвращения души
Не вникал,
Прислушался и зацепило.
Разговор затянулся за полночь.
О бабах они говорили.

Прыщавый черносотенец Бичкин шел
В церковь, расположенную
На излучине Невы.
Осанистый отец Вениамин,
Закрывший двери для остальных прихожан,
Его уже ожидал.
На вечерне будут только они.
От проведенной в интимнейшем кругу
Ночи
Перекинут мостик к времени
Солнца.

Глядя на вагоны
Немецкого трофейного добра,
Загруженного рядовым составом
Для маршала Жукова,
Полулежащий в кузове грузовика
Старшина Кухлевич
Провел мысленное сравнение
Бывших и нынешних.
Царская власть людей, разумеется,
Уродовала, но Суворов
Из крепости Измаил
С ковром на плече не выходил.

Зимний лагерь в устье Анадыря
Потерпевшие неудачу
Степан Дежнев и его спутники
Разбили от безысходности.
Нужно выживать,
Бороться за существование,
Редчайший кусок чего-то мясного
Отправлялся в нутро
Без вопросов.
Кого едим?
Не цинготного ли Валабонина?
Да кто в таких условиях спросит.

Нуждающийся в медицинской опеке
Михаил Врубель,
Работая над портретом
Своего психиатра Усольцева,
Фокусировался на окне.
Окно. В окне лицо.
Доброе, не физиономия Усольцева,
Что на стуле сидит
И нетерпеливо пальцами по колену постукивает.
Внеземное лицо.
Инеем непроглядно покрывшееся!
Вижу сияние. Наполненный снежинками ров.
О портрете меня вы спросили?
Еще ни хрена не готов!

Ученый-геолог
Горшин
Бесился из-за отказа академического
Начальства послать его за камнями,
Представляющими для Горшина
Гигантский интерес.
Недавно была Цусима,
Россия проиграла,
И проекты приостановлены.
Вы мне зубы не заговаривайте! —
Ревел на заседании Горшин. – Все разворовали!
Воровство в военном министерстве погубило
Наш флот, а вы, сволочи, меня
Уничтожаете!